— Заблудился, — соврал я в третий раз и виновато ссутулился.
— Бывает, — сказал он великодушно, потом помолчал и добавил, — еще не то бывает.
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
""""""""""""""""""""
На следующий день мы втроем: Ольвин, я и Сильвио сидели к кабачке у дядюшки Малха и методично напивались. Правда, Ольвин больше смотрел на нас, чем прикладывался к бокалу. Настроение у меня было самое гнусное. К нам подсела местная шлюшка Рея и дружески толкнула меня в бок.
— Эй! Музыкант! Что такой унылый? С женой поругался? Хочешь, пойдем со мной, я тебя быстро утешу!
Она была пьяна, но мы налили ей еще.
— Давайте выпьем за повышение налогов! — предложил Сильвио, — он был мастер на мрачные тосты, — Ольвин, теперь ты будешь платить за своих лошадок вдвое больше! И за дом, и за сарай, и за курятник.
— Буду, — кивнул Ольвин, — не продавать же их?
— А откуда они у тебя, эти кони? Украл что ли? Или нашел?
— Сами прибежали.
— Везучий ты, однако!
— Уже нет, судя по будущим налогам.
— Придется тебе кувыркаться в два раза больше. А ты, Мартин, ори погромче, петь не умеешь, так хоть громкостью бери.
Сильвио посмотрел на меня издевательски, как будто хотел разозлить во что бы то ни стало.
— Не могу, — сказал я сдержанно, — голоса нет. Я же вам не Энди Йорк.
Рея пересела от меня к Ольвину. Он подвинул ей свою тарелку.
— Ничего, Мартин. Выкрутимся как-нибудь.
Он смотрел на меня чистыми серыми глазами, и мне было тошно и стыдно. Я был отвратительно богат, а жил за его счет. Я бы всё ему отдал, но как это было сделать? И как объяснить?
— А вы заметили, — не унимался Сильвио, — Энди Йорка уже нет, а налоги всё растут.
Тут я уже не сдержался.
— Да, растут! Вы бы еще наводнения и засухи списали на Энди Йорка! Как будто он один разорил вам всю страну.
— Ну, положим, казну этот негодяй распотрошил прилично, — сказал Ольвин.
— Негодяй, — кивнул Сильвио, — кто бы спорил! Но я готов за него выпить!
— Еще чего…
— А что? Парень нахапал, сколько можно, и вовремя смылся! Это еще суметь надо. Нет, что ни говорите, а мне это нравится!
Сильвио смотрел на меня слишком выразительно, как будто просверливал насквозь.
— А тебе, Мартин?
Имя мое он произнес с неуловимой иронией, похоже, он уже знал, что меня зовут по-другому.
— Нет, — сказал я, — не нравится. И восхищаться тут нечем.
— А! Ты не такой? Ты так не хочешь?
— Нет.
— У тебя другие идеалы?
— Да, другие.
— Ольвин?
— Да, Ольвин.
Ольвин сидел совершенно трезвый, он слышал нас, но вряд ли понимал, о чем мы говорим.
— Пошли со мной, — потянула его за рукав Рея, — пошли, акробат. С тобой я пойду бесплатно.
— Потому что я самый бедный? — усмехнулся он.
— Нет. Ты самый красивый.
— Ты совсем пьяна, Рея. Пойдем-ка я тебя отведу.
Я знал, что он сейчас вернется. Разве могла эта девушка сравниться Данаей Доминицци! У меня было мало времени, поэтому я спросил сразу, напрямую.
— Чего ты от меня хочешь, Сильвио?
— А сколько ты можешь заплатить? — ухмыльнулся он.
— За что я должен платить?
— Ну… хотя бы за то, чтоб тебя не нашли, Энди. Король, между прочим, здесь. А уж как обрадуется барон Оорл!
— И сколько же ты хочешь?
— Сколько я хочу?
— Да. Каковы размеры твоей жадности?