— Послушай, приятель, для объяснения я мог .бы привести тебе миллион причин. Достаточно просто сказать, что такая невинная душа, как ты, может даже не мучить себя вопросами типа «почему?» и «за что?». Тебе не приходилось сталкиваться с людьми, находящимися на самой вершине власти, а я давно имею с ними дело.— В выражении лица Бейти, в его голосе слышалась горечь.— Все они самые настоящие ублюдки. Их абсолютно не волнует судьба таких маленьких людей, как ты или я. Все, что их интересует,— это доллары. И если вдруг им потребуется пополнить свой бюджет, они не задумываясь пополнят его за твой счет, даже если для этого потребуется содрать с тебя кожу. Остатки того ощущения счастья, которое .охватило его от осознания полной невиновности в своем провале, окончательно угасли в душе Холдена. На смену ему, когда он в полном молчании изучал внешность человека, стоявшего рядом, пришло совершенно другое чувство. Его охватила жалость. Сейчас он четко видел морщины, избороздившие лицо Бейти — глубокие складки и сетка более тонких линий на постаревшей коже. Щеки ввалились, глаза глубоко запали, вокруг них траурной каймой легли темные круги. В голубом свечении экрана гораздо отчетливее было видно, как. сильно этот человек потрепан временем, как жестоко сказались на нем последние десятилетия.
— Ты ведь не уходил с работы7 — Холдену было интересно узнать, каков истинный возраст этого парня.— В корпорации «Тирелл» или до того... Тебя увольняли. За ненадобностью.
Бейти бросил на него яростный взгляд.
— Что ж, возможно, ты сам очень скоро узнаешь, что это такое.— В его голосе ощущалась почти детская обида.— Очень может быть, что Брайант присоединился к заговору против подобных тебе, Холден, только потому, что хотел влить в свое специальное подразделение немного свежей крови. Заменить вас, ублюдков, помешанных на Кривой. Никчемные тупицы.
— Кривая никогда не являлась для меня проблемой.— Взгляд Холдена приобрел твердость.— Я в состоянии позаботиться о самом себе.
— Да что ты понимаешь? Я только что открыл тебе глаза на то, как подставили твою задницу, а ты теперь вообразил себя ходячей энциклопедией! — На губах Бейти вновь заиграла многозначительная улыбка.— Есть ведь еще одна тема, о которой я пока не сказал тебе ни слова,— спектр заговора.
Холден вдруг понял, что Бейти получает удовольствие при каждом упоминании о заговоре.
— И что ты можешь сказать?
— Брайант лгал тебе с самого начала — сперва тебе, потом Декарду— когда отправил на охоту за шайкой сбежавших репликантов.— На лице Бейти появилось самодовольное выражение.— А между тем су, ществовал еще один сбежавший репликант, о котором он никому из вас не сообщил. Шестой репликант.
— Чушь какая-то! — Холдену пришло на ум еще , одно воспоминание из того времени, когда он нахо,' дился в больнице. Помнится, Брайант сказал ему ' тогда, что о всех репликантах — о всех пяти репликантах — уже позаботились.
Холден покачал головой:
— С какой стати Брайант стал бы покрывать какого-то репликанта?
— Ага, согласен, совершенно непонятно. — Вы:ражение лица Бейти не оставляло ни малейших сомнений относительно того, насколько наслаждался этот человек процессом разоблачения.— Однако если сопоставить это с предположением, что Брайант вовлечен в заговор с целью уничтожения блейдранеров... Любопытная получается картина. Будо'ражит воображение, правда? Так на чьей же стороне выступает Брайант, а?
Холден хранил молчание, обдумывая факты, ко,торые сообщал ему Бейти, пытаясь как-то состыковать их друг с другом, чтобы получить более или менее цельное представление.
— Шестой репликант...— проговорил он вслух. Что-то шевельнулось у него глубоко внутри — не обычные тревожные мысли.— Номер шесть.— Скорее, это был инстинкт старого охотника, неутолимое желание выполнить поставленную задачу, которое непременно входило в его жизнь всякий раз, как только он получал приказ от Брайанта. Найти, выследить и изолировать, а потом отправить жертву на покой. Он никогда не мог до конца понять, почему слабаки вроде Декарда и некоторых других блейдранеров постоянно ворчали и ныли по поводу своей работы. Что касается лично его, эта работа всегда была единственным смыслом существования. Как у одного старого циркача-канатоходца, который несколько лет назад заявил однажды, что для него каждый новый выходэто ожидание неизбежного конца.
