Лилиса побежала обратно к "Уличной девчонке".
- Таллия!.. - выкрикнула она, столкнувшись с Оссейоном.
- Что случилось?
- Таллию арестовали. Они связали ее и отвезли в таможню. Скорее!
В этот момент из другой двери появился Мендарк.
- Арестовали? - переспросил он. Присев перед Лилисой на корточки, он сказал: - Опиши в точности, что случилось.
Девочка передала ему на словах все, что видела, и только тогда он поднялся.
- За этим кроется нечто большее. Почему Таллия? Думаю, из-за поддельных документов. Дальше они попытаются конфисковать "Уличную девчонку", Пендер был прав насчет этого судна. Сколько у нас сейчас человек из команды на борту?
- Трое, - ответил Оссейон. - И я.
- Где Пендер?
- Он не вернулся. И вообще что-то происходит. Солдаты Иггура сошли на берег.
- Где?
- Позади дворца Губернатора.
- Гм-м! Они не могут знать, что я на борту. Ну что же, внимательно следите за их действиями. Оссейон, остаешься за главного. Снимитесь с якоря, зайдите за мыс: там вас не будет видно, там и бросьте якорь. Собери все оружие, какое у нас есть. Будьте готовы принять нас на борт. Наблюдайте за врагом на суше и на море - особенно если суда Иггура придут в движение или если приблизится кто-нибудь еще. В случае необходимости удирайте. Мне говорили, что Растибл превосходно знает морское дело. Если вам придется скрыться, несите вахту каждую ночь в ожидании моего сигнала. Я подам его с южного мыса. Лилиса, пойдем со мной. У тебя есть деньги?
- Нет, - пискнула она.
- Протяни руку.
Он достал из кармана пригоршню медных и серебряных монет, а также немного золотых, ссыпал их в маленький кожаный мешочек, завязал на нем тесемки и положил девочке на ладонь.
- Ты уже показала себя как одна из самых храбрых моих людей, - сказал он. - Я этого не забываю. Здесь много денег. Если меня схватят, тебе понадобятся деньги, чтобы найти Пендера и Оссейона и сделать все необходимое для моего с Таллией освобождения. Ну а если нас убьют - тебе будет на что жить.
- Я же могу просто сбежать с деньгами, - прошептала Лилиса.
- Не можешь. Положи их в карман и застегни его. У тебя есть нож?
- Да.
- Ты не побоишься им воспользоваться, если придется? - Она кивнула, уже видя себя снова на улице, где у нее быстро отберут и нож, и деньги. Ее худенькое лицо помрачнело.
- Я догадываюсь, о чем ты думаешь, дитя, но не считаю, что до этого дойдет. Как ты сказала у костра в лагере, я не беззащитен. А теперь держись рядом. Дай мне руку.
Они медленно пошли по дороге, ведущей к таможне. Несмотря на слова Мендарка, выглядел он беспомощным - просто старик со своей внучкой. Каким-то образом, не изменяя внешность, ему удалось сделаться кротким, добродушным старичком. Хорошо одетым и, возможно, богатым и влиятельным.
Они завернули в таможню, и Мендарк, пыхтя, поднялся по лестнице и вошел в большую комнату, где за перегородкой работали люди, проверяя документы. Он оперся о стойку обоими локтями, засопел и, медленно подняв голову, заглянул в следующую комнату, а затем, повернувшись к Лилисе, отрицательно покачал головой.
К Мендарку приблизился высокий человек, у которого был измученный вид.
- Какое у вас дело, господин?
- Я... - Мендарк кашлянул, и у него начался такой продолжительный приступ кашля, что возникло чувство неловкости. Наконец он отдышался и вытер белоснежным платком слезящиеся глаза на покрасневшем лице. - Прошу прощения.
- С вами все в порядке, господин?
- Да, - едва дыша, ответил Мендарк. - Я бы не стал вас беспокоить, но это дитя потеряло свою опекуншу, и девочка думает, что эта женщина могла пойти сюда. Я не думаю... Она не...
Человек взглянул через стойку на маленькую девочку, тоже хорошо одетую, с волосами цвета платины.
- Как имя твоей опекунши, дитя? - устало осведомился он.
- Ее зовут Таллия. Она смуглая и очень высокая, и у нее черные волосы.
Человек нахмурился и, отвернувшись, долго о чем-то шептался с одним из служащих. Закончив беседу, он обратился к Мендарку.
- Женщину, которую вы ищете, держат у нас. Она обвиняется в том, что получила бумаги на бот, используя поддельные документы. Серьезное нарушение. Уголовное преступление в военное время.
- Можно ребенку ее повидать?
- Теперь это невозможно. Задержанная должна вернуться в Туркад: там ее будут судить.
- Туркад! А разве Ганниш - не суверенное государство?
- Теперь уже нет. Сегодня в полдень эта территория стала провинцией Ориста. Новость только что была оглашена. - Выражение лица говорящего ясно показывало, что это изменение человеку не по вкусу.
- Что! - чуть не задохнулся Мендарк.
- Наша Ассамблея пришла к выводу, что нам не выиграть войну с Иггуром, а сопротивление нас погубит. Мы потеряли свободу, но сохранили жизнь. Стража Иггура уже идет за арестованной. Это они.
Снаружи донесся топот ног: сначала на крыльце таможни, затем заскрипели деревянные ступени лестницы.
- Ассамблея остается у власти? - спросил Мендарк.
- Марионетки! - ответил чиновник и сплюнул. - Скоро прибудут на судах его войска, и тогда все приказы будут исходить из Туркада.
Слезы навернулись на глазах Лилисы и покатились по щекам, хотя она не издала ни звука.
- Мне жаль, дитя, - сказал чиновник, опускаясь на стул. - Теперь мы завоеванный народ. Мы должны делать то, что нам приказывают. Подожди здесь может быть, ты увидишь, как ее поведут.
Отворилась дверь, и строевым шагом вошли офицер и четверо солдат. Офицер предъявил мандат, затем обвел внимательным взглядом комнату, но не заметил ничего опасного в дряхлом старике и худеньком ребенке, которые сидели у окна. Лилиса подняла глаза на Мендарка и обнаружила, что его черты изменились. Хотя он все еще походил на престарелого господина, исчезло всякое сходство с Мендарком. Офицер и солдаты прошли за перегородку, затем в заднюю комнату.
- Разве ты не собираешься что-нибудь сделать, чтобы спасти ее? - в отчаянии прошептала Лилиса на ухо Мендарку.
- Конечно, собираюсь, и очень скоро. А теперь выполняй в точности, что я скажу. Беги на мыс и махни Оссейону. Он должен привести бот в порт. Смотри, чтобы тебя не обнаружили. Сразу же возвращайся. Когда я подам знак, с плачем бросайся к Таллии и обними ее. Потом перережь своим ножом веревки у нее на руках. Поняла?