Я иду впереди, надзиратель - за мной.
Из противоположного корпуса выводят заключенного - наверное, с допроса.
- Повернись лицом к стене и стой! - велит надзиратель.
Я выполняю и этот приказ.
Проходят те двое.
- Здравствуй, Арсен! - обращается чужой надзиратель к моему.
- Здравствуй! - отвечает мой.
- Есть закурить?
- Хочешь "Приму"?
- Хоть стрихнин! Настроение у меня собачье! - отвечает тот. - Чего уставился? Пройди и стой у дверей! - говорит он своему заключенному. Тот идет и двери.
- Вор? - спрашивает мой надзиратель.
- Вор. А твой?
- Убийца.
- Гм, а похож на человека... Встретишь такого на улице - поди разберись, кто он такой! - говорит чужой.
- Что с тобой, почему ты не в духе? - спрашивает мой.
- Ребенок у меня тяжело болен... Врач прописал такое лекарство негде достать...
- А у евреев?
- Эх, куда там теперь...
- Что за лекарство?
Тот расстегнул нагрудный карман гимнастерки, достал листок бумаги и по слогам прочитал:
- Кор-да-рон. Слыхал?
- Нет.
- Ну, будь здоров!
- Дай тебе бог!
Мы вошли в противоположный корпус, поднялись на второй этаж и остановились у комнаты No 36. Надзиратель приоткрыл дверь.
- Нет его... Заходи, подождем, он скоро вернется.
Надзиратель уселся в кресло следователя, я напротив, на стуле. На столе лежало наше - Ростома Амилахвари и мое - дело. Надзиратель раскрыл его, пробежал глазами заглавный лист, потом захлопнул папку и взглянул на меня.
- Подумать только, что делает вино! Губит, губит оно человека!.. Вот я, например, однажды в Сололаки... - Он вдруг вспомнил, что разговаривает с заключенным, и умолк.
- Ты убил? - спросил он в упор.
- Нет! Не убивали ни я, ни мой товарищ!
- Значит, он сам покончил с собой? - усмехнулся надзиратель.
- Что вы за народ! Почему вы не хотите мне верить?! Говорю же я: подошел к нам какой-то пьяный, нес какую-то чепуху, а потом разозлился, взял да и запустил бутылкой в своих дружков!
- Подошел к вашему столу?
- Да!
- Разозлился?
- Да!
- Запустил бутылкой?
- Да, бутылкой! - Я покосился на графин с водой. Надзиратель переставил графин ближе к себе.
- А на своем столе он не нашел бутылки?
- Да, не нашел!
- Ну-ка, подай мне твой стул! - попросил надзиратель.
- Как же подать, когда он привинчен к полу?
- А ты знаешь, почему он привинчен?
- Чтобы заключенный не обрушил его на голову такого следователя, как ты! - разозлился я.
Надзиратель рассмеялся.
- А я думаю - наоборот!
На этот раз рассмеялся я.
- Почему ты не веришь, что я не убийца?
- Я, может быть, и верю, но чем ты докажешь?