"Мой вздох — твой вздох.
Он оживляет тебя.
Твоя кровь — моя кровь.
Она воскрешает меня.
У нас нет, более, душ.
Зачем душа целому?"
Прикусывая свою щеку, царапая ее губы клыками, смешивая, наполняя их поцелуй общей кровью…
В зале, высеченном в скале, было пустынно и тихо.
Теодорус осмотрелся, удостоверяясь, что он один в этом убежище своего заказчика, и прошел к стене, противоположной стрельчатому окну.
Скорее всего, хозяин находился в другом своем замке, где, насколько было известно Теодорусу, у вампира существовала алхимическая лаборатория.
Не то, чтобы ему что-то мешало здесь находиться.
Рохус неоднократно предлагал вампиру «погостить» у него.
Что ж, будем считать, что он принял приглашение.
Старые глаза на молодом лице задумчиво изучали мозаику, выложенную из мелких кусочков разноцветных камней.
Мужчина не в первый раз видел этот узор. Однако, по непонятной и ему самому причине, не соотносил настенное панно, с тем, что делал в последнее десятилетие.
Дьявол!
Кто бы мог подумать, что Теодорус такой глупец?
Очевидно, столетия их с Ротаном удач, расслабили древнего вампира, мешая замечать детали. Делая его небрежным.
Это было плохо.
Просто отвратно!
Хуже, чем если бы кто-нибудь изрезал его на кусочки, засыпав при этом мелкой серебряной крошкой.
Потому что, дьявол забери, нет ничего глупее, слепоты собственной гордыни, неизбежно ведущей к ошибкам.
И они ошиблись.
Теперь, главным было не упасть, коль уж он балансировал на краю.
Стефан в этом, ему не помощник.
Как когда-то, как пятьсот лет назад, Теодорус должен был рассчитывать только на себя.
Вампир не сдержался, обманывая сам себя, делая глубокий вдох, с силой втягивая воздух…
Она была здесь.
Все в той же коморке за нишей…
Ад!!
Ему стоило не об этом думать!
Что это?
Еще один пункт в плане Рохуса?
Что за странная одержимость узнать…?
Увидеть…
Вдохнуть аромат…
Какого дьявола?
О, нет!
Он не будет поддаваться на такой… необъяснимый искус!
Вампир с силой ударил кулаком в стену, усилием, заставляя себя сосредоточиться на рисунке.
Четыре девушки стояли на коленях в углах ромба, выложенного белым, смазывая границы своею кровью.
У них не было лиц.
Только глаза, обозначенные цветными гранеными обломками.
Наверное, днем, когда солнечный свет озарял мозаику, их глаза переливались и светились.
Зеленый, синий, коричневый, льдисто-голубой…
А в центре ромба, в окружении этих жертв — вилось черное пламя.
Ох, вампир так поздно догадался о том, что могло оно означать, что в пору было стыдиться.
Так долго замысел Рохуса был прямо перед ним, ничем не скрытый, а он, даже над этим не поразмыслил!
Это же очевидно!