- Что ты - лучший борец в мире. Что ты можешь победить вооруженного мужчину голыми руками.
Таллия издала смешок:
- Это все болтовня. Я могу победить одного-двоих, даже троих, если повезет или если они неискусны или пьяны. Я предпочитаю не драться, если драки можно избежать. Что еще обо мне говорят?
- Что ты можешь колдовать даже лучше, чем старый Магистр.
Таллия рассмеялась:
- Бьюсь об заклад, они молчат об этом при Мендарке. Это неправда.
- Ты не умеешь колдовать? - У Лилисы был разочарованный тон.
- Я... я умею, Лилиса. Но если есть другой выход, мы не пользуемся Тайным Искусством и никогда о нем не распространяемся.
- О! - сказала Лилиса.
- А сейчас нам надо найти бот и хорошего рулевого.
- Я никого не знаю, - заметила Лилиса, поглаживая шероховатую поверхность пристани. - Я всегда держалась отсюда подальше. Я боюсь рыбаков. - Последовало долгое молчание. - Но есть люди, которые найдут что угодно, если им заплатить.
- Я заплачу, но можно ли им верить? - Лилиса пожала плечами.
- Ты когда-нибудь слышала о лодочнике по имени Пендер?
Лилиса отрицательно покачала головой.
"Ну откуда же тебе знать", - подумала Таллия. Пендер был из Нарна, именно он доставил Карану и Лиана в Туркад.
Как раз в эту минуту показалось сопровождение. У хлюнши был раздраженный вид.
- Очень хорошо, - сказала Таллия. - Отведи меня к этим твоим людям, Лилиса.
День клонился к вечеру. Стало смеркаться. Дождь лил не переставая. Лилиса и Таллия сидели на окраине портового города, возле старого, давно заброшенного людьми каменного дока. На Таллии было серое одеяние, и она высветлила лицо и руки, но больше никак не изменила свою внешность.
Они поджидали наступления темноты. За портом пристально наблюдали, а Таллия, несомненно, входила в число тех, кого Иггур приказал своим слугам найти и арестовать.
- Я боюсь, - сказала Лилиса. - Посмотри, здесь тоже стражники.
- Теперь я их вижу, - ответила Таллия, благословляя глаза ребенка, которые были зорче ее собственных. - Нам лучше попытаться пойти другим путем.
Вскоре они обнаружили, что все пути из портового города тщательно охраняются.
- Должно быть, Иггур подозревает, что мы здесь, - сказала Таллия. Тебе известны какие-нибудь потайные тропинки, ведущие к центру города, Лилиса? Ты знаешь улицы Туркада лучше, чем я.
- Есть канализационные туннели и старые туннели контрабандистов, ответила Лилиса.
- Отведи меня к такому, про который уже давно забыли. Может быть, хоть его не так хорошо охраняют.
Холодная ручка Лилисы сжала теплую руку Таллии, и они пошли извилистой тропинкой. Скоро совсем стемнело. Лилиса остановилась возле канализационного туннеля, из которого сильно воняло.
- Если мы пойдем по этому туннелю, то выйдем из него позади "Жемчужины матери" - кабачка контрабандистов.
- Хорошо, мне бы как раз хотелось придерживаться глухих переулков. Не думаю, что туда добрались патрули Иггура.
- Вероятно, опасаются, - сказала Лилиса и задрожала. В туннеле смердило от всякой гнили, скапливающейся в нем год за годом. Лилиса, оставившая в помещении, отведенном хлюнами людям, свою новую одежду и сапоги, бесстрашно шлепала по зловонной жиже. Таллия осторожно следовала за ней по камням, скользким от водорослей. К тому моменту, как они добрались до выхода из туннеля, она вымокла по колено.
Глухими переулками Таллия и Лилиса подошли к кабачку сзади. Однако там не было заметно никаких признаков жизни - ни света в окнах, ни звуков голосов, дверь черного хода была заперта. Лилиса осторожно обогнула здание кабачка и сразу же вернулась.
- Я видела стражника на улице, там, подальше. Дверь забита досками, и на стене черная надпись. Я не смогла подойти, чтобы прочитать ее.
Этого и следовало ожидать. Несомненно, большинство таких притонов прикрыли, а за другими следят - за теми, которые известны Иггуру. Однако Таллия обнаружила еще одну любопытную для себя вещь.
- Ты умеешь читать? - спросила она Лилису.
- Немного, - ответила девочка. - Уличные вывески.
Они пробирались окольными путями, двигаясь по проулкам, заваленным мусором, и оставляя позади портовый город. Горящие уличные фонари были окружены туманным нимбом. Глаза прохожих сверкали голодным блеском.
- Это у вас часто бывает? - спросила Таллия.
- Что?
- Ну, то, что ты умеешь читать?
- Нет, - ответила Лилиса, - но некоторые из нас умеют. Я читаю лучше всех. У моего отца была книга. Он читал мне истории и показывал буквы. Иногда мне снится и эта книга, и он сам. - Она шмыгнула носом в темноте.
- Что случилось с твоими отцом и матерью?
- Моя мама заболела и умерла. Я ее не помню. Отца я потеряла. Я потеряла его. - В голосе ее звучала печаль, и он был по-детски виноватый.
- Как ты могла потерять отца?
- Мы приехали в Туркад, когда мне было пять лет. Мы гуляли на пристани и смотрели на корабли. У меня была игрушка - маленький деревянный медведь. Я уронила его в воду, и папа нырнул за ним.
- О, так он утонул прямо у тебя на глазах!
- Он очень хорошо плавал! - с презрением возразила Лилиса. - Он достал медвежонка, и все люди о нем говорили. Потом пришли какие-то мужчины моряки или контрабандисты. Они ударили отца по голове, утащили его на свой корабль и уплыли. Он так и не вернулся.
- Это случилось здесь, в Туркаде? - Таллия не верила своим ушам. - И никто ничего не сделал?
- Я никого не знала. Мне никто не помог. У меня была только моя одежда и мой медвежонок. Я проплакала день и ночь и еще один день. Спала я в бочке на улице.
- А то, что произошло с твоим отцом, часто случается?
- Да, особенно с моряками и с теми, кто хорошо плавает. Я уверена, что отец мертв, иначе он бы за мной приехал. Семь лет прошло с тех пор, как он исчез. Семь... лет. - Лилиса вдруг расплакалась, захлебываясь рыданиями, обо всем, что потеряла.