Мне непонятно. Кто ты?
"Вот пристал! Ну какая тебе разница? Заладил, кто да кто... Дед Пихто!"
- О чем задумался? - я и забыл о присутствии Григорьева, увлекшись разговором с... с Ним.
- Задумался... да так... есть, о чем задуматься.
- Тут ты прав. Я как подумаю, так аж мороз по коже - ты представь, кто это? Кто это может быть? Ума не приложу... И эти, стражи порядка, в прошлый раз пару деньков пошмыгали да и утихли. Передали в контору, говорят. А какой тут толк от конторы?
- От конторы вообще толку мало...
- Точно! Ну, пусть в ихней конторе перебирают дела старые, а когда людей режут - какая уж тут контора?! Е-мое, еще и недели не прошло, а гляди ж - опять!..
Григорьев дополнил свой монолог несколькими выражениями, имеющими к народной словесности самое непосредственное отношение. Оно внутри меня сморщилось: "Ну и контингент у вас!"
А что делать? Когда такие эмоции переполняют - с отрицательным зарядом - и не удержишься и начнешь великий и могучий гадить...
- Ну и что теперь делать будем? - спросил я. Григорьев неопределенно пожал плечами.
- Даже и не знаю. Наверное, закроют нас или что-нибудь в этом роде. Да, скорее всего, так и будет. А за получку потом и не вспомнят!
Я сморщился - Его просто передернуло. Слушай, Алексей Владимирович, ты хоть выражайся поаккуратнее. А ты, как там тебя, реагируй потише...
"Не "как там тебя", а Тим"
Ладно, Тим, угомонись, дай людям поговорить...
- Да что тебе та зарплата?! Ты о себе побеспокойся. В конце концов, наших пожалей - что в тебе уже и жалости не осталось? Они хоть и ненормальные, а, думаешь, не боятся? Так скажу тебе, Алексей Владимирович, боятся еще как!
- Осталась во мне жалость, осталась, не кричи. Кому как не мне о них думать? Ты - главврач, ты и должен думать, но почему-то все заботы на мою голову! Ладно, хватит, а то еще в седины друг другу вцепимся...
Тим облегченно вздохнул и расслабился. Что ж ты за существо такое, что любую ругань не переносишь?.. Насколько я знаю, все твои собраться и сами не прочь посквернословить да поизголяться словесно - что называется, мастера острого слова. Вам бы сатириками быть, высмеивать недостатки и пороки человеческого общества - вам ведь их виднее, вы ведь все просветленные и одухотворенные.
"Одухотворенные, конечно, а тебя что уже и зависть берет? Смотри, опять вниз скатишься..."
Не скачусь...
"Устал ты, смотрю, отдыхать тебе надо много и активно. Хочешь домой?"
Хочу. А можешь?
"Ну, смотри..."
Григорьев оторвал взгляд от далекого дерева за окном и перевел его на мое лицо. Секунду всматривался и, наконец, сказал:
- Что-то ты бледный, Андрей, все никак не отойдешь? Наверное, надо тебе на пенсию досрочно, а то сдавать стал.
Я тебе дам - на пенсию! Тормози!
"Тихо, тихо, все нормально... Это уже его слова, не мои". Не надо, не в обиду говорю, просто заметно... Ладно, поработаю сегодня за тебя, у меня настроение рабочее с утра. Иди домой.
Молодец. Спасибо...
Ну, что скажешь, брат Тим? Ведь ты мне теперь брат - соседом называть тебя... глупо звучит. Это, конечно, хорошо сидеть вот так на диване, укутавшись в плед, и пить попеременно чай и кофе с коньяком. Хорошо? Сам знаю, что хорошо. Когда мне тепло, и тебе приятно. Но запомни: от работы отлынивать не годится! Сегодня ладно, на первый раз можно, но чтоб больше - никогда! Иначе не за что будет нам чай пить.
"Да ладно тебе! Вот как вы умудряетесь настроение перебивать! Детство свое забыл что ли? Сам никогда от школы не косил?"
При чем тут школа? Я человек, а ты кто?
"А кто я? Ну, я... Ну и что?"
Да ничего...
К полудню все же потеплело и снежок превратился в дождь, который теперь уныло барабанил в оконные стекла.
Я уже свыкся с мыслью, что в моем сознании обитает иное, в принципе, чуждое мне существо. По крайней мере, эта мысль перестала казаться мне дикой. Забавно было вести внутренние диалоги с этим образованием, назвавшем себя Тим. Вполне человеческое имя...
Даже я, видевший сонмы обитателей тонких миров и не отрицающий возможность подобного сожительства, даже я иногда думал, а не сошел ли я с ума? Не сказалась ли работа в психиатрической лечебнице на собственном разуме? Но каждая такая мысль моментально придавливалась возмущением Тима:
"Иди ты! Настоящий я, настоящий! Спроси у кого хочешь, если сам увидеть меня не можешь!"
Ну что ж, настоящий, значит, настоящий...
Зажигалка чиркнула, издав странный звук, - наверное, истерся кремень. Чиркнула еще раз, я закурил. Выпустил в форточку струю сизого дыма. Там до сих пор шел дождь... Тим кашлянул: ему не нравится, когда я курю. Ну, раз уж живем вместе, надо друг к другу приспосабливаться. Иначе, какое это сожительство?
Окурок ткнулся в пепельницу.
Это квартиру давно не проветривали? Душно что-то...
"Не знаю, по-моему, нормально".
Нет... Я пойду прогуляюсь.
"Нет, я не хочу".
Ну и что? Я хочу пойти прогуляться, мне душно здесь. Я пойду.
"Нет!"
Ты мне приказываешь? Ты, кажется, забыл, кто я, а кто ты! Не будем ссориться, я пойду подышу свежим воздухом.
"Андрей, я не хочу, я хочу остаться дома!"
Детские нотки пропали из голоса Тима. Что такое? Угроза?
Мне не нравится твой тон. Я сказал, что пойду, значит, пойду.