- Давайте прекратим эти глупые игры. Все это время Херити задавал мне дурацкие вопросы, а вы...
- У него тяжелая рука, у нашего Джозефа, - хмыкнул Кевин. - Именно это тебя так развеселило?
- Я почувствовал свободу, когда наконец понял, что происходит, проговорил Джон.
- Итак, ты отрицаешь...
- Все вы действительно глупцы! - прервал его Джон. - Ирландия - это последнее место в мире, куда бы пришел Безумец.
Кевин пристально посмотрел на него.
- Мы думали над этим. Если бы я был Безумцем, то захотел бы поиграть во всемогущество. Было бы интересно посмотреть, что же такого я натворил. Наступил седьмой день безумия, и почему бы ему не прийти сюда и не восхититься своей работой?
- Это сумасшествие, - пробормотал Джон.
- А разве мы говорим не о Безумце? - спросил Кевин.
Только Джон открыл рот, чтобы ответить, как Доэни поднял руку, призывая к молчанию. В этот момент Джон понял: Доэни был Великим Инквизитором. Кто-либо другой мог задавать вопросы и причинять боль, а он лишь наблюдал и делал выводы.
Джон изучающе посмотрел на Доэни. Каково было его суждение сейчас?
Впервые за время их встречи Финтан заговорил глубоким, проникновенным голосом. Джон удивился, насколько мягким он оказался - по-настоящему бархатный.
- Давайте возьмем его с собой, - сказал Доэни. - Мне нужны его отпечатки пальцев. А еще мне нужен дантист, чтобы заглянуть в его рот.
Джон почувствовал, как в горле у него пересохло. Отпечатки пальцев и зубные карты! О'Нейл-Внутри корчился от страха. Какими свидетельствами располагает этот ирландский инквизитор? Ничего не было оставлено в коттедже. И дома, разумеется, тоже. А если нет? Там были пожары. Он слышал это в новостях, еще находясь во Франции.
С этого момента Джон позволил себе стать марионеткой, сконцентрировавшись на создании пустого выражения на лице - как будто бы скука. Или долгое страдание.
Первые полчаса в офисе Доэни прошли неважно. Ожидание... ожидание. Что покажут отпечатки пальцев? Как они произведут обследование его зубов? Внезапно зазвонил телефон. Финтан снял трубку с рычага, проговорив в нее лишь одно слово.
- Доэни.
Он выслушал говорящего и ответил:
- Спасибо. Нет... ничего больше.
"Настоящая шарада, - подумал Доэни, когда снова положил трубку на рычаг. - Этот Джон Гарреч О'Доннел не сломался". Он понимал теперь растерянность Херити. Что же было с этим Джоном О'Доннелом?
Доэни развернул свое кресло и выглянул в окно, выходящее на тюрьму Килмайнхам. Может быть, передать подозреваемого Кевину? Тюрьма была неспокойным местом, где люди погибали без видимых причин - в основном по чьей-либо прихоти. Нынешний режим только подтверждал такую репутацию. "Почему мы выбрали именно это место для правительственной резиденции, спросил себя Доэни. - Жуткое место, памятник бесчисленным страданиям". Но он точно знал ответ: "Потому что оно достаточно мало и достаточно велико. Потому что расположено в Дублине. Потому что мы должны были снова собраться все вместе. Потому что нам нужен символ. И есть только одно обозначение для Килмайнхама - это символ".
- Ты говоришь, что работаешь в области молекулярной биологии? - спросил Доэни.
- Верно.
В течение примерно двадцати последующих минут Джон подвергся опросу относительно своих знаний, с особым упором на рекомбинацию ДНК. Доэни обнаружил значительные познания в данном предмете, но Джон вовремя чувствовал пределы, когда вопросы попадали в область умных догадок. Он легко определял те сферы, где его собственная эрудиция гораздо превосходила знания Доэни, особенно когда они подошли к промежуточному синтезу. Уловка заключалась в том, чтобы ограничивать полезные сведения, которые можно было бы почерпнуть из ответов.
Доэни откинулся в кресле, заложив руки за голову.
- Как ты думаешь, где ты добился наиболее значительных успехов?
- Моя микрометодика считается вполне неплохой.
- Это то, на чем ты специализировался в университете Вашингтона?
- Да, и некоторые другие вещи.
Приподняв голову, Доэни уставился на пустой стол перед собой.
- Ты имел дело с митотически активными малыми лимфоцитами?
- Разумеется.
Доэни придвинулся вперед, опершись локтями о стол и сложив руки перед собой.
- Я подозреваю, что ты более сведущ в данном вопросе, чем я. Однако у нас тоже есть несколько маленьких открытий.
Пульс у Джона участился. О'Нейл-Внутри встревожился.
- Мне было бы интересно узнать о ваших успехах, - заметил Джон.
- Я хочу предостеречь тебя относительно твоего подхода к чуме, проговорил Доэни. - Как медицинский исследователь ты будешь иметь тенденцию к необъективности в области данной болезни. Чума обнаруживает особую подверженность этой ошибке.
Джон помедлил с ответом. "О чем говорит Доэни? Не старается ли он меня запутать? Неужели за все это время ирландцы не обнаружили ничего значительного?"
Не увидя реакции Джона, Доэни продолжал:
- Ты немедленно должен столкнуться лицом к лицу с абсолютным уничтожением. Для традиционного исследователя болезни это - вещи, идущие своим чередом. Жизнь продолжается, даже если для какого-то конкретного случая лекарство не было найдено.
Джон кивнул, но ничего не сказал.
- Мы ожидаем, что иммунитет будет развиваться, - объяснял Доэни. - Или же, как мы предполагаем, могут вмешаться другие естественные процессы. Но чума уничтожит человечество, пока мы будем искать решение.
В мозгу Джона послышался шепот О'Нейла-Внутри: "Они узнали о длительном периоде латентности".
Джону пришло на ум, что Доэни все еще прощупывает, хитро и тщательно, пытаясь найти О'Нейла. Когда он подумал об этом, то ощутил О'Нейла отстраненно, глубоко внутри. Доэни был более опасен, чем Херити. Что же случилось с Джозефом, мальчиком и священником?
- Карантин не будет длиться вечно, - изрек Доэни.
Джон почувствовал, что дыхание его стало прерывистым и частым. Он постарался дышать глубже, но испытал сильную боль в груди.
- Неужели ты упустил из виду тот факт, что мы можем столкнуться с проблемой, которую не сможем разрешить? - спросил Доэни.
Джон покачал головой.
- Решение... оно должно быть. - Он подумал о своих собственных словах. Ему никогда не казалось, что месть О'Нейла может привести к полному истреблению человечества. Каждая проблема должна быть разрешима! Он знал, как создавалась чума. Формула ее была в мозгу Джона, своего рода кинопленка, которую он по желанию мог прокручивать. Нет лекарства? Это безумие!