— Значит, одного все-таки упустили...
— Успокойся,— посоветовал ему Бейти.— Я понимаю, что у тебя появилась идея перевернуть все вверх дном, но в течение ближайшего времени ты должен быть поосторожнее. Ведь твои искусственные сердце и легкие пока что находятся в режиме стабилизации.
Холдена это не тревожило. Он понимал, что устранение шестого репликанта разрешило бы множество проблем. «Это могло бы показать,— думал он с мрачным удовлетворением,— что я нахожусь на пике формы». Жирный лживый ублюдок Брайант его подставил. И это был единственный способ, с помощью которого они — таинственные руководители заговора против блейдранеров — смогли утереть ему нос. Выставили его на посмешище, превратив в жалкий маленький резервуар для жидкостей, находящийся на попечении больницы, подключенный к насосам и аэраторам; они унизили его, а потом могли даже чувствовать к нему жалость теперь у него появилась возможность показать им всем, кто он есть на самом деле.
Что же касается того уцелевшего, шестого, репликанта, то казалось логичным предположить его явную неординарность. Иначе почему бы Брайант позволил блейдранерам выслеживать и отправлять на покой всех остальных репликантов и в то же время всеми средствами старался скрыть существование шестого?
«Когда я отыщу этого проклятого репликанта,— а Холден уже решил для себя, что обязательно займется этим делом,— то должен буду соблюдать предельную осторожность, чтобы не отправить его на покой слишком быстро». Ублюдку придется жить до тех пор, пока Холден не выкачает из него всю до последней крупицы информацию относительно заговора. Главное выяснить, почему Брайант и другие .таинственные, пока неизвестные ему личности пытались убить его — судьба остальных блейдранеров Холдена не волновала. А тот репликант, который мог обо всем этом рассказать, бродит, наверное, сейчас по улицам Лос-Анджелеса, выдавая себя за человека, и лицо-то у него самое что ни на есть обычное,
— Это дело вряд ли будет легким.— Холден медленно кивал головой, словно аккуратно и рационально укладывал все факты. Он прекрасно понимал, что во время работы ему следует соблюдать предельную осторожность и не подставлять себя под удар. Скорее всего, заговорщики уже извещены о том, что его выкрали из больницы, ведь Бейти устроил из побега такой цирк, что его наверняка засекли. «Хвастун»,— подумал о нем Холден. Эта идиотская улыбка и шизофренический взгляд... Невольно усомнишься, можно ли ему доверять. Пожалуй, следует найти способ, чтобы избавиться от него...
Внезапно Холден почувствовал страшное утомление, его захлестнула волна усталости, настолько сильная, что подогнулись колени. Он даже вынужден был опереться на стойку с мониторами и другим электронным оборудованием, чтобы не упасть.
— Видишь? Об этом я тебе и говорил.— Голос Бейти звучал где-то рядом.— Тебе нельзя перенапрягаться — по крайней мере сейчас. Должно пройти какое-то время, прежде чем ты сможешь вернуться к нормальной жизни и обрести привычную форму. Если, конечно, это вообще произойдет.
(
— Ладно, хватит.— Холден собрал все силы и за-' ставил себя выпрямиться.— Обо мне не беспокойся. Я вовсе не собираюсь своими действиями доводить биомеханические сердце и легкие до появления спазмов.— Он издал короткий хриплый смешок.— Знаешь, мне только что пришло в голову...— Теперь уже Холден язвительно улыбнулся Бейти.— После того, как твои приятели-врачи ковырялись в моих внутренностях, я, наверное, уже и не человек в полном смысле. Славная мысль, а?
— Не человек в полном смысле...— В глазах Бейти появилась растерянность.— И что же сие должно означать?
— Ты что, не понимаешь? — Может, этот тип настолько стар, что уже впал в маразм? Наверное, потому его и выгнали из корпорации «Тирелл».— Видишь ли, из-за того, что мне установили искусственные сердце и легкие...
— Ах ты, несчастный сукин сын! Нет, это ты ни черта не понимаешь.— Бейти медленно качал головой.— А я-то думал, что ты знаешь. Потому мне и понравилась так та шутка, когда ты заявил, что я репли кант.
Холден почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.
— Что ты хочешь сказать?
— Ты никогда не был человеком, Холден.— Все та же улыбка, сочувствующий взгляд.— Как раз ты и являешься репликантом.
ГЛАВА 9
— Ладно, ладно, теперь я знаю, что ты пытаешься надуть меня,— проговорил Холден. Его ох-
ватило чувство омерзения и страшная усталость.— Ты сказал, что некоторые области мозга у тебя были включены неправильно, и теперь я верю. Ведь чувство юмора могло появиться у тебя лишь при поломке лобных долей.
— Чушь! — Бейти скрестил руки на груди. В узком пространстве внутри гофрированных стальных стен помещения свет от экрана монитора холодным голубым пламенем отражался от его бесцветных волос.— Я не шучу. Да и с чего бы? Зачем мне это? Поэтому смело можешь мне верить. Ты — репли-
кант.
— Верить тебе...— «Этот тип либо меня разыгрывает,— думал Холден,— либо действительно спятил, если судить по его постоянной ультбке».— Ладно, брось, Бейти. Я не знаю, какую игру ты затеял и зачем несешь весь этот вздор, но что касается
меня, то я не намерен его больше слушать.
— Потерпи, парень, игра еще даже не началась! Давай-ка вернемся и побродим по медицинскому корпусу.— Бейти встал и выключил монитор, затем в темноте направился к неясно белевшему прямоугольнику двери, туда, где блистала звездами ночь.— Тебе требуются доказательства? Тогда идем, хоть я и не хотел подвергать тебя этому испытанию. Ты увидишь нечто, что должно тебя убедить.
У другого, большего строения они встретили взъерошенного врача, который выглядел точно так же, как и тогда, когда вез в операционную каталку с Холденом. Последний, пожалуй, не удивился бы, если б одно из пятен оставила именно его кровь. Ночь была душной, и на халате врача под мышками проступили мокрые полукружья пота.
— Эй, не угостишь сигаретой? — И врач, не дожидаясь разрешения, вытянул пачку из наружного кармана Холдена. — Благодарю. — Прикурив, он выбросил спичку, описавшую траекторию миниатюрной кометы, глубоко затянулся и тут же закашлялся.— Знаешь, тебе не стоит долго здесь разгуливать.— Одной и той же рукой он утирал слезившиеся глаза и держал сигарету, размахивая ею перед носом у Холдена.— Я уже давно не занимаюсь установкой всех этих хитрых механизмов, которые находятся у тебя внутри.— Он внимательно посмотрел на Бейти.— Приятель, ты совсем затаскал этого парня, он просто трещит по всем швам. А если шов
у него лопнет — уж извини за игру слов,— то залатать будет нелегко.
— Не беспокойся. Он один из суперздоровых блейдранеров неудачной модели.— Бейтй протянул врачу руку ладонью вверх.— Дай ключи от холодильной камеры. Ну, от той, где хранилище. Поскребывая одной рукой небритый подбородок, врач суетливо порылся другой в карманах своего халата, пока наконец не отыскал связку ключей.
— Хотелось бы получить их потом назад. А то ваши поганые механики будут забираться туда в плохую погоду и дрыхнуть. Мне наплевать на погоду. И так надоели.
— Ладно, успокойся. Нам буквально на минуту.— Бейти покрутил связку ключей на пальце.— Ну, пойдемте, господин скептик. Приготовьтесь к испытанию.
Холден проследовал за Бейти в глубь корпуса. Длинный коридор с чередой дверей по обеим сторонам был заполнен брошенными каталками и креслами для перевозки больных, связанными в пучки катетерами, аппаратами для вытяжки... Среди прочего оборудования Холден заметил и черный атташе-кейс, который до того висел у него на груди, .а теперь валялся на полусломанной четырехсекционной капельнице.
— Здесь.— Бейти отпер самую последнюю дверь и распахнул ее перед гостем.— Здесь ты найдешь все доказательства, какие только пожелаешь.— Из комнаты повеяло холодом.— По крайней мере, в этом мире.
— Грандиозно,— произнес Холден, оглядываясь вокруг себя.— Морг.— В свое время он достаточно насмотрелся на заведения подобного рода, и этот никак нельзя было назвать лучшим — на выдвижных металлических ящиках вдоль одной из стен даже висели кинжалоподобные сосульки.— Это и есть твое доказательство?
Бейти прошествовал к одиноко стоящему столу, над которым висела мощная лампа, прикрепленная к потолку.