- Пей, кому сказано! Тебе нужно поправляться, и поскорее.
Креслин машинально глотает жидкость, только сейчас полностью осознавая, что ощущает пульсирующую боль не в своих ранах, а значит, из них двоих Мегера пострадала больше. Он делает очередной глоток, судорожно размышляя о том, как ей помочь.
- Нет! - рявкает Лидия.
Вздрогнув от неожиданности, юноша проливает бульон себе на грудь.
- Может быть, потом, когда ты окрепнешь, - говорит целительница уже не так резко, - но сейчас твое вмешательство может убить вас обоих.
- Но, - сбивчиво бормочет он, - если она...
- Креслин, - мягко, но настойчиво прерывает его Лидия, - должна признаться, что она в очень тяжелом положении, но самое лучшее, что ты можешь сделать сейчас, - это постараться не усугублять его. Ей достаточно собственной боли, избавь ее еще и от твоей. Вспомни, что ее связь с тобой существует дольше, чем твоя с ней. Хотя ты сделал связь двусторонней, противоположные потоки еще не уравнялись по силе. Прошу тебя, не тяни из нее энергию. Ты достаточно силен, чтобы с этим справиться.
- А как ты прочла мои мысли? - спрашивает он.
- Я просто догадалась, и это было вовсе не сложно. Особенно когда в стремлении помочь ей ты так исказил равновесие хаоса и гармонии, что разодрал в клочья полнеба и едва не убил себя. Потом, лишившись чувств, ты в бреду беспрестанно винился перед ней, а как только пришел в себя, первым делом произнес ее имя.
- Так глупо... снова...
- Нет. На сей раз это моя вина. Я переживала за Клерриса, а ты просто хотел мне помочь. И поспешил на помощь, не раздумывая. Ты никогда не раздумываешь, если твои близкие попадают в беду. Как, впрочем, и все мы. Я тоже не заботилась тогда о последствиях. А сейчас - пей и отдыхай. Обещаю, если твоя помощь действительно понадобится, я скажу.
- Правда?
- Не сомневайся.
Допив бульон, Креслин откидывается на подушки, но сон не идет. Время, судя по всему, дневное, но молодого мага окружает непроглядная тьма, и лишь по плеску прибоя да благодаря неким чувствам, которые трудно определить, он догадывается, что находится в собственной комнате, но лежит не на привычном топчане, а на какой-то большой кровати.
Юноша пытается нащупать переднюю спинку кровати, но дрожащие руки почти не повинуются, и вдобавок малейшее усилие ощутить окружающее пространство приводит тьму в движение. По-прежнему незрячий, он воспринимает невидимые черные волны.
Ногу и обе руки юноши вновь пронзает боль - боль Мегеры, столь сильная, что собственная рана в плече кажется чуть ли не комариным укусом. Креслин закрывает глаза, но жжение в них от этого не проходит.
Сон подкрадывается незаметно, точно так же приходит и пробуждение. Стоит ему проснуться, как к губам тотчас подносят чашку.
- Выпей!
- Погоди...
Он облизывает губы, пьет и прислушивается к своим чувствам. Боль в руках кажется уже не столь сильной... хотя, может быть, он просто с ней свыкся?
- Как Мегера?
- Кажется, ей получше, - говорит Клеррис.
- Но не особо, да?
- Не настолько, как бы хотелось. Выпей еще.
Осушив чашку с теплой жидкостью, Креслин прокашливается.
- Тебе нужно пить как можно больше. Обезвоживание очень опасно.
- Обезвоживание?
- Нехватка жидкости. Я же тебе рассказывал, что человеческое тело состоит в основном из воды.
- А почему я ничего не вижу?
- Не знаю. Раньше я с таким не сталкивался. Могу только строить догадки.
- Какие? - требовательно спрашивает Креслин.
- Ну, если милостивому господину угодно...
- Оставь ты эти титулы.
- Тогда оставь такой тон.
- Прости.
- Выпей еще немного.
На сей раз руки Креслина не дрожат; он принимает чашку и выпивает, не расплескав.
- Имей в виду, - начинает, прокашлявшись, Клеррис, - это сугубо теоретическое рассуждение. По-моему, ты сделал то, чего никогда раньше не делалось. Каким-то образом нарушил дихотомию "Хаос-гармония".
- Дихо... чего?
- Ты использовал магию гармонии для сотворения хаоса, причем в невиданных масштабах, - продолжает Клеррис, словно не услышав вопроса. Возможно, ты помнишь: как-то я говорил тебе, что для большинства Черных с возрастом становится все труднее осуществлять любое разрушение, даже если при этом не используется магия. А ты не только творил немыслимый хаос с помощью сил гармонии, но и - в то же самое время! - еще и убивал людей своим клинком.
Клеррис умолкает, и в наступившей тишине отчетливо слышен шелест прибоя.
- И... что? - напряженно выдавливает Креслин.
- В тебе, в самых твоих костях слишком много основополагающей гармонии, и твое сознание просто отключило то, что могло помешать тебе выжить. Но никакое перенапряжение не проходит даром, и те же фундаментальные силы гармонии, высвободившись, рикошетом ударили по тебе и по Мегере, - разметав в клочья твою защиту.
- Сознание? По-твоему, выходит, что мои мысли уже вроде как и не мои?
- Нет у меня ответа, - вздыхает Клеррис. - Говорю же, я могу только гадать.
- А моя слепота - она надолго?
- Да кто ж ее знает? Окажись на твоем месте обычный мастер гармонии, он давно был бы мертв. А слепота... не знаю. Может остаться на всю жизнь, но, возможно, ты и прозреешь... через год... или через десять лет. Когда не скажет никто, но то, что вы с Мегерой живы, - уже чудо. А раз случилось одно, почему бы не случиться и другому?
- Ладно. А что с вражьими солдатами?
- Шиера оказалась поумнее нас с Хайелом, к тому же остальные корабли были выброшены не так кучно. Она перехватывала спасшихся по отдельности, и они или падали под стрелами, или сдавались. Переловили, правда, не всех: в холмах еще укрываются беглецы, но не думаю, что они доставят нам много хлопот. Норландцы и остранцы захотели выкупить своих, и Шиера с Хайелом запросили за пленных самую высокую цену... - Клеррис снова прокашливается. - Похоже теперь, особенно с учетом того, что нам достались и выброшенные суда, все денежные проблемы решены. Вы с Мегерой теперь довольно богаты.