Сидевшие за столом зашумели.
...Я повторяю, вы можете представить ваше особое мнение позднее. Каждому из вас будет предоставлена такая возможность. В общем же заключении будет отмечено, что это утверждение не было принято единогласно.
Чтение продолжилось. -- Комиссия утверждает большинством голосов, что упомянутая Зира не совершила преступлений, заслуживающих наказания и что будучи обезьяной, она не может быть подвергнута суду по стандартам, констатируемым международным судом Военных Преступников и что данная Комиссия не имеет юридического права и что деяния Зиры не попадают под юрисдикцию данной Комиссии без рассмотрения истинности или ложности первых двух предположений; и что, таким образом Комиссия признает, что не может рекомендовать никакого судебного преследования в отношении шимпанзе Зиры. Является ли данное утверждение справедливым, уважаемые члены Комиссии?
Послышался громкий ропот одобрения. Кто-то сказал: -- Давайте скорее. Время к обеду.
-- Приложу все силы -- язвительно бросил Хартли. Он снова поднес к глазам лист и прочел:
-- Президентская Комиссия утверждает, что сами по себе эти обезьяны не представляют угрозы существованию расы, но их потомство, будучи смешанным с обезьянами Земли в состоянии составить подробную угрозу; что, если их потомство не будет смешиваться с обезьянами Земли, то будущее, описанное Зирой и Корнелиусом, становится невероятным, и это оправдывает все средства, которые будут предприняты для предотвращения этого будущего. И, таким образом, невзирая не законы правосудия, но исключительно в интересах благополучия и физического выживания человеческой расы, Комиссия рекомендует Президенту Соединенных Штатов предпринять в отношении обезьян Зиры и Корнелиуса следующие меры: должно быть предотвращено появление на свет нерожденного еше к настоящему моменту ребенка; шимпанзе могут считаться полноправными гражданами Соединенных Штатов и будут иметь право работать в любой области, где они в полной мере могут проявить свои способности и которую они берут по своему желанию.
-- Это то же убийство -- тихо заметил кардинал. И уже громче продолжил. -- Аборт -- это всегда убийство. Почему бы не подождать, пока родится маленький шимпанзе и не стерилизовать его так же, как и родителей, если уж он так угрожает человечеству. Это очередное избиение младенцев, которое не приносит людям добра. Кровь невинных падет на голову судей.
-- Вашу точку зрения мы уже слышали -- сказал Хасслейн. -- Я ценю вашу заботу. Пусть этот грех падет на мою голову. Вас это не касается.
-- На вашу голову или на голову ваших детей, мистер Хасслейн? Надеюсь, вы помните, что об этом сказано в Писании? Я буду молить Бога, чтобы этот ваш грех не обратился потив ваших детей!
Хасслейн вдруг словно поперхнулся, лицо его покрыла смертельная бледность.
-- Если вы, наконец, закончили свою дискуссию, -- вмешался председатель Хартли, -- то я, с вашего позволения, прочту заключение.
-- Данные заключения были приняты Комиссией и одобренные президентом Соединенных штатов. Доктору Виктору Хасслейну предоставлено право исполнения предлагаемых мер и приказывается исполнить их немедленно.
Хартли посмотрел на собравшихся: -- Я думаю, на этом все, да? Он поднял молоток. -- Настоящим объявляю Комиссию распущенной. Молоток снова упал и этот удар для Льюиса Диксона прозвучал трубным гласом, возвещающим начало Страшного Суда.
Льюис припарковал машину в сквере, неподалеку от дома Стефани. Она вышла навстречу ему и он притянул ее к себе и молча поцеловал.
-- Ну, что? -- произнесла она, наконец. -- Плохо?
-- Заметно?
-- Да. Что они решили? Лью?
Он рассказал все как есть. -- Во всяком случае, им сохранили жизнь, но... Это ужасно, Стиви.
-- Они уже знают?
-- Нет -- сказал Льюис. -- Но Хасслейн скажет им об этом завтра. И завтра же будет сделана операция. Стиви, эти шимпанзе приводят его в ужас. Он действительно видит в них конец человечества.
Она встрепенулась: -- Лью, может, нам следует предупредить их? Они не должны оставаться наедине с этим, правда? Мы не станем дожидаться, пока это сделает Хасслейн -- и скажем им все!
-- Угу, я тоже подумал об этом. Потому я и здесь, Стиви. Я не могу идти к ним один. Ты пойдешь со мной?
-- Конечно.
-- Тогда идем.
-- Но, Льюис, я не могу сейчас уйти отсюда. Сестра попросила меня присмотреть за детьми -- она вернется через час. Я не могу оставить их одних.
-- Найми бэби-ситтера -- взмолился Диксон. -- Ты же знаешь Хасслейна. Он может явиться к ним сегодня вечером.
-- Чтобы вызвать ситтера, потребуется минут пятнадцать, -- сказала Стиви.
-- Послушай, если это так срочно, тебе лучше поехать к ним прямо сейчас. А я присоединюсь к вам, как только смогу. Я быстро -- через полчаса я точно буду там. --Но эти полчаса могут стать роковыми! -воскликнул Льюис, но потом уже тише сказал: -- Что ж, дорогая. Поторопись. И... И ялюблю тебя! -- Я рада. -- Она улыбнулась, но в глазах ее была боль. Она смотрела ему вслед еще с полминуты, потом повернулась и побежала к телефонной будке.
Племянники Стиви Брэнтон так и не смогли понять, отчего плакала их тетя.
Глава 18
-- А вот и ваша жена, сэр, -- сказал Томми Биллингс, вкатывая каталку с Зирой в комнату, которую она делила с Корнелиусом.
-- Я знаю, как вы беспокоились о ней , сэр. Вот она, живая и невредимая.
Парень помог Зире встать на ноги и потом оставил их наедине.
-- Три дня -- сказал Корнелиус. -- Я чуть было не сошел с ума.
-- Но разве они тебе не говорили, что со мной все в порядке?
-- Ну, конечно, они это г о в о р и л и! -- ответил он. -- Но как я мог им верить, после того, что они сделали? Дикари! Варвары! Колоть иголками беременную женщину! Даже гориллы до такого бы не додумались!
-- Да, дорогой -- тихо сказала она и придвинулась к мужу. -Скажи, ты рад меня видеть?
-- Господи, ну, конечно! Он взял ее за руку и подвел к стулу. -Тебе не надо бы сейчас много стоять. И прости, что мебель здесь такая... -- он пожал плечами, -- такая функциональная! Он обвел рукой прямоугольную комнату, уставленную безликой больничной мебелью.
-- Ничего страшного -- сказала Зира. Она примостилась на краешке стула и смотрела, как Корнелиус нервно меряет шагами комнату.
-- Дикари! -- повторил Корнелиус.
-- Эти люди причинили мне не больше вреда, чем я -- их соотечественникам -- печально сказала Зира. -- Даже меньше. Намного меньше. Она поежилась:
-- Если бы только мы могли знать... Вспомни, Корнелиус, полковник Тэйлор считал, что это м ы -- дикари. По крайней мере вначале.
Корнелиус встревоженно оглянулся:
-- Они могут подслушивать нас -- прошептал он.
-- Ну и что из этого? Они теперь знают о Тэйлоре.
-- Они и о нем заставили тебя рассказать?
-- Они заставили меня рассказать все, что я знаю. Нам нечего больше скрывать.
-- Звери!
-- Знаешь, я хочу тебе кое-что сказать. Я... Я даже рада этому, Корнелиус. Я рада, потому что мы не должны теперь лгать. Я ненавижу ложь. Мы все равно не смогли бы лгать всю жизнь.