Она видела его глазами. Это ошеломило тысячелетнего вампира.
Он был настолько старым в своей тьме, настолько безразличным, что даже боль и насилие уже не пробивались сквозь толстый осадок скуки и апатии.
А она, ее хрупкость, ее непокорность, слепота, и в то же время, такое ясное и реальное понимание мира — смогли пробить в этой стене брешь, захватывая мысли и чувства вампира.
И эта тонкая невидимая нить, что протянулась между ними в том зале, с каждой секундой крепла, превращаясь в нерушимые связи. Он не мог этого объяснить. Теодорус просто принял это. Неразумно, иррационально, не требуя пояснений.
Она была.
Существовала только для него в этом мире.
Тео сделал это аксиомой.
И именно потому, ему следовало ответить на призыв своего помощника. Если Тео хотел, чтобы Рохус оставил их в покое, пусть и после обряда, к которому так долго готовился, ему надо было иметь, за что выторговывать жизнь Лилии.
Мужчина наклонился, проводя губами по щеке девушки и, не удержавшись, словно был импульсивным человеком, а не Вечным, потерявшим счет времени, накрыл своим ртом ее губы, проскальзывая языком внутрь.
Она легко вздохнула, глотая дыхание, которое он дал Лилиан, и подалась навстречу Тео, даже во сне, стремясь стать к нему ближе.
Мужчина не хотел подвергать ее риску. Она была человеком. Хрупкой, беззащитной, пусть и со стойкой волей, девушкой.
Он не желал показывать ее Стефану. Даже близко не желал его видеть рядом с Лилией. Одна мысль о чем-то подобном заставляла реветь бешенством его темную сущность.
Но и не мог оставить девушку одну. Рохусу не составит труда отыскать его дом, когда Теодоруса не будет рядом. А тьма вампира не могла представить, допустить возможность того, что у него могут забрать эту женщину.
И, сколь бы это ни было странно, но он просто не мог уйти… оставив Лилиан в темноте.
Девушка тихо застонала «Тео», и мужчина почувствовал шелковое касание ее ресниц на его скуле, когда она подняла веки. Это не помогло ему оторваться от губ Лилианы. Напротив.
Мужчина не смог сдержать тихий рык, упиваясь ее вкусом, ощущая, как его тело становится каменно-твердым. Он сильнее обнял Лили, прижимаясь своей твердой эрекцией к ее бедрам.
Стефан настойчиво призывал Мастера.
Тео послал его к дьяволу, лишь глубже проникая в рот девушки, обводя край ее зубов языком, облизывая. Они были такими гладкими.
Он изменит это. Теодорус сделает ее вампиром. У него не было и тени сомнения в этом. Она будет с ним столько, сколько длится вечность.
— Хочешь прогуляться, моя Лилия? — Хрипло проурчал вампир, спускаясь ниже, и целуя тонкую шею, с бьющейся на ней жилкой, сводящей его с ума своим ароматом. Его клыки надавили, почти прокусывая кожу.
— Нам надо уходить? — Девушка выгнулась навстречу его губам, его пальцам, ладоням, обхватывающим ее шею. Его зубам…
Словно просила о том, чтобы они погрузились в ее шею.
Определенно, она не хотела прогулки. Запах крови раскрывал ему каждый оттенок страсти Лили. Он хотел погрузиться в нее. Растянуть своим телом узкое, горячее и влажное лоно, дразнящее вампира ароматом своего возбуждения.
Она хотела этого.
— Нет, только выйти на время. — Им, и правда, стоило поспешить. Уж больно настойчивым становился призыв Стефа.
Но хоть в одном, мужчина не собирался отказывать себе в это мгновение.
Если Теодорус поддастся страсти, им не выбраться отсюда в ближайшие сутки, как минимум. На это, не было времени. Но у вампира было и другое желание, несвойственное для него, нехарактерное для того, кто привык лишь брать от жизни.
— Я не хочу никуда идти. — Прохныкала Лилиан, и ее бедра дернулись ему навстречу, сводя вампира с ума этим движением.
Он смог сдержаться. Прокусив себе щеку до мышцы.
Но Теодорусу хотелось вкуса не своей крови.
— Тише, Лилия, тише. — Его голос обволакивал ее, еще больше усиливая возбуждение перекатывающимся рычанием в груди вампира.
Его ладони скользнули ниже, накрывая полные груди, зажимая пальцами соски, превращая их в твердые горошины, натирая ладонями маленькие ранки, оставленные им накануне.
Девушка хрипло застонала, выгибаясь дугой в его объятиях.
А вампир не сдержался, сжимая клыки, прокусывая ее шею, не глотая, только слизывая капли ЕЕ крови, и резко опустил руку, накрывая плоть Лилианы.
Она была мокрой и горячей. Это заставило член вампира напряженно запульсировать, еще больше наливаясь желанием. Терзая тело Тео остро-сладкой болью неудовлетворенности.
— Мы ненадолго выйдем, я обещаю, моя сладкая. — Проурчал вампир, погружая пальцы в эту влагу, которой она сочилась, словно в мед, которым кормил Лилиан перед этим. И мягко скользнул вверх-вниз, дразня девушку. — И быстро вернемся. — Он надавил, проникая в тесноту влагалища двумя пальцами, растягивая, задавая тягуче-мучительный ритм влажных толчков своих пальцев и рывков ее бедер навстречу.
И не мог удержаться, наслаждаясь тихими всхлипами, от того, чтобы не вдавливать свою, бешено-твердую эрекцию, в упругую попку девушки, усиливая собственную, пронзительную неудовлетворенность.
— Тео… — Она стонала его имя, с такой силой цепляясь за руку вампира, что на коже бессмертного оставались отметины ее ногтей. Это его заводило. Хрупкая. Несгибаемая. Она состояла из противоречий. Его Лилия. — Я хочу больше. — Она задыхалась, судорожно захватывая воздух, которые едва могла глотнуть, из-за его клыков, погруженных в ее шею. — Хочу, чтобы ты был во мне…
Мужчина зарычал, глубже погружая пальцы.
— Для этого у нас будет время, когда мы вернемся, Лилия. — Прорычал он, сам с трудом сдерживаясь от того, чтобы не перевернуть ее на живот, и не вонзиться своей плотью в такое узкое лоно девушки. Вновь и вновь погружаясь, так, как это делали сейчас его пальцы.
Его бедра дернулись от таких мыслей, настолько сильно вжимаясь в ее ягодицы, что Лилиан застонала от этого ощущения. Вампир хрипло зарычал, вводя третий палец, до упора растягивая эту влажность, одновременно с этим, начиная натирать основанием кисти бугорок ее клитора.
Она закричала, от этого, и вампир не выдержал, сильнее придавливая, резко погружая пальцы глубже, не давая ей отстраниться, ощущая, как ее мышцы сокращаются в оргазме, сжимая, обхватывая его пальцы. Узко… Так тесно…
Он не выдержал, с ревом засасывая ее кожу губами, оставляя метку, мужчина вжался своей плотью в ягодицы девушки, кончая на ее кожу, не в силах остановить ритмичные покачивания бедер, забыв о всяком контроле и сдержанности.
Тяжело дыша, Тео впился в губы Лилиан, которая все еще не пришла в себя.
Он не был удовлетворен. Вампир хотел в тысячи раз большего. Но ее вид, потерянный и такой опустошенный от подаренного им оргазма, был ценнее его собственного удовлетворения.
А для всего остального, у них будет время позже. Он поклялся себе в этом, неохотно позволяя своим пальцам выскользнуть из плена ее тела.
— Нам стоит подобрать тебе одежду, медовая. — Проурчал он, слизывая ее влагу с пальцев, смешивая этот вкус со вкусом ее крови, которую так жадно глотал все это время.
Лилиан лишь слабо улыбнулась, а потом, крепко прижалась к телу Тео, утыкаясь своим лицом в его шею.
— Хорошо, пошли прогуляемся. — Согласилась она хриплым от страсти голосом.