Денис ожидал ответа.
— Я код подобрал, — неохотно сказал Алексей. — Два поля можно прочитать.
— Лёха! Гад! И ты до сих пор молчишь! Что там такое?
— Фамилии и какие-то адреса. Похоже на телефонный справочник.
— Всего-то?
Физиономию Дэна заняла мина тотального разочарования, и Алексей остался удовлетворен. Его победа осталась не понятой, значит — сугубо личной.
— Показать? — спросил он для проформы.
Денис передернул плечами, но на экран ноутбука посмотрел.
— Это текстовка пока, — пояснил Алексей, щелкая по клавишам. — Интерфейс напишу потом.
Надежда на фантастическое открытие улетучилась совсем, и будущий европейский студент лишь для приличия пролистал пару страниц.
— Слушай, и ради этого ты угрохал столько времени? — не удержался он.
— Она того стоит. Ты только посмотри, какая архитектура! Ты где-нибудь подобное видел? Даже на двоичное дерево не похоже, — почувствовав, что опять увлекся, Алексей поспешно закончил: — Хотя тебе это не интересно.
— Откровенно говоря — совсем не интересно, — Денис передал ноутбук хозяину и тут запнулся. — Погоди-ка, тут моя фамилия?
— Мало на свете Озеровых, что ли?
— Озерова Эльвира Эдуардовна на свете в единственном числе, поверь мне. Такую штучку больше нигде не найдешь, только в нашем семействе.
— Твоя сестрица, что ли? — слегка удивился Алексей. Про сестру Дэна он слышал редко, и еще реже встречал лично.
— Она, она, — закивал Денис. — А что такое — «Линия 156–144»?
— Понятия не имею.
— Дай-ка сюда, — Дэн опять водрузил ноутбук себе на колени. — Ты у нас «Сергеевич», да?
— Меня там нет. Но есть мама и бабушка, — сообщил Алексей.
— Ага! «Линия 947-36» и «линия 54-129». Что бы это значило?
Вопрос прозвучал риторически, поскольку дважды отвечать «не знаю»
Алексей не собирался.
Бабушкиных «гробовых», недавно возвращенных народу правительством после известного кризиса 98-го, хватило лишь на мало-мальски приличный гроб и клочок земли на центральном городском кладбище. На поминки пришла мамина подруга и две дряхлые соседки. Алексей для приличия посидел за столом десять минут и, посчитав, что ритуал выполнен, ретировался в свою комнату. От движения «мыши» проснулся компьютер, и на экране проявились знакомые и непознанные записи. Палец непроизвольно коснулся кнопки «поиск».
— Что ты такое, черт тебя дери? — глухо пробормотал Алексей и набрал бабушкину фамилию.
«Линия 54-129», — выдала база данных.
Он прикрыл глаза?
«Леша, вот женишься ты, детки пойдут. И мне легче на том свете будет. Стану на них смотреть с небес и беречь, — белесый взор едва живой старушки тщетно искал среди мутных силуэтов лицо внука. — Бог даст, в их детях вернусь?» Нужно ли было что-то ответить? И что ответить? Бабушка свято верила в «хорошего президента» и великие блага, которые когда-нибудь всем миром заработает многострадальный народ. Пока народ заработал только одно «благо» — право быть похороненным на установленную правительством сумму.
Старое должно уйти! — заявил политический деятель с телевизионной трибуны несколько лет назад. И старое стремительно и безвозвратно уходило, подгоняемое нищетой, настырным общественным мнением и новой метлой рыночной экономики. Алексей, блуждая в Интернете, не раз натыкался на разного рода статистические данные, в том числе на привычную уже фразу «в России смертность почти в два раза превышает рождаемость». Вот и бабушка, мечтавшая о «светлом будущем», внесла свою лепту в страшную статистику. А он, молодой и неглупый не имел права слепо мечтать о светлом. Всюду укоренились «несовковые» законы. Первый из них Алексей усвоил быстро: каждый сам за себя. Второй познал на примере Дениса: деньги правят всем и вся. А третий, как следствие, вывел самостоятельно: хочешь жить без проблем — живи внутри своего «я».
— Алексей!
Программист вздрогнул. Мать стояла рядом заплаканная, румяная от поминальной стопки и? яростная.
— Оторвись ты от своего проклятого компьютера! — выкрикнула она. — Хотя бы сегодня побудь человеком! Бабушки нет. Нет ее больше!
— Мам, я понимаю, — он постарался изобразить скорбь. — Но жизнь продолжается. Я должен?
Звонкая оплеуха оборвала помпезную речь.
— Она тебя дурака вырастила, пока я как проклятая гроши зарабатывала! Она тебя в последнюю свою минуту звала! А ты? Где был ты?
Мать разразилась утробными рыданиями.
— Мам?
— Ты придаток этой дрянной штуки!
Алексей рефлекторно отбил сухенький кулак, готовый опуститься на ни в чем не повинный монитор. Мать шатнулась назад, задела табурет и едва не рухнула на пол. В глазах ее подруги, появившейся в дверях, сцена выглядела гадко и нелепо. Исправить положение парень не успел. Подруга подхватила побелевшую женщину, прижала ее, тонкую и растерянную, к огромной груди, и в адрес Алексея посыпались бессвязные гневные реплики?
Пространный электронный текст пестрел грамматическими ошибками, и между восторженных корявых фраз Алексею так и мерещился Дэн — прежний юный Дэн, а не этот молодой иностранец на фото с шикарной девицей в подвенечном наряде. Он сообщал, что занимается обустройством нового дома и молодой супругой, расписывал прелести закордонной жизни, свои успехи и планы на будущее. О возвращении в Россию Дэн не помышлял.
Телевизор в комнате матери опять извергнул развеселую трель рекламы.
Ежедневные просьбы, требования и даже мольбы приглушить звук не помогали.
Алексею стало казаться, что мать усиливает громкость специально. Вот и теперь ему предстояло в сотый раз прослушать сюсюканье на тему «папочка и мамочка, родите нам сестренку». Так мудрые деятели решали проблему увеличения рождаемости в стране.
Алексей поморщился, закрыл окно электронной почты и вернулся к прерванной работе. База данных, прижившаяся в новой программной оболочке, издевательски подмигнула красной табличкой: «код ошибки?».
— Ты так, да? Ладно, милая, давай попробуем иначе? Ну, же! Не упрямься, я хочу знать, что ты прячешь в третьем поле.
Монолог за компьютером продолжался довольно долго. Звякнула посуда.
Алексей замолчал. Мать вздохнула и поставила поднос с обедом на край стола.
— Алеша, может погулять сходишь?
— М-м? — он засунул в рот кусок безвкусного хлеба, — некогда, ма.