Сегодня я рано вышла на охоту: у меня подвело от голода живот. В одном тёмном пустынном дворе я увидела, как трое крепких молодых людей окружили щуплого и низкорослого паренька азиатской наружности. Молодые люди были в чёрных куртках, все бритые, а у одного на голове красовалась татуировка в виде свастики. У двоих на головах темнела небольшая щетина, а обладатель татуировки был выбрит тщательно — видимо, недавно. Несчастный узкоглазый паренёк метался и просил на плохом русском, с сильным акцентом, отпустить его. Но у бритых были относительно него другие планы. Пока они издевались и запугивали.
— Даже по-русски не говоришь толком!
— Какого хрена ты вообще здесь делаешь, мразь жёлтомордая?
— Россия только для русских!
Потом от запугиваний они перешли к лёгким тычкам, толкая парня друг к другу, как мяч. У жертвы было несчастное и затравленное лицо, но я подумала: к чему мне это? Разве я Бэтмен или какой-нибудь другой защитник слабых вроде него? Я демон-убийца, пьющий кровь. Спасение попавших в беду азиатов — не мой профиль.
Тем временем лысые парни повалили мальчишку на землю и стали бить его своими тяжёлыми ботинками. Трое крепких и сильных парней — на одного мальчика двенадцати или тринадцати лет, худенького и слабого. Медлить было нельзя. Ещё минута — и они забьют его насмерть. И я вышла на них с голыми руками, потому что поблизости не оказалось ничего, что можно было использовать в качестве оружия.
— Эй, ребята! Разве это честно — трое на одного?
Я крикнула это громко, чтобы скинхеды как следует расслышали. Они удивлённо обернулись, перестав избивать свою жертву. Их изумило то, что я посмела вмешаться. Один крикнул:
— Вали отсюда, а то тоже получишь!
— Ой, как страшно, — ответила я насмешливо.
Мальчик, воспользовавшись их временным замешательством, отполз в сторону. Я, подходя к парням, сказала:
— Может, померимся силами?
Они расхохотались.
— Зря смеётесь, — сказала я, засучивая рукава. — Давайте, подходите. Можете по одному, если не боитесь. А если трусите, можете и все сразу.
Гладко выбритый обладатель татуировки, ладный, широкоплечий, сделал шаг мне навстречу.
— Нарываешься, сука?
— А вот это ты напрасно, — сказала я.
В следующую секунду его горло было стиснуто моей рукой, а другой я взяла его за ремень и подбросила вверх метров на десять. Он упал на скамейку, и было слышно, как хрустнул его позвоночник. Парень неподвижно повис на спинке скамейки. Его руки и голова свисали за спинку, а ноги лежали на сиденье.
Двое других остолбенели. Они никогда не видели ничего подобного. Я не дала им времени опомниться: схватив их обоих за горло, я стукнула их головами, и они упали на колени. Вспоров горло одному, я отпила его крови, но не досыта: его сердце ещё билось, когда я его бросила. Второго, лежавшего рядом без сознания, я выпила по полной программе, оторвавшись с последним ударом его сердца. Подойдя к их главарю, который лежал на скамейке, я поняла, что он был ещё жив, хотя у него была сломана спина. Я отведала и его крови, найдя её весьма неплохой: парень был здоровый и молодой. Его я допивать до конца не стала — уже наелась до отвала.
Я собралась уходить, когда заметила — точнее, почувствовала, что здесь есть кто-то ещё, кто-то маленький и перепуганный. Это был маленький азиат: он забился под скамейку. Я выволокла его оттуда, и он даже не сопротивлялся — был парализован ужасом. Усадив его на скамейку, я присела перед ним, взяла его за подбородок и заглянула в узкие тёмные глаза.
— Ну, что, испугался?
Пацан молчал. От страха он забыл все русские слова.
— Я демон, — сказала я. — Если ты кому-нибудь расскажешь, что видел меня, я тебя найду и высосу твою кровь до последней капли. А ещё я убью всех, кому ты обо мне расскажешь. Если тебе дороги жизни твоих родных, ты будешь молчать. Ты меня понял?
Хотя бедолага был смертельно напуган, но способность понимать у него ещё сохранилась: он кивнул.
— Беги домой, малыш, — сказала я. — И как можно быстрее. А то влипнешь опять в какую-нибудь историю.
Видели бы вы, как он шустро дунул! Только пятки засверкали. Будучи сытой и спокойной, я не стала гнаться за ним. А для шакалов сегодня был просто праздник живота. Они получили не один, а целых три трупа и тоже наелись до отвала. Думаю, они были мне благодарны за такое пиршество.