Но десять серебряных монет были непомерно огромной суммой.
Релкин отправился назад, к Драконьему дому, в задумчивости почесывая подбородок.
В турнирной таблице он обнаружил приписку. В знак протеста против ничьи в поединке с Базилом из Куоша Смилгакс добился проведения повторного матча в первом сражении.
Повторный матч разрешили. Базилу придется вновь сразиться со Смилгаксом утром в день финальных соревнований.
Это сводило на нет благородную попытку Вастрокса предоставить дракону из Куоша мгновение славы, выставив его на ринг перед огромной аудиторией в последний день, даже с бездействующим хвостом.
Но этой возможностью воспользуется Смилгакс. Поведение Смилгакса было оскорбительным, но очевидно, темно-зеленого не волновало общее мнение.
Единственное, что имело значение, - вступление в легион, даже если при этом он переступит через свою честь и куошитского кожистоспинника.
Релкин побрел по коридору в лазарет и взял свежие мази для растирания, дезинфицирующие средства и лекарства для отращивания когтей. Затем он прошел к конюшням и их временному пристанищу - стойлу со стертым каменным полом, оштукатуренным потолком и плотным занавесом вместо двери на входе. Там были маленькая пузатая печурка, койка для драконопаса и для дракона - большие дубовые нары из бруса, установленные в глубине стойла.
Базил сидел на нарах, пытаясь маленьким ножичком подпилить поврежденный коготь. Релкин содрогнулся при виде повязок и ссадин на голове и плечах дракона. Смилгакс своей булавой учинил что-то страшное в попытке извлечь выгоду из подлого удара мечом.
- Дай мне. - сказал Релкин, забирая маникюрный нож из огромной драконьей лапы. Казалось, Баз этого даже и не заметил. Релкин чувствовал глубокую драконью печаль, охватившую его гигантского подопечного. Глаза База, большие желто-черные блюдца, казались мутными и темными и были устремлены в пустоту.
- Ты здорово дрался. Баз, и еще будешь драться. Мы не позволим этой твари победить нас. Глаза дракона мигнули и прояснились.
- Чушь! Ну о чем ты говоришь? У меня нет хвоста, как же я буду драться?
Теперь меня не возьмут в легион. Напрасный труд.
- У меня есть план.
- Да неужели? Что ж, придержи свои планы, глупый мальчишка! К середине зимы мы будем в Куоше. Боронить, таскать тяжести, сбивать лед со склонов! Вот это жизнь!
Релкин заметил все пять классических признаков "сумрачного" дракона.
- Ну-ка повернись. Я должен подобраться к порезам у тебя на спине.
- Ой-ей, опять иголки и колючки. Вот это настоящая жизнь, разве нет?
Превратиться в крошево на арене, а ночью натереться твоей мастикой!
Но несмотря на жалобы, Базил все-таки развернулся и подставил Релкину свою широченную пятифутовую спину с огромными лопатками и толстыми дугами мышц, сходящимися к позвоночнику.
Релкин обмакнул в мазь швабру и начал дезинфицировать раны.
Пока впитывалась мазь, Базил дрожал и ругался на свистящем драконьем наречии, рассыпая древние выражения, к счастью, непереводимые на язык людей.
Релкин решил, что настало время рассказать про план, состряпанный по дороге от лавки старого Ротеркари.
- Днем я был на улице Старой Карги в лавке у Ротеркари.
- Что тебе надо от этого брухо? Ты прекрасно знаешь, такие вещи не поощряются.
- Он предложил мне немного крови кунфшонского нетопыря. За десять серебреников.
- Что? У нас на двоих и пары не наберется.
- Знаю, знаю, но, я думаю, есть другие способы их раздобыть.
- Ты предлагаешь пойти на какое-нибудь преступление? Подумай-ка, парень.
Это ведь Марнери, ведьмы раскроют дело в два счета. И тебе несдобровать.
Баз съежился, когда швабра подобралась к зараженной ране. Пока Релкин ее промакивал, дракон несколько секунд громко шипел, потом перешел на человеческую речь:
- И потом, что это еще за капля крови кунфшонского нетопыря и, вообще, черт возьми, что такое этот кунфшонский нетопырь? Я даже слова такого выговорить не могу, настолько гнусно звучит.
- Не знаю, я тоже никогда о нем не слыхал, но Ротеркари клянется, что с ее помощью отращиваются недостающие конечности, даже хвосты.
- Да что этот Ротеркари знает о драконах?! Он что, работал когда-нибудь в драконьих больницах? Его дозы рассчитаны на человека, не на драконье племя.
- Да нет же, послушай, я ему верю. Мы достанем десять серебреников и купим крови кунфшонского бычьего нетопыря. А потом отрастим тебе хвост.
- Ослиный, что ли? Никакой кровью с ведьмачьего острова я натираться не собираюсь!
- Попытка не повредит. Ты должен получить свой хвост обратно. Ты должен суметь защищаться. Смилгакс потребовал повторного матча.
- Что?
- Да, он потребовал повторения поединка в знак протеста против ничьи. Он будет драться с тобой за право сразиться с Вастроксом.
Базил застонал уныло и протяжно.
- Нам крышка! Темно-зеленый забьет меня до смерти и проложит себе путь к славе в легионах. Ты похоронишь мой прах на кладбище и получишь нового дракона.
Считай, что я мертвый. Ты избавился от меня, Релкин.
- Чушь, Баз. Я куплю крови этого нетопыря и мы отрастим новый хвост как раз к состязаниям.
Базил зевнул. Затея провалится из-за совершенно очевидного факта.
- Как ты раздобудешь десять серебряных монет? У тебя нет ничего, кроме одежды, которая на тебе. Ты же драконопас, ты ж сирота бездомная. Закон деревни говорит что: нечистокровному дракону нельзя владеть собственностью, а драконопасу не позволено иметь ни единой вещи.
Релкин решительно сжал кулаки.
- Я достану денег! Помнишь, я взобрался на вершину Дворцовой башни и увидел там сад орхидей? Я сорву несколько орхидей и продам их у оперного театра. Сегодня вечером дают "Орхидею", я вмиг распродам все цветы.
- Это будет кража, приятель. Тебя поймают и изобьют.
Драконопас покачал головой: