- Я выйду к ним - к Джошуа и его войску. Может быть, именно для этого настало время - об этом говорит меч. Время показать им, что я теперь не тот, кого они знали. Что их бессмысленное сопротивление просто глупо. - Он закрыл лицо руками. - Они... они моя кровь, Прейратс.
- Ваше величество, я... - Прейратс казался немного смущенным. - Они же ваши враги, Элиас. Они желают вам только зла.
Смех короля прозвучал почти как рыдание:
- А ты желаешь мне только добра, верно? Вот почему каждую ночь, с тех пор как ты отвел меня на эту гору, меня мучают кошмары, которые Бог не послал бы даже грешникам в аду. Вот почему мое тело горит и ноет, так что впору закричать.
Прейратс нахмурился:
- Вы страдаете, мой король, но ведь вы знаете, во имя чего. Час близок. Не дайте вашим мукам потерять всякий смысл.
Элиас махнул рукой:
- Уходи. Я не хочу больше разговаривать. Я сделаю то, что считаю нужным. Я хозяин этого замка и этой страны. - Он бешено жестикулировал. - Уходи, будь ты проклят! Мне больно!
Алхимик поклонился:
- Я молюсь об отдыхе для вас, ваше величество. Я ухожу.
Прейратс оставил короля смотрящим на темный потолок.
Постояв молча в коридоре, священник вернулся к закрытой двери и несколько раз провел рукой по петлям, раме и дверному замку, беззвучно шевеля губами. Закончив, он кивнул и быстро пошел по коридору, стуча каблуками.
Тиамак и Стренгъярд прогуливались, спускаясь по склону. Снег больше не шел, но толстым слоем лежал на земле.
- Я собираюсь через несколько секунд превратиться в кусок льда, - сообщил Тиамак, стуча зубами. - Как ваш народ может так жить?
Стренгъярд тоже дрожал.
- Это ужасный холод по любым меркам, но у нас есть толстые стены, чтобы прятаться за ними, и костры - то есть, я хочу сказать, у некоторых счастливчиков. - Он споткнулся и упал на колени в большой сугроб. Тиамак помог ему подняться на ноги. На подол рясы священника налип снег. - У меня большое искушение выругаться, - сказал Стренгъярд и невесело засмеялся. Облачко пара вылетело у него изо рта.
- Обопритесь на меня, - убеждал Тиамак. Растрепанные волосы и грустное лицо священника разрывали ему сердце. - Когда-нибудь вы должны побывать во Вранне. Нельзя сказать, что там очень хорошо, но по крайней мере никогда не бывает холодно.
- С-сейчас это з-звучит очень с-соблаз-знительно.
Штормовые облака разошлись, и в небе мерцала россыпь тусклых звезд. Тиамак смотрел вверх.
- Она кажется такой близкой.
Стренгъярд проследил за его взглядом, снова споткнулся, потом с трудом выпрямился. Звезда завоевателя, казалось, висела прямо над Хейхолтом, ужасная красная дыра с хвостом, похожим на кровавый мазок.
- Она и правда близко, - сказал священник. - Я ее чувствую. Плесиннен Мирменис писал, что такие звезды извергают дурной воздух. Д-до сих пор я не знал, верить этому или нет, но если и была когда-нибудь звезда, которая истекает з-злом, так это она. - Он обхватил себя руками. - Иногда я думаю, не последние ли это дни, Тиамак.
Болотный человек не хотел думать об этом.
- Здесь все звезды немного странные. Мне все еще кажется, что я узнаю Выдру и Песчаного Жука, но они выглядят растянутыми и измененными.
Стренгъярд прищурил свой единственный глаз:
- А звезды и мне кажутся странными. - Он вздрогнул и перевел взгляд на доходящий до колена снег. - Я боюсь, Тиамак.
Бок о бок они шли, спотыкаясь, к лагерю.
- Хуже всего то, - сказал Тиамак, держа руки над самым огнем, - что у нас нет на наши вопросы ответа лучшего, нежели тот, что был, когда Моргенс послал к Ярнауге первого воробья. План Короля Бурь остается совершеннейшей загадкой, так же как и та единственная возможность остановить его, которая у нас есть.
Маленькая палатка наполнялась дымом, несмотря на отверстие в потолке, но сейчас не это беспокоило Тиамака; в сущности, дым даже делал обстановку более домашней.
- Это не совсем верно. - Стренгъярд закашлялся и помахал рукой, отгоняя дым. - Кое-что мы узнали. Что Миннеяр - это Сверкающий Гвозь, например.
- Но понадобился приход эрнистирийца, который просто рассказал нам об этом, - сердито сказал Тиамак. - Вам-то нечего стыдиться, Стренгъярд. Как я понимаю, вы много сделали, чтобы помочь обнаружить Торн, но я, как член Ордена Манускрипта, ничем себя не проявил.
- Ты слишком строг к себе, - сказал архивариус. - А кто принес страницу из книги Ниссеса, которая помогла вернуть Камариса?
- Вы ведь исповедовали его, Стренгъярд? Разве это не стало для него проклятием? А теперь, по-видимому, он снова теряет разум. Мы должны были оставить его в покое.
Священник встал:
- Прости, но этот дым... - Он распахнул клапан палатки и принялся махать им. Порыв ледяного ветра швырнул большую часть дыма назад и, кроме того, заставил обоих снова затрястись от холода. - Извини, - горестно сказал он.
Тиамак жестом предложил ему сесть.
- Так лучше. Глаза меньше щиплет. - Он вздохнул. - А этот разговор о Пятом Доме - вы видели, какими расстроенными выглядели ситхи. Они, конечно, сказали, что понятия не имеют, что это может означать, но я-то уверен: им что-то известно. И это им не нравится. - Вранн пожал худыми плечами; он уже понял, общаясь с Адиту, что, если ситхи не хотят обсуждать что-то, настаивать бесполезно. Бессмертные всегда оставались вежливыми, но могли быть упрямо неуловимыми. - Я полагаю, это ничего не меняет. Осада начинается завтра утром, а Камарис и ситхи попытаются пройти в крепость по туннелям, и то, что должно случиться, по воле Тех, Кто Наблюдают И Творят, непременно случится.
Стренгъярд смотрел на него. Его незавязанный глаз покраснел и слезился.
- Похоже, что боги Бранна не очень-то тебя утешают, Тиамак.
- Они мои, - сказал болотный человек, - но я сомневаюсь, что ваш Бог помогает вам больше. - Он поднял глаза и был потрясен полным боли лицом архивариуса. - О, простите меня, Стренгъярд, я не хотел обидеть вас. Я просто сердит и испуган, как и вы.
Пожалуйста, не дайте мне потерять друзей! Тогда у меня совсем ничего не останется!
- Конечно, - сказал архивариус и вздохнул. - Я такой же, как ты. Я не могу избавиться от ощущения, что нечто важное лежит прямо передо мной. Какая-то простая вещь, как ты заметил. Я чувствую ее присутствие, но не могу ухватить. - Он посмотрел на свои стиснутые руки. - Это бесит меня. Есть какая-то элементарная ошибка, которую мы сделали или делаем, я уверен. Как будто я листаю хорошо знакомую книгу, разыскивая страницу, которую много раз читал, и не могу ее найти. - Он снова вздохнул. - Неудивительно, что мы оба не очень счастливы, мой друг.
Тиамаку стало немного теплее от слова "друг", но потом он почувствовал, как тревога возвращается.
- Кое-что еще беспокоит меня, - сказал он священнику - Что именно? Стренгъярд наклонился, приоткрыл дверной клапан и снова закрыл его.
- Я понял, что должен пойти вниз, в глубины, с Камарисом и ситхи.
- Что? Благословенная Элисия, Тиамак, что ты говоришь? Ты не воин!
- Совершенно верно. Ни Камарис, ни ситхи не читали книги Моргенса, не изучали архивов Наглимунда, как вы, и не разделяли мудрость Ярнауги, Динивана и валады Джулой. Но кто-то, кто делал все это, должен пойти. Что будет, если те, кто пойдет в этом отряде, соберут Великие Мечи и не смогут угадать, как их использовать? Второго случая у нас не будет.
- О! Что ж, тогда... Боже мой! Я полагаю, что тоже должен пойти, потому что у меня было больше времени, чтобы изучить все это, чем у кого-либо другого.
- Да, Стренгъярд, мой дорогой друг-сухоземец, вы больше всех знаете о мечах. Но у вас всего один глаз, и тот не очень хорошо видит. Вы намного старше меня и не привыкли лазить по узким проходам. Если бы Бинабик из Йиканука был здесь, я позволил бы идти ему и пожелал бы ему удачи, поскольку он умеет делать все это лучше, чем я, и знает больше, чем я, и вероятность, что он застрянет в какой-нибудь дыре, совсем мала. - Тиамак печально покачал головой. - Но Бинабика нет, и мудрой Джулой нет, и все старые носители свитка умерли. Так что, я думаю, это следует сделать мне. Вы многому научили меня за это короткое время, Стренгъярд. - Он снова глубоко вздохнул. - Мне до сих пор снятся ужасные сны о гнезде гантов и о картинах, которые были у меня в голове, и о моем собственном голосе, щелкающем в темноте. Но я боюсь, что в туннелях под Хейхолтом нас ожидает нечто худшее.