Толлер продолжал периодически прихлебывать из бокала, пока сосуд совсем не опустел, после чего попытался проанализировать свое внутреннее состояние. Несмотря на усталость, алкоголь еще не подействовал, и где-то глубоко внутри засела упрямая уверенность, что потребуется по меньшей мере еще одна такая же порция, чтобы вырваться наконец из-под власти укоризненного взгляда двадцати одного скелета. Вот тогда наступит желанное забытье, и глубокая ночь поглотит окружающий мир.
Толлер встал - его даже не покачивало, словно дерево, ушедшее корнями глубоко в почву, - и уже двинулся было к столу, чтобы еще раз воспользоваться услугами Кетторана, как вдруг увидел, что к нему приближается какая-то женщина. Ее темные волосы рассыпались по плечам, и по грациозному изгибу талии он, даже не видя лица, понял, что это Вантара. Она была одета в военную униформу - скорее всего, чтобы охладить пыл тех офицеров, которые в общем веселье не слишком заботились о субординации. Толлер немедленно взял себя в руки и подготовился к очередной словесной стычке, не заставившей себя ждать.
- Что я вижу? - весело удивилась Вантара. - А куда же подевался меч? А, ну конечно! Вот дурочка, совсем забыла - не сезон, короли еще недостаточно созрели, чтобы насадить их на вертел.
Толлер кивнул в знак того, что не понял намек на своего деда, которого в народе прозвали Убийцей королей:
- Отличная шутка, капитан.
Он сделал попытку обойти ее, но графиня, положив руку ему на плечо, остановила его.
- Это все, что вы можете мне сказать?
- Нет. - Толлера несколько смутило ее прикосновение. - Я могу добавить, что сейчас направляюсь наполнить свой бокал.
Вантара заглянула ему в глаза и слегка нахмурилась, изучая выражение лица собеседника.
- Да что с вами?
- Не могу ответить на этот вопрос.
- Куда подевался великий воин Толлер Маракайн Второй, неуязвимый для пуль? Он сегодня в отпуске?
- Боюсь, я не готов решать ваши загадки, капитан, - ледяным тоном заявил Толлер. - Еще раз прошу прощения, но я уже готов для приема второй порции сонного эликсира посланника.
Вантара взяла его руку с бокалом - Толлеру показалось, что по его коже пробежали янтарные искры, - и быстро склонилась к кубку.
- Бренди? Пожалуйста, принесите и мне. Только не такую чудовищную порцию.
- Вы хотите, чтобы я принес вам бокал бренди? - переспросил Толлер, прекрасно сознавая, что выглядит полным идиотом.
- Да - если вас не затруднит. - Вантара опустилась на скамью и устроилась поудобнее. - Я подожду здесь.
В некотором смущении Толлер вернулся к столу с закусками и заказал еще один гигантский кубок бренди для себя и обычный бокал для Вантары - Кетторан и Вотурб, перемигиваясь и довольно кивая, с радостью исполнили его просьбу. На обратном пути он вдруг увидел плывущую через сад птерту: прозрачная сфера слегка мерцала, но была практически невидима в неверном свете факелов. Веселящийся народ заметил ее, лишь когда птерта вплыла в светящийся круг. Победно улюлюкая, толпа принялась швырять в нее палки и камни. Одна из палок пронзила птерту насквозь, и она лопнула. Зрители дружно зааплодировали.
- Видели? - спросила Вантара, когда Толлер подошел поближе. - Вы только прислушайтесь к их воплям! Им удалось убить кого-то, и теперь они ликуют.
- В свое время птерта убила многих из нас, - ответил Толлер. "В том числе и двадцать одного нерожденного младенца".
- Так, значит, вы их одобряете? Одобряете убийство ради развлечения?
- Нет-нет, - запротестовал Толлер, чувствуя, что между ними вновь вырастает стена враждебности, и не зная, что делать. - Я вообще не одобряю убийств, ни ради развлечения, ни по какой-либо иной причине. Я уже достаточно навидался мясницкой работы - этого мне хватит на всю оставшуюся жизнь. - Он сел, передал Вантаре ее бокал и поднес свой к губам.
- Вот почему вы такой хмурый?
- Я вовсе не хмурый.
- Ну да, я понимаю - именно поэтому вы так изменились. Это естественное состояние для человека... - Вантара прервалась. - Извините меня. Слишком все сложно и запутанно.
- Вы что, просили меня принести бокал бренди, просто чтобы покрутить его в руках? - Толлер сделал большой глоток и усилием воли подавил невольную гримасу - огненная жидкость бурным потоком хлынула в горло.
- Вы так жаждете напиться сегодня?
- Во имя!.. - возмущенно задохнулся Толлер. - Вы всегда так ведете разговор? Если да, то я был бы вам очень благодарен, если бы вы посидели где-нибудь в другом месте.
- Я снова приношу извинения. - Вантара просительно улыбнулась и поднесла бокал к губам. - Толлер, почему бы тебе не повести разговор?
Столь неожиданный и очень интимный переход на "ты" удивил Толлера, он не мог понять, чем вызвана такая внезапная перемена. Задумчиво взглянув на Вантару, он обнаружил, что полумрак сделал ее лицо не просто красивым - эти идеальные черты могли существовать лишь в воображении вдохновленного художника. Похоже, хоть одна из его фантазий вдруг словно по мановению волшебной палочки воплотилась в действительность: она - идеал женской красоты и само совершенство - сидит рядом с ним. Эта ночь предназначена для любви. В голосе графини звучала захватывающая сердце нежность. Каждый человек просто обязан обеими руками хватать выпавшее ему счастье - и не имеет значения, сколько крошечных скелетов он перевидал на своем веку, потому что природа производит миллионы живых созданий только по одной причине: многим из них предначертана несчастливая судьба, и если кто-либо из счастливчиков упускает свой шанс, он совершает предательство по отношению к тем, чьими жертвами оплачено его счастье. Толлер понял, что сейчас он просто обязан сделать все, чтобы завоевать объект своих мечтаний, привлечь ее к себе своей силой, мужеством, предупредительностью, духовностью, знаниями, юмором, щедростью. Может быть, изящный комплимент послужит хорошим началом.
- Вантара, ты выглядишь такой... - Он вдруг запнулся, потому что испытующий взгляд пустых глазниц двадцати одного черепа величиной с кулачок вонзился в него подобно клинку. Ему показалось, что эти слова произносит кто-то другой, не он. - Что происходит? Обычно ты ведешь себя как самоуверенная стерва, и вдруг - ни с того ни с сего - мы перешли на "ты", теплота и дружелюбие так и витают в воздухе. Что ты задумала?
Вантара рассмеялась и одновременно задохнулась от возмущения:
- Самоуверенная стерва?! Это ты мне говоришь о самоуверенности? Ты, который всегда приближается к женщине, бряцая кольчугой и размахивая перед самым носом своим фаллическим мечом!
- Это самый превратный и...
Вантара подняла руку и растопырила пальцы, словно возведя между ними незримую преграду. Он замолк.
- Толлер, умоляю тебя, ни слова больше! Сегодня ночью мы сняли наши доспехи и легко можем ранить друг друга. Давай примем вещи такими, какие они есть, хотя бы на час; давай выпьем вместе; давай поговорим друг с другом. Согласен?
- Неужели человек в здравом уме способен отказаться от такого предложения? - улыбнулся Толлер.
- Вот и чудно! А теперь объясни мне, почему ты перестал быть тем Толлером Маракайном, которого я когда-то знала.
- Мы опять возвращаемся к старому!
- А мы, собственно, никуда и не уходили.
- Но... - Толлер смущенно посмотрел на нее, а затем вдруг свершилось невероятное - он начал свободно говорить о том, что терзало его, исповедоваться в открытой в самом себе слабости, признаваться в отчаянии ведь ему никогда не удастся стать похожим на своего великого деда. Когда Толлер описывал жуткую находку на водонапорной станции, голос его сорвался, и он испытал страх, подумав, что уже не сможет продолжать. Закончив рассказ, он снова приложился к кубку, но понял, что ему больше не хочется пить. Он поставил сосуд на скамейку и уставился на свои руки, чувствуя себя так, словно только что побывал в самой страшной передряге в жизни.
- Бедняжка Толлер. - В голосе Вантары звучало ласковое сочувствие. Что же тебе пришлось пережить, раз сейчас ты стыдишься вполне естественных человеческих чувств?
- Ты хочешь сказать - стыжусь своей слабости.
- В способности испытывать сострадание нет ничего стыдного. Сомнения, нужда в человеческом общении - вовсе не признак слабости.
Толлеру показалось, что сейчас удобный момент заделать кое-какие бреши в собственном фасаде.
- Я могу общаться со многими людьми, - скривив губы, сказал он. - Если они, конечно, достойны этого.
- Не говори так, Толлер, не надо. - Вантара поставила бокал на землю и села на скамейку, развернувшись к нему лицом. - В общем-то ты можешь обнять меня, если хочешь.
- Но я не... - Толлер замолк. Вантара взяла его руки и положила себе на груди. Даже сквозь вышитую ткань кителя он почувствовал, какие они теплые и твердые. Он придвинулся поближе.
- Только умоляю, не пойми меня неправильно, - прошептала Вантара. - Я вовсе не пытаюсь залезть к тебе в постель - просто эта ступень человеческого общения лучше всего отвечает ситуации.