Я взял все барахло и отправился к кузне. Дверь была закрыта, и я в нее громко постучал.
— Занят. Позже!
— Сейчас!
Дверь немедленно раскрылась, и я увидел Сплина. Он мне радостно улыбнулся:
— Заходи Юджин! Я давно тебя жду! У меня не все получается.
— Добрый день. Ну, показывай…
Он провел меня внутрь. Чего там только не было! И два пояса из драконовой кожи и очень красивый женский бодик и ножны и различные украшения из наростов драконьей кожи с подозрительно острыми краями. Но вот хлыста не было. Полоски кожи сиротливо лежали в углу. Сплин с грустью посмотрел на них:
— Не могу ничего сделать, чего-то не хватает.
— Я дам тебе то, чего не хватает, сказал я и протянул аркан. Вплети его. Вещь потрясающая. Попробуй обвить его вокруг шеи.
Он попробовал и немедленно его аура втянулась в аркан. Он с ужасом его скинул
— Что это?
— То, что должно быть внутри.
— Пожалуй…
— Вот еще: сказал я и выгрузил кучу ножей. Сталь хорошая. Перекуй для Клуни. Да, у нас и еще одна Желтая получилась. Для нее тоже
Сплин поднял ножи и с интересом стал разглядывать.
— Сталь отличная, наконец, сказал он. Черные. Имперские и Королевские. Они немного разные. Я должен подумать. Откуда ты их взял?
— В лесу нашел, усмехнулся я. Говно, не ножи. Настоящие я тебе могу показать
— Это говно?!
Я молча протянул ему нож Корхарна. Он взял его в руку и вдруг опустился на наковальню.
— Это… Это…
— Да.
— Они бесценны. Я и мечтать не мог хотя бы их увидеть.
— Вот и будет тебе образец. Я дам их тебе на сутки. Но с одним условием.
— Каким?
— Ты идешь сейчас в баню, потом мы ужинаем, потом ты ночуешь дома. Тем более, что тебя там ждет сюрприз.
— Какой? Вскинулся он
— Ну, какой же это сюрприз будет?
С этими словами, я забрал у него свой нож и вышел.
Я так понял, что баня была прямо при кузне. Часа через два, когда мы уже поели, скрипнула дверь и появился Сплин. Оттертый и отмытый. Ивка бросила посуду, которую мыла, вытерла руки о передник и бросилась к нему на шею. Ну, просто слон и моська. Мы с Клуней улыбнулись. Он немного отпрянул и стал на нее смотреть. Я снял маскировку, и ее аура засверкала.
— Ты… Ты… Родная! И он опять ее сграбастал в медвежьи объятия.
Через некоторое время она освободилась, кокетливо поправила платье и сказала:
— Да. Это Юджин определил. И авторизовал меня.
Я думал, он бухнется на колени. Я притушил ее ауру. У него глаза полезли из орбит.
— Что это?
— Маскировка. Ты же не хочешь, чтобы здесь объявились имперские Черные? Не волнуйся, с ее талантом ничего не произошло.
— Как…?
— Каком кверху, ответил я и, достав нож Корхарна, начал чистить им ногти.
Он, глядя на меня, громко взглотнул. Ивка удивленно на него посмотрела.
— Кто ты?
— Человек, который с дороги мечтает вместе со своей племянницей помыться в бане, чтоб не мешать хозяевам. Правда, Клуня?
— А? отвлеклась она от ребенка, который самозабвенно со смехом дергал ее за чудесные иссиня-черные волосы
— Кто бы ты ни был, сказал Сплин, мой дом — это твой дом. Ты и твои друзья всегда найдут в нем постель, еду и защиту.
— Спасибо. Мы с Клуней в баню. Простынки есть?
Ивка принесла простыни, и мы с Клуней отправились в баню.
Часа три я парил и мял ее. Доводя температуру в парилке почти до 150 градусов, а после, сгребая ее в охапку и окуная в ледяную купель, так, что она визжала. Потом массировал, потом опять парил вениками. В какой-то момент, собираясь нести ее в купель, вдруг повалил на полки и ворвался в пышущую жаром щелку. Она сжала меня и я, стал брать ее до умопомрачения. Я кончал и не прекращал движений. То в щелку, то в попку. Она не превращалась ни во что, а просто принимала меня. В какой-то момент я в очередной раз кончил и просто свалился на нее. Она тихонько из-под меня вылезла, взяла за руку и вывела в помоечную. Затем, взяв мочалку, обмыла со всех сторон. Я стоял в какой-то прострации. Она обмылась сама, потом прижалась ко мне и прошептала:
— Люблю. Больше жизни…
Потом мы завернулись в простыни и пошли в дом. Ивка стояла у плиты и тихонько напевала. Обернувшись на нас и оглядев, она сказала:
— Борщ сегодня особенно удался. Вон мужики прямо как с ума посходили. Надо будет запомнить рецепт.
На наш гомерический хохот вышел Сплин. Полуголый человек-гора. Он долго не мог понять над чем мы ржем.
В конце концов мы отсмеялись. Ивка сказала:
— Давайте одежду — постираю. В простынках походите.
Клуня метнулась наверх и принесла нашу одежду. Потом Сплин достал и поставил на стол бутылочку самогонки. Мы просидели с ним часа полтора, пока он не стал клевать носом.
— Иди, ложись. Завтра у тебя сложный день, сказал я ему. А сегодня наверняка будут интересные сны.
Он послушно как ребенок кивнул и пошел спать.
Со мной связался Корхарн:
— Не волнуйся, я все ему подскажу.
— Спасибо.
Клуня гульгулькала с малышом. К нам вышла Ивка:
— Идите, я вам наверху постелила.
— Клуня, иди, я подойду.
Она кивнула и, тоже явно клюя носом, поплелась наверх. Ивка остро на меня посмотрела:
— Она тебе такая же племянница, как я мама Императора. Любит она тебя.
Я молча махнул рукой.
— Вы не те, за кого выдаете себя. Это понятно. Но мы, кроме счастья и настоящей помощи, ничего от вас не вдели. Можете в этом доме не скрываться.
— Хорошо, сказал я и снял личину.
— Я знала, что ты человек, спокойно сказала Ивка. Давай свою нормальную одежду — постираю.
Я достал из мешка одежду незадачливого охотника. Весьма добротную, надо сказать.
— Это не моя…
— Теперь твоя. Остальное — не мое дело. Захочешь — расскажешь.
— Спасибо.
— Тебе спасибо.
— Скажи Ивка, а к вам не заходили переписчики?
— Заходили. Сплину татуировку поставили. Он потом два дня сам не свой ходил.
— Не удивительно. Это не простая метка. Они могут его в любой момент убить. Или заставить поступать не так, как он считает правильным. А тебе ведь ничего не поставили?
— Нет…
— Потому, что не было у тебя в тот момент настоящего дара. Наверняка какую-нибудь чушь сказали.
— Да. Что-то про то, что переписи подлежат только главы семей.
— Пойдем, посмотрим на нее. У меня есть опыт дезактивации таких меток. У Клуни она, например, уже не активна. Ты — Зеленая. Будешь, я думаю, видеть, что я делаю.
— Он не проснется?
— Нет.
Когда я подошел, то связался с Креоной:
— Посмотри, что можно сделать
— Поднеси к нему руки.
Я увидел, что ниточка, идущая к сердцу Сплина, чуть более толстая. Видимо они решили подстраховаться.
— Обеспечь мне с Ивкой контакт. Пусть видит. Она — талантливая Зеленая
Я кивнул.
— Ивка, положи мне руку на плечо.
Она, без тени сомнения, сделала это, а потом вздрогнула от голоса Креоны. Они о чем-то пообщались. Затем Креона сказала мне:
— Начнем, Любимый…
Операция по вытравливанию паучья с заменой коричневой нитки на серую прошла на удивление быстро и гладко. Видимо, пригодился предыдущий опыт. При этом, от присутствия Серого, его аура налилась и засияла. Я ее тоже притушил, до того уровня, что был раньше. Сплин во сне пожевал губами.
Я закончил и разогнулся. Ивкина рука до сих пор лежала на моем плече. Потом она, с сожалением, ее убрала.
— Я не все видела, но я уже слышала этот голос. Именно он, вместе с твоим, звал меня, когда я уходила. И именно из-за нее я стала Зеленой. Спасибо ей. Кто она?
— Мне долго это объяснять. Она — часть меня. Думаю, что лучшая. И она, в свое время, была величайшей Зеленой волшебницей всех времен. Настолько великой, что ее дух не растворился и не потерял своей индивидуальности.
— Ого! А когда это было?
Я коснулся ее руки, качнув немного серого:
— Тебе не нужно этого знать. Просто именно она тебя разбудила, а значит, в тебе есть искра. Главное — живи по-совести, не расстраивай ее. И помогай тем, кто в этом нуждается.
— Хорошо…
Я достал один из своих ножей
— Ивка, отдашь завтра его Сплину.
Потом я пошел наверх и лег радом с мирно посапывающей Клуней. Она, почувствовав, что я рядом, обняла меня, так и не проснувшись. Я же ушел в медитацию и долго сначала обсуждал с Креоной тактику поведения таких операций, а потом просто наслаждался близостью ее духа.
Когда я вышел из медитации, был уже яркий день. В доме пахло пирогами. Я потянулся и встал с постели. Рядом лежала постиранная и отглаженная форма охотника. Я одел ее — все удивительно впору. Потянувшись, спустился вниз. Ивка хлопотала у плиты, а Клуня, по обыкновению, тютюшкалась с ребенком.
Ивка повернулась:
— Проснулся, засоня! Полутора суток проспал.
— Он не спит вообще, не оборачиваясь, сообщила Клуня. Он медитирует.
— Поешь пирогов и иди к Сплину. Он уже два раза заходил узнать, не проснулся ли ты. Кстати, я ему рассказала о том, что ты, вы, с ним сделали. И что ты человек, а никакой не лесовик тоже.
Клуня вопросительно на меня взглянула
— Мы избавили Сплина от той же напасти, что и тебя. А Ивке Креона покровительствует.
Клуня взглянула на Ивку с нескрываемым удивлением и, даже я бы сказал, с доброй завистью.
— Пользоваться покровительством Первой — великая честь. Я не могу — цвет не тот. А тоже бы хотела.
Ивка удивленно на нее посмотрела, а я шлепнул ее по заднице. Вроде не сильно, но очень чувствительно. Так, что она ойкнула.
— Болтуха ты. Чего людям голову забиваешь. Покровительствует — значит достойна.
Клуня покраснела до корней волос и виновато опустила голову. Ну, теперь пусть сама выкручивается из создавшейся ситуации. Ивка с нее живой не слезет.
— А почему в доме пахнет пирогами? Вы их ели, пока меня не было?
Ивка всплеснула руками и полезла в печь. Достала противень с чудесными розовыми пирожками.
— Чуть не сгорели! Попробуй…
— Будешь так Сплина кормить — не будет у него никакой талии
Ивка засмеялась:
— Он в своей кузне весь жир сжигает. Я не боюсь. Поешь сам и отнеси ему тоже, пожалуйста
Я взял полотенце с горячущими пирожками и пошел в кузню. Когда подходил, дверь отворилась и вышел Сплин. Его было не узнать — глаза горят, весь подтянут. Ни капли усталости на лице.
— Юджин, наконец-то! Я уже заждался. Посмотри, что получилось! Ты был прав, мне все приснилось. Да и после твоих со мной манипуляций сил хоть отбавляй! Хотя, вроде, цвет тот же.
Я молча на секунду снял маскировку и вверх взметнулась огромная коричневая аура. Потом опять ее одел. Сплин пораженно сел на порог
— Ого, только и сказал он.
— Вот тебе и «ого». Показывай, давай. И нож отдай.
Он, как величайшую ценность, отдал мне нож.
— Он меня вдохновлял. Пошли.
Сначала я увидел Хлыст. Даже не Хлыст, а уже кнут — он был длинней моего почти на метр. Но более тонкий и изящный. Правда, от этого не менее смертоносный. Он был глубокого антрацитового цвета. Также как у моего, его рукоятку украшала бляха, которая служила гардой для того, кто держал его в руке. Бляха была из кожного нароста, на котором красовалась такая же, как у меня, посеребренная летучая мышка. Только меньше и изящнее. Принцип крепления был тот же — он оборачивался вокруг пояса и цеплялся петелькой за крючок на бляхе.
— Я Клуню обмерил, это же для нее?
— Для нее, улыбнулся я. А затем позвал:
— Клуня, бегом в кузню!
Она появилась через минуту.
— Познакомься — он твой.
Она, как завороженная, посмотрела на кнут. Мне показалось или он дернулся ей на встречу? Потом она протянула руку и взяла его. Нет, не показалось — он нежно обвил ее руку. Сам. Сплин стоял, раскрыв рот. Я снял свой Хлыст.
— Клуня, натешишься еще. Давай их обернем, мой твоего научит.
Она с огромным сожалением протянула мне его. Я сплел их косичкой и положил в угол. Пошел явный интенсивный обмен информацией.
Сплин, встряхнул головой и стал дальше показывать подарки. Три пояса. Для меня, для Клуни и для Сянки с бляхами. На каждом по двое ножен. Когда он протянул ножи — я обалдел. Четыре ножа — два с черными наборными ручками из драконовой кожи, а два с желтыми. Я присмотрелся — какое-то дерево. Нет, они не были повторением моих. Но они были оригинальными совершеннейшими шедеврами. Сплин воткнул один из ножей в стену сруба примерно на треть, потом встал всем своим немалым весом на его рукоять и даже немного попрыгал. Нож просто пружинил. Потом он достал его и небрежным движением перерубил какую-то железку, а затем протянул Клуне. Она как величайшую ценность приняла его. Потом посмотрела, повертела в руках, глянула на свет. Никаких изменений геометрии или зазубрин не осталось. Она взяла второй нож, повертела его, а потом исполнила потрясающую кату, состоящую из защиты и нападения. При этом ножи в ее руке почти не были видны.
— Это потрясающе, Мастер Сплин, сказала она.
Он аж покраснел от удовольствия.
— Я еще не мастер…
— Мастер, сказал я.
Затем он дал мне и ей по набору метательных ножей в поясных ножнах и по два, крепившихся на голень.
— Исходники закончились, прогудел он. Интересный сплав получился из Королевских и Имперских ножей.
Затем он протянул ей бодик. Тончайшее металлическое кружево было украшено тонкими драконьими пластинами.
— Ну-ка отвернитесь! Приказала Клуня.
Мы повернулись. Сзади послышалось шуршание.
— Можно смотреть!
Челюсти отвисли у нас обоих. Клуня стала похожа на гибкую змею или на шею дракона. Бодик-кольчуга совершенно не стеснял движений и при этом был потрясающе изящен. Но защиту обеспечивал потрясающую. При этом он подчеркивал все достоинства ее фигуры. И, я подозреваю, что под широкой одеждой его не будет видно.
— Я тут на вас посмотрел и вот что придумал…
Он достал пять потрясающих по своей красоте тонких ошейников, затейливо украшенных серебряной вязью и маленькими блестящими бляшками. Они все были разными, а на узор можно было смотреть бесконечно.
— Застежка получилась такая, что снять ее может только тот, кто в первый раз оденет. Я не знаю, как так вышло.
Клуня подошла и долго их рассматривала. Потом взяла один и принесла ко мне.
— Этот мой. Одень его на меня, пожалуйста.
Я взял его в руки — да, действительно ее.
— Чуть позже, сказал я и положил его сверху на переплетенные хлысты. Пусть сперва научится.
Клуня согласно склонила голову. Потом я положил сверху остальные ошейники.
Между тем, Сплин достал еще небольшую красивую женскую сумочку и протянул Клуне:
— Модный аксессуар, погудел он. Ею можно защищаться — удар меча или ножа она точно выдержит. Ну и ножен скрытых в ней штук 10, по-моему, получилось. Не упомню — я ее под утро сделал
Мы вернулись в дом. Ивка долго осматривала Клуню, а потом вынесла свой вердикт — твоя вещь. Потом глянула хитро на меня и добавила: и твоему нравится. Клуня покраснела. Затем она убежала во двор и устроила двухчасовую тренировку с метанием и катами. Ее бодик-чешуя потрясающе переливались на солнце. Сплин с Ивкой долго смотрели на нее в окно.
— В жизни бы не сказала. Такая изящная девочка, а что вытворяет. Она же как вода — ни одного резкого движения.
— Вот и я не завидую грабителям. Если они захотят у нее поживиться
Все засмеялись.
Вечером Ивка с Клуней накрыли потрясающий праздничный стол, Сплин достал недопитую в прошлый раз бутылку.
— Я не очень по этому делу. Но сейчас прямