Клемперт улыбнулся.
- Очень многое. А главное - я очень хочу вам помочь.
- Мне не надо помогать. Я просто хотела... хотела с вами поговорить об одном человеке, который, может быть... - Она встретила насмешливый взгляд Клемперта. - Ничего я не хотела! Спокойной ночи.
Клемперт не мог знать, что человек, о котором хотела с ним говорить Анна-Мари, был Лео Трассен, его бывший друг.
ПАДЕНИЕ ТРАССЕНА
А для Трассена наступил самый несчастный вечер в его жизни. Он брел по городу и вышел к привокзальным путям. Как холодные васильки, горели сигнальные огни. Пахло едким дымом и мокрым железом. Ему было не впервой коротать ночные часы на вокзале. Но то было когда-то... Давно... В Берлине... А теперь?
Память послушно прокрутила перед ним короткометражный фильм.
Он не ожидал, что встретит снова "девушку своей мечты" в тот самый день, когда ему в первый раз выдадут такую кучу денег. Он не думал, что повар может получать больше физика. Она шла с рынка, и в руках у нее была большая корзина с провизией. Он купил цветы, сунул ей в руки мокрые красные гвоздики и понес корзину. Цветам она так обрадовалась, будто ей раньше их никогда не дарили.
А ей и вправду никогда не дарили цветы. В Гаммельне не тратят деньги на чепуху. Цветы дарят только уезжающим, да и то - кактусы, чтобы по возвращении в гаммельнское время они сохранились...
По тесным рельсам проползал паровоз.
Подумать только - простой паровоз, а работает, как машина времени. Впрочем, всегда ли нужна машина, чтобы бежать от своего времени? Где бы я был, если бы остался в Берлине? Слава богу, все это ушло навсегда. И теперь я хотел бы жить, как говорится в старых сказках: "Долго и счастливо - до самой смерти..."
...Ну что ж, она обрадовалась цветам и сияющая шла до своего дома. Мы подошли к калитке, и тут я увидел ее отца. Он сидел в плетеной качалке. Глаза острые. Типичный взгляд экспериментатора.
- А-а, бывший физик! Слыхал, слыхал!
- Я не бывший физик.
- Простите, не расслышал?
- Я не бывший физик.
- Значит, я ошибся?
- Вы не ошиблись. Но работаю я поваром.
И вот тут-то образовалась трещина. Старик встал и, ни слова не говоря, ушел в дом. С тех пор меня больше в дом не приглашали.
После этого я спасовал. Собственно говоря, почему спасовал? Я радовался как последний дурак,- когда Анна-Мари шла со мной гулять. Иногда я спрашивал:
- Чем теперь занимается профессор?
- Археологией, - и ни слова больше.
- А физикой?
- Не знаю.
Между прочим, я сам вчера вечером видел вспышки света в окне лаборатории. Ну что ж, может быть, профессор занимается физикой просто так, для себя? Но не каждому дано иметь домашнюю лабораторию. И зря он разгневался, узнав, что я бросил науку. Конечно, я ничего не сказал об этом Анне-Мари. А потом дела пошли совсем плохо.
- ...Я не люблю, когда со мной переходят на "ты".
- Почему?
- Потому что мне не нужны вокзальные знакомства.
- Вокзальные?
- Бросьте прикидываться! - она иронически посмотрела на меня.
Когда она грубо разговаривает, мне почему-то становится ее жаль.
- Если у девушки нет денег, она может рассчитывать на верность только до первой поездки в "иное время". А потом сами понимаете - появляется разница в возрасте... И никто не виноват, если тебя бросают...
И тут я сделал величайшую глупость. Я сказал:
- Прошу вас быть моей женой. На всю жизнь и в любом времени.
...Повар сделал предложение... Конечно, она отказала...
На этом кадре короткометражный фильм оборвался. Но конец его может показаться безнадежным только тому, кто не понимает выражения глаз Анны-Мари! Трассен снова вглядывается в этот последний кадр и пытается найти в нем скрытую для себя надежду.
Впереди длинный вечер. Сегодня ему не идти на работу - не его смена. Может, пойти в "свой" ресторан? Занять столик у оркестра. Заказать фирменное блюдо - "бифштекс Трассена". Напиться.
Заглянув на кухню, Лео увидел, что кухарка фрау Тони пытается передвинуть "отяжелевшую" горячую кастрюлю.
"Теплота переходит в массу", - машинально подумал Трассен.
- Помогите, господин шеф! Кастрюля горячая - килограммов на десять тянет.
Трассен вместе с кухаркой перенес кастрюлю с плиты на стол.
- Вот теперь она остынет, я и сама с ней справлюсь.- Фрау Тони вытерла руки о передник. - А что же вы не в свою смену вышли?
- Пришел развлечься, фрау Тони.
Из ресторана доносились звуки оркестра.
- Желаю приятно провести вечер.
- Спасибо, фрау Тони.
В ресторане нарастал шум. Парочки выходили из-за столиков и шли танцевать. Позвякиванье тарелок слилось в беспокойный гул. Дверь на улицу была открыта, и вечерний ветер перемешивал с ресторанным угаром пушинки цветущих тополей.
Трассен сел справа от эстрады и заказал бутылку вина и шницель. Оркестр играл известную песенку о потерянном времени. Откинувшись на спинку стула, Лео мечтательно следил сквозь затуманившиеся очки за колебаниями сложной прически танцующей блондинки. Какие удивительные переплетения прядей... Торжественная пышность сказочного убора... И такой тонкий, хрупкий профиль под затейливой шапкой волос... "А не отбить ли ее у этого самоуверенного хлыща?" - Трассен хмелел. В ресторан медленно вошел высокий и узкий в плечах человек. Коротко стриженные волосы. Серые внимательные глаза. "Рост выше среднего, метр восемьдесят пять. Сутулится..." В мозгу Трассена вспыхнули приметы Рауля, объявленные по радио перед его бегством из Берлина. Сколько ле прошло с тех пор, с того самого лета, когда между ними произошел разрыв?..
Клемперт остановился, слегка приподняв брови, окинул взглядом зал и устало шагнул своими непомерно длинными ногами к боковому столику невдалеке от входной двери.