Холден видел светящуюся зеленую линию, бегущую вдоль монитора. Горбатая змейка — это мой пульс, подумал он. Словно в миллионах миль отсюда, хотя стоило только протянуть руку. Черный атташе-кейс был прикреплен к груди паутиной хирургического пластыря. Ему удалось чуть-чуть приподнять ставшую многотонной голову от обивки сиденья в кабине челнока.
— Что...— Язык по-прежнему сухой, неповоротливый, но жесткие пластиковые трубки уже не сжимали горло. По всей видимости, необходимые трубки теперь переместили к груди.— Что происхо...— Маленький шарик трепыхался в прозрачном клапане с каждым выдыхаемым звуком,— дит...
Мужчина на другом сиденье — руки на панели управления — повернулся и посмотрел на него. И улыбнулся.
— Долго же ты был без сознания.— Он наклонился и проверил показания приборов в чемоданчике.— Хотя, кажется, уже все в порядке. Знаешь, кто ты2
— Кто?...— Вопрос озадачил Холдена. Плюс улыбающееся лицо мужчины — он видел его раньше, но не мог вспомнить когда и где. Улыбка сумасшедшего — сумасшествие на грани безумия — и копна светлых волос, стриженных ежиком. Но лицо было старше, сильнее изрезано морщинами, чем то, которое, как ему казалось, он помнил. Что это значит2
— Кто... я2
— Твое имя, приятель. Как тебя зовут?
— О...— Спокойнее, спокойнее — особенно сейчас, когда действие наркотиков, которыми его напичкали в лечебнице, стало проходить. Трубки в груди заныли, и ему пришлось побороть иррациональное побуждение вытащить их. — Меня зовут...— Глубокий вдох, шарик прыгнул вверх.— Холден... Дейв Холден.
— Очень хорошо.— Мужчина, улыбаясь, протянул руку и пальцем постучал его по лбу.— По крайней мере, здесь они у тебя ничего не напутали.Ему тоже теперь так казалось. Боль стала сильнее, ясность — пронзительнее, словно безжалостное солнце, притушенное фотохромным стеклом кабины, выжигало густой туман в голове. Он знал, что находился там, в лечебнице, подключенный к таким же машинам, только огромным, очень долго. Год? Может быть, больше. Он уже мог посмотреть сверху на полосу тумана, широкую, как океан, когда грузовой челнок пролетал над верхушками лосанджелесских небоскребов.
На самом дальнем краю полосы тумана выплыло последнее незамутненное воспоминание. Последнее перед одуряющей мглой больничной палаты.
«Опиши... только то хорошее, что приходит тебе в голову... о твоей матери».
Это был его собственный голос, последнее, что он сказал в том, другом мире. Где это происходило? Холден сосредоточился, поймал: в штаб-квартире корпорации «Тирелл». В комнате с двумя стульями, вентилятором над головой, едва разгоняющим слишком кондиционированный воздух, и стол с аппаратом Войта — Кампфа на нем. И другой голос, тягучий, глупый и полный обиды: «Моя мать? Позвольте рассказать о моей матери...»
Эта последняя запись в памяти была подпорчена. Докторам пришлось вытаскивать его из наркотического оцепенения — тогда он впервые заметил машины, выстроившиеся вокруг его кровати, возле грудной клетки, обвитой трубками и проводами,— чтобы угрюмого вида команда следователей Управления полиции могла снять с него показания...
Вспомнил! Когда он и видел moro парня. Хотя и без улыбки на показанной ему фотографии. Но все равно, это был он. Вот самый.
— Подождите... минутку...— Он услышал, как загудели приборы в атташе-кейсе, справляясь с адреналином, внезапно заструившимся по венам.— Кто... вы7..
Мужчина обернулся, улыбка стала шире и еще безумнее.
— Меня зовут Рой.— Его обуял почти детский восторг.— Рой Бейти.
— О... черт...— Холден вслепую пошарил вокруг себя, пытаясь найти защелку на дверце кабины. Не важно, что челнок летит на высоте сотен метров над городом. Все, что говорили именно об этом типе, самом сильном и кровожадном из всех сбежавших репликантов серии «Нексус-6», молнией пронеслось у него в голове. «Но он должен быть мертв»,— в паническом смятении подумал Дейв.
— Брось.— Улыбающаяся фигура сгребла Холдена и втащила его обратно на сиденье.— Ты никуда не пойдешь. Только со мной.
Беспомощный, он наблюдал, как Бейти подрегулировал что-то внутри чемоданчика. Пульс замедлился, хотел он того или нет. Черные пятна замельтешили перед глазами, пока Бейти не крутанул ручку на деление в другую сторону.
— Вот так.— Улыбается, обе руки лежат на пульте управления челноком.— Просто расслабься, Дейв. Я везу тебя... туда, где тебе понравится.
Шарик качался в клапане, подрагивая с каждым движением искусственных легких. Холден закрыл глаза, не желая видеть трубок, пристегнутых к груди. Не желая вообще ничего видеть.
Под желтым небом Лос-Анджелеса челнок продолжал полет.
ГЛАВА 6
В одном из выдвижных ящиков бюро Сара Tирелл, как и предполагала, нашла телефон сотовой связи.
Бросив взгляд на полуденное солнце, которое едва проглядывало сквозь смог и легкий туман, она откинула крышку телефона и нажала клавишу. В ушах зазвучал характерный синтезированный сигнал; трель его то усиливалась, то становилась тише, а в это время невидимый луч отыскивал и настраивался на секретный канал одного из низкоорбитальных спутников связи, который висел над ЛосАнджелесом. Набрав номер и ожидая соединения с абонентом, Сара левой рукой лениво перебирала содержимое выдвижного ящика: кроваво-красные овалы ее накрашенных ногтей с легким шорохом поиграли скрепками, затем наткнулись на золотую табакерку работы Франсиса Хараше, отыскали дешевый нож для разрезания бумаги. Наконец на другом телефонном аппарате, установленном в одном из районов Лос-Анджелеса, зазвучала такая же трель.
Мужской голос произнес:
— Слушаю.
— Это я. — Сара откинулась назад, жесткая спинка стула уперлась ей в лопатки.— Мне нужно знать, как продвигаются дела. С нашим гостем.
— Уф. По моим представлениям, Декард чувствует себя превосходно. Где бы, черт побери, он сейчас ни был.
Сара Тирелл уже успела привыкнуть к повседневной и повсеместной неотесанности Андерссона. Она выбрала его — не только именно для этой работы, но и для многих других дел — из-за высочайшего профессионализма этого человека. В последний раз ему было поручено установить местонахождение Декарда, который скрывался в какой-то дыре в Орегоне, и доставить его сюда. Сара даже выделила ему челнок, для того чтобы он привез Декарда домой, в Лос-Анджелес. Кроме того, Андерссон-этот человек-робот — от природы отличался молчаливостью и всегда держал рот на замке.
Из окна кабинета, расположенного в верхних этажах здания, Сара могла видеть город, людской муравейник. Декард был где-то там, внизу.
— Нам нужно знать о каждом его шаге. Надеюсь, ты установил за ним слежку?
— Нет необходимости.— Ответ сухой и лаконичный, ответ компетентного человека.— какой профессионал, как Декард, отлично знает свое дело. Если бы нам вздумалось пустить за ним «хвост», он наверняка вычислил бы его и нашел какой-нибудь способ избавиться от слежки. А что случилось бы потом, ты и сама можешь догадаться. Нам пришлось бы обшаривать все канализационные коллекторы вплоть до самого океана, а он вполне успеет зарыться в какую-нибудь нору за сотню миль отсюда. Потратили бы впустую бездну времени.Возникло безотчетное чувство тревоги, словно внутри образовалась непонятная пустота. Все это время Сара Тирелл не трогала Декарда, позволив ему отправиться в тот мир, в котором он попытался укрыться от окружающих, но следа его не теряла.
— А что, если он откажется вновь взяться за старую работу? Если он просто-напросто... исчезнет?
— Возьмется. Должен взяться. Если хочет жить.
Сара немного помолчала, обдумывая услышанное. Из трубки доносились какие-то неясные звуки. Андерссон находился в ветеринарной лечебнице Ван Несса; похоже, звуки издавали различные животные — как настоящие, так и созданные искусственным путем. Ей было известно о том, что у Андерссона в этой лечебнице имеется свой личный закуток, затерявшийся где-то в конце длинных рядов клеток и вольер, в котором он обделывал свои темные делишки. Тайком от Исидора, разумеется; старик пришел бы в ужас, доведись ему когда-нибудь узнать, что на самом деле творится в его клинике.
Имя Исидора напомнило Саре об одном дельце. Отчасти оно было связано с тем, что они только что обсуждали с Андерссоном.
— А как проходил тот небольшой разговор? Я имею в виду беседу Декарда и Исидора.
— Почти в точности так, как ты и предсказывала. Великая вещь — принципы! Есть люди, которые в них свято верят. Можешь смело на таких рассчитывать. Исидор вставил ему хороший пистон, так что, когда я забирал Декарда из лечебницы, вид у того был довольно бледный. Я пошлю тебе запись их разговора, и ты, может быть, найдешь там для себя кое-что интересное.
Сара отлично знала, что Андерссон вел прослушивание кабинета Исидора, который скорее представлял крохотную тесную палату. Вонь в ней стояла, как в небольшом зоопарке, к запаху животных примешивались запахи машинного масла и горелой пластмассовой электроизоляции. Она была там както раз, когда, повинуясь неким смутным подозрениям, проводила проверку владельца ветеринарной лечебницы. Сара отдавала себе полный отчет в том, что Исидор, скорее всего, догадывался о наличии «жучка» — не настолько он глуп, чтобы окончательно оторваться от действительности. Более того, он был достаточно умен, чтобы не сделать даже малейшей попытки отыскать и нейтрализовать подслушивающее устройство. Или, как отметил Андерссон, будучи идеалистом по натуре, Исидор счел за лучшее ничего не скрывать — по крайней мере от нее, Сары Тирелл. А может, он рассчитывал на то, что его нудные лекции и напыщенные проповеди смогут в конце концов поколебать ее убеждения дойти до самого сердца. Что ж, возможно. Когданибудь. Но не сейчас.
— Исидор уже сделал для нас очень много, не правда ли? — Сара протянула руку и прикоснулась к оконному стеклу, чувствуя тепло от яркого солнца, которое все-таки проникло в кабинет. Цвет неба постепенно менялся от ярко-желтого к красноватому по мере того, как полыхающий шар медленно склонялся к горизонту.— Пожалуй, я бы даже сказала, что слишком много.
На мгновение Сара умолкла, ожидая ответа.
— Наверное, да.
Кончики ее пальцев, прижатые к стеклу, светились темно-красным.
— И было бы удивительно... если бы он смог еще что-нибудь сделать для нас.
— Что ты хочешь сказать? Голос Андерссона смолк, и вновь воцарилась тишина.
— А разве я должна что-то говорить?
— Да нет...— Наверное, в этот момент он слегка тряхнул своей головой.— Не думаю.