- А куда деваться? Я ведь мужчина, стало быть, все вокруг меня так и так должно киснуть.
Мегера тычет его локтем.
Он трясет головой, однако вовсе не от толчка, а оттого, что эхо извлекаемых певицей нот, хоть они и представляют собой серебро всего лишь с налетом меди, отдается в его голове фальшью.
- Ты это чувствуешь?
- Да, через тебя, - отвечает Мегера.
Они умолкают, потягивая кислый сок и прислушиваясь.
Доиграв, страж направляется к Креслину и, со словами: "Не согласится ли милостивый господин спеть", протягивает ему гитару.
- Весьма польщен, но, к сожалению, не могу, - отвечает юноша. - В другой раз. Мне очень жаль, но я правда не могу.
Юноше не по себе, но он не знает, что беспокоит его больше: искреннее огорчение стража или отсутствие и намека на тошноту - признак того, что он говорит правду и петь действительно не может.
- Ну что ж, значит, в другой раз, - страж переводит взгляд с Креслина на Мегеру. Глаза женщин встречаются, страж кивает и говорит: - Нам всем очень хотелось бы послушать тебя снова, милостивый господин. Как только... как только это будет возможно.
- Спасибо, - отвечает Креслин, чуть было не поперхнувшись.
- Ты знаешь, в чем дело? - спрашивает Мегера, когда страж возвращается к своему столу.
- Насчет музыки? Почему она меня беспокоит? Ну, надо полагать, Клеррис прав: дело в нарушении равновесия. Моего внутреннего равновесия.
- Я так и думала.
- А я вот - нет, потому как не знаю, чем это равновесие так уж нарушил. В последнее время я почти не прибегал к магии. Разве что следил за ветрами, но это едва ли могло повлечь такие последствия, - сделав еще глоток, юноша поворачивается к окну, где за дымчатым стеклом уже сгустилась тьма, и добавляет: - На самом деле я ничего не знаю.
Он делает большой глоток, уже не морщась и вовсе не замечая, что за напиток пьет. Мегера оставляет свой сок почти нетронутым.
За гитару берется другой певец.
...По лесам, по долам, по полям и болотам
Герцог со свитой скакал на охоту...
Пока звучит песня, Креслин молча потягивает сок, устремив взгляд куда-то за пределы ночи, а потом оборачивается к Мегере:
- Пора идти.
Она поднимается вместе с ним.
CXXV
Слигонское каботажное судно под одним-единственным парусом одолевает зыбь у входа в гавань и, кренясь, проходит мимо волнолома. Матрос на бушприте кидает линь стражу, дежурящему у тумбы, предназначенной для швартовки кораблей с глубокой осадкой.
Пониже вымпела Слиго реет другой флаг - перекрещенные черно-серебряные молнии на лазурном фоне.
Почему над слигонским судном флаг Западного Оплота? Эта мысль не дает покоя Креслину, который, огибая лишь самые глубокие лужи, бежит под дождем к причалу. В голову ему приходит лишь один ответ - как раз тот, какого бы он не хотел.
Хайел переглядывается с Шиерой.
- Наверное, надо дать знать Мегере.
- Она уже знает, что он встревожен.
- Но может не знать, почему.
- Ты прав. А знаешь, что мне кажется? Что наш гарнизон пополнится стражами.
- Еще стражи...
- Ну, не стоит стонать так громко.
- Не буду, - ухмыляется Хайел. - Ты-то пойдешь на пристань?
- Чего ж не сходить!
Они следуют за Креслином и догоняют его как раз перед тем, как корабль заканчивает швартовку у глубоководного причала.
- Можешь объяснить, с чего ты так переполошился? - спрашивает Хайел, подойдя к Креолину. Тот молча указывает на палубу, где выстроились стражи.
- А все-таки... - начинает Хайел.
- Понимаю... - перебивает его Шиера. - Я тоже надеюсь, что это не все, кому удалось уцелеть.
- А ты... ты думаешь?.. - Хайел смотрит на Креслина.
- А что мне еще думать? Маршала нет в живых, Ллиз мертва, а Риесса перебрасывает войска на Закатные Отроги. Если бы Западный Оплот стоял, как прежде, сюда приплыли бы не три взвода, - скорбно и сурово отвечает Креслин.
Команда под началом кряжистого капитана опускает сходни, и на берег сбегает русоволосая женщина. Не обращая внимания на Хайела, она подходит к Шиере и произносит:
- Капитан, взводный страж Фиера прибыла с докладом.
Креслин открывает было рот, но не произносит ни слова.
- Докладывай, - голос Шиеры суров, словно она говорит вовсе не с родной сестрой.
- Из прибывших на борту в строю три полных взвода. Кроме того, доставлено ходячих раненых пять, увечных десять, консортов и детей два десятка. После погрузки в Рульярте от ран умерли три стража. Кроме людей, доставлены некоторые припасы, оружие, инструменты и... уцелевшие сокровища Западного Оплота.
- Доклад принят, взводный Фиера. Позволь представить тебя регенту Креслину, - Шиера поворачивается к юноше. - Фиера, командир взвода.
Тот торжественно кивает:
- Честь сияет, взводный Фиера. Вы совершили подвиг, и мы встречаем вас с гордостью. Мало кто стяжал большую славу.