Он указал на штабель черных металлических ящичков, каждый сантиметров пять толщиной и тридцать длиной.
Сверху на стене виднелся ярлык с надписью: "А.Л.Р."
- "А.Л.Р." - это что такое?
- Это автоматический лазерный расщепитель. - Доггинз подошел к штабелю, снял верхний ящичек и открыл. - Больше известен как "жнец".
- Да, приходилось слышать.
Но Доггинз не слушал. Он смотрел в ящичек с задумчивым, можно сказать, присмиревшим выражением лица. Протянув руку, он извлек оттуда оружие.
Размеры разочаровали: миниатюрное, просто игрушечное. Черное, сантиметров пятьдесят длинной, с коротким деревянным ложем и таким же коротким, мощно укрепленным стволом. Под стволом находилась плавно изогнутая рукоятка.
Доггинз, не выпуская оружия из рук, возвратился туда, где сидел, и стал медленно, изучающе его рассматривать. Обращался бережно, как с новорожденным младенцем.
- Ты прежде такое видел? - поинтересовался Найл.
- Чтоб исправное, нет. Остальные дожидались у дверей.
- Идите сюда, - позвал Доггинз, - хочу вам кое-что показать.
Оружие, покачиваясь, висело стволом вниз на заплечном ремне.
- Интересно, парни, из вас хоть кому-нибудь могло бы забрести в башку, что перед вами самое губительное оружие всех времен и народов?
- Страшнее водородной бомбы? - изумленно воскликнул Милон.
- Гораздо. Водородную бомбу из-за ее тупой, безразличной силы никто не осмеливался применять. Этой же штучкой, в зависимости от надобности, можно слизнуть и отдельного человека, и целую армию.
- Оно мощнее твоего бластера? - спросил Милон.
- Безусловно. И куда более точное. Недостаток бластера в том, что его луч рассеивается, поэтому прок от него может быть лишь до сотни метров, не больше. У этой же штуковины радиус действия две мили.
- Не слишком ли? - засомневался Найл.
- Нет, потому что его можно регулировать. Этот рычажок позволяет увеличивать и уменьшать радиус действия. Поставить на ноль - и оружие вообще не выстрелит. Единица - и радиус действия составит двадцать метров, и так далее до десятой отметки. Если требуется снести стену, а оружие стоит на "десятке", то все кончится тем, что в руины обратится полгорода.
Доггинз повернулся к подручному Милона:
- Уллик, раздай-ка по штуке каждому. Затем надо будет, чтобы все поупражнялись с рычажком диапазона. И зарубите себе на носу, что оружие никогда - слышите, никогда - нельзя наводить на человека, если только его не требуется прикончить.
При слове "прикончить" у Найла внутри что-то болезненно сжалось, будто холодом повеяло.
Не от самого слова, а от того, как произнес его Доггинз - так, будто речь шла о чем-то совершенно заурядном, обыденном.
Милон вручил Найлу жнец.
Для своего размера оружие было удивительно тяжелым, по меньшей мере килограммов восемь; основная тяжесть приходилась на цилиндрический ствол с расплющенным внизу рычажком ограничителя.
Сам центр тяжести рассчитан был так, что приклад упирался в мышцу над бедром, а левая рука удобно обхватывала выемку за стволом.
Придав оружию такое положение, Найл почувствовал смятение и растерянность: впечатление, будто жнец смутно ему знаком, словно он управлялся с ним всю свою жизнь.
Доггинз тем временем изучал другие отсеки склада. Он отыскал где-то лом и в пару приемов взломал длинный деревянный ящик-футляр. В ящике лежала длинная металлическая труба и несколько продолговатых тупоносых снарядов.
Доггинз хохотнул от удовольствия, подкинув один из них на руках.
- Взгляни на этого красавчика.
- Что это?
Доггинз указал на трубку.
- Это таран Бродского. Самое эффективное противотанковое оружие всех времен. Прошибает практически все в радиусе мили. - Он ласково посмотрел на снаряды. - Такой штуковиной можно пробить дыру в десятиметровой стене.
- А это что за штуки? - спросил кто-то.
- Зажигательные бомбы. Много их там?
- Дюжина ящиков.
- Хорошо. Проследи, чтобы каждый набрал себе полные карманы. И готовься к отходу.
Он аккуратно накрыл футляр крышкой.
- Не возражаешь, если задам вопрос? - спросил Найл.
- Валяй.
- Когда мы нынче выходили вечером, ты надеялся отыскать жнецы?
- Разумеется.
- Так вот что тебя заставило изменить решение?
- Какое решение?
- Ну, выступить против пауков. Доггинз покачал головой.
- Давай определимся вот в чем. Я не намерен выступать против пауков. Это, - он взвесил жнецы на ладонях, - не для боя. Это для торга.
- Какого именно?
- Насчет свободы.
- Но разве...?