— Средства затмили собой цель, — понимающе покивал головой Бегущий За Ветром. — Баганган, не ты первый ступил на этот опасный путь, и, боюсь, не ты последний. Я могу себе представить, что произошло потом, но хотел бы услышать об этом от тебя.
— А что потом? — вздохнул Баганган. Один из моих помощников, вернее, сын моего старого товарища по имени Могонга, предложил мне передать все производство паровых двигателей в его руки. Он сказал, что так у меня появится больше времени для занятий наукой. Я, глупец, с радостью согласился. Производство парового транспорта стало быстро увеличиваться, вскоре он распространился по всему острову и полностью заменил лошадей и ослов. Я занимался научными изысканиями в свое удовольствие, а Могонга предоставлял мне все необходимые средства. Я тогда не понимал, что Могонга постепенно устанавливает на острове единоличную власть. Даже когда островитяне провозгласили его Верховным Вождем, я счел это лишь проявлением уважения и признания его заслуг. Я же не знал, что слуги Могонги где подкупом, а где и угрозами вынудили многих местных вождей признать его господство.
— Не знал, или не хотел знать?
— Не знал! — отчаянно воскликнул Баганган, но Бегущему За Ветром показалось, что убедить в этом прежде всего он хочет самого себя.
Баганган продолжил рассказ:
— В то время я как раз нащупал ниточку, которая обещала привести меня к великому открытию единого магического поля. Но для этого мне потребовалось увеличить мощность моей плавильной печи и добавить к ней ряд устройств. Старый Могонга дал мне для этого и работников, и материалы, и средства.
— Старый?
— Да, к тому времени он уже здорово состарился, хотя и продолжал возглавлять мастерские по производству парового транспорта.
— И он никогда не завидовал тому, что при помощи волшебства ты остаешься вечно молодым? Он не просил у тебя эликсира бессмертия?
— Нет, никогда, — твердо ответил Баганган. — Тем более, я не скрывал от него, что эликсир бессмертия воздействует только та тех, кто обладает собственными магическими способностями. А Могонга был самым обычным человеком. Могонга говорил, что его бессмертие — в детях. Хотя, надо признать, двое его сыновей — Мазул и Малабад — мне никогда особо не нравились. Пока отец трудился с утра до вечера, пусть даже и для личного обогащения, дети проводили время в праздности и развлечениях, растрачивали то, что зарабатывал Могонга. Но Могонга любил своих детей, и незадолго до своей смерти разделил между ними власть: Мазулу отдал титул Верховного Вождя, а Малабаду — мастерские по производству паровых машин. Как я уже сказал, сыновья Могонги были совершенно неспособны управлять людьми. Работа в мастерских разладилась, местные вожди перестали слушаться Верховного Вождя. На острове наступили смутные времена… Точнее, это сейчас я понимаю, что времена были смутными. А тогда я просто работал над созданием своего главного детища — плавильной печи, где особым образом расплавленные и смешанные слои разных веществ должны были войти в резонанс с мировым магическим полем.
— Так вот как ты хотел узнать истину? — задумчиво произнес Бегущий За Ветром. — Весьма оригинальная идея. Мне она никогда не приходила в голову.
— Просто ты никогда особо не интересовался этим вопросом, — со слабой улыбкой сказал Баганган. — Кстати, в работе мне помогал юный Могбана, сын Мазула, внук Могонги.
— Могбана — нынешний Верховный Вождь? — уточнил Бегущий За Ветром.
— Да. Он был способным учеником. Поначалу мне даже казалось, что у него имеется магический талант. Я обучил его многим наукам и рассказал о том, для чего строю огромную печь. К сожалению, Могбана оказался слишком слабым волшебником.
— И на него не действовал эликсир бессмертия?
— Совершенно не действовал.
— Наверное, это очень обидно — находиться рядом с магом, участвовать в его работе и при этом осознавать, что ты простой смертный человек.
— Ты совершенно прав, Бегущий За Ветром. Но я не догадывался, что Могбана затаил обиду не только на меня, но и на весь наш мир, пронизанный магическими силами. Не знал я и того, что Могбана окажется так умен, что сумеет разобраться в моих книгах и записях. Я даже предположить не мог, что Могбана попробует использовать мою печь, чтобы с ее помощью собрать и воплотить в себе магическую составляющую природы.
— Но он попробовал, и у него получилось?
— Увы. Он внес в состав ингредиентов волшебного расплава некоторые изменения. Я их не заметил, потому что мне даже в голову не приходило, что на это кто-то способен.
— Могбана добавил в расплав свою кровь?
— Да. Когда я приступил к эксперименту над материей и магией, поначалу все шло хорошо. Мои помощники загружали в печь нужные ингредиенты вовремя и в нужных пропорциях. Но когда дело дошло до жертвенных животных… Я сперва даже не понял, в чем дело. Животные были заранее умерщвлены, а их кровь помещена в серебряные сосуды. И вот, когда в печь попал сосуд, где вместо жертвенной крови находилась кровь живого человека…
— Этот человек стал частью твоего магического расплава, — докончил фразу Бегущий За Ветром.
— Это было ужасно! — голос Багангана дрогнул. — Внешне ничего не произошло. Не было ни грома, ни молний, ни грохота. Но я почувствовал, как жизненная сила, именуемая магией, покинула меня. Я мгновенно превратился в обычного человека. Я даже сначала не понял, что катастрофа распространилась на весь остров, ведь я утратил все сверхчеловеческие магические ощущения.
Бегущий За Ветром понимающе кивнул головой. Он тоже испытал нечто подобное, только магия ушла из него не в один миг, а по капле вытекала в течение всего пребывания на острове.
— Что произошло с Могбаной? — спросил Бегущий За Ветром.
— Он… преобразился. Он перестал быть человеком.
— У него выросли рога и клыки? Он оброс шерстью? Он превратился в чудовище?
— И да, и нет. Могбана воплотил в себе все ингредиенты магического расплава. Он стал похож… на все, что ты видишь вокруг себя, на все, что являлось ингредиентами моего расплава.
— Я не понимаю.
— Это невозможно объяснить. Надо увидеть своими глазами. Чаще всего Могбана выглядит, как обычный человек. Но в решительные мгновения он может превратиться… во что угодно. Ему подвластна любая магия.
— Но на острове не осталось магии.
— Я знаю. Однако Могбана может преобразовывать сам себя. Он обрел могущество, о котором мечтал в детстве, однако его владения ограничиваются всего лишь одним островом. Наверное, он чувствует себя, как запертый в клетке дикий хищник, вокруг которого пасутся мирные стада. Я имею в виду другие страны.
— Он всерьез собрался завоевать весь мир?
— Да. Он стал бессмертным. Он почти без труда захватил власть на острове, уничтожил и своего отца Мазула, и дядю Малабада. Ни один человек не может его убить, хотя поначалу многие пытались. Он неуязвим для обычного и, я не сомневаюсь, для магического оружия. Правда, его силы не безграничны. Поэтому для завоевания мира ему потребовалась армия, вооруженная паровыми ружьями и пушками. Сейчас весь остров превратился в гигантский военный лагерь. В порту Великой Миссии создается флот Могбаны, несколько десятков пароходов, на которых он перевезет армию на Центральный континент и начнет чудовищную бойню.
— Как я заметил, многие островитяне разделяют его взгляды и помогают ему по доброй воле.
— Уже выросло новое поколение, которое с младенчества слышит восхваления Верховному Вождю Могбане. Люди просто не знают, что можно думать и действовать по-другому.
— А как удалось выжить тебе? Почему ты оказался в тюрьме, где разносил пищу заключенным?
— Могбана почему-то не убил меня сразу. Должно быть, решил, что я не представляю для него опасности. У него в то время имелись более серьезные враги: отец, дядя, местные вожди, желающие верховной власти. Я же поспешил скрыться из его вида. Я все время находился рядом с Могбаной, но он не догадывался о моем существовании. Скорее всего, Могбана уверен, что я давно умер без поддержки эликсира бессмертия. Но я знал, что рано или поздно ты вновь навестишь меня, поэтому не имел права умирать. Я понял, что, разыскивая меня на острове, ты либо сам меня найдешь, либо окажешься в тюрьме, где тебя встречу я. Поэтому я устроился в тюрьму на самую грязную и презираемую работу — разносил пищу иноземным рабам Могбаны… и ждал.
— А ты не боялся, что я появлюсь слишком поздно, когда армия Могбаны уже высадится на материк?
— Боялся. А что мне оставалось делать?
— Хороший вопрос. Его задают все ученые, которые сначала ставят мир на грань уничтожения, а потом бегают и кричат: «Что делать? Что делать?…» Ладно, Баганган, не обижайся. Я чувствую вину не меньше, чем ты. Если бы я не рассказал тебе об использовании силы пара…
— Знания не должны попадать к непосвященным, — сказал Баганган. — Это первый закон тех, кто ступил на путь магических и прочих наук.
— Мы оба нарушили этот закон. Нарушили совсем чуть-чуть, но наши ошибки разрослись до чудовищных размеров. Я надеюсь, что все еще можно исправить.
— Именно поэтому мы едем в порт Великой Миссии. Ты сотворишь бурю и потопишь флот Могбаны. Это даст нам немного времени, чтобы собрать против Великого Вождя всех магов нашего мира.
— Собрать всех магов? — эхом отозвался Бегущий За Ветром. — Ты собираешься всем рассказать о том, что произошло на острове?
— Да… Разве ты не планировал то же самое?
— Ты собираешься объяснять, как Могбана обрел сверхчеловеческие способности при помощи смешения своей крови с магическим расплавом?
— Ну… Пожалуй, нет. Но про силу пара рассказать надо, чтобы люди на материке смогли создать паровое оружие для защиты от вторжения армии Могбаны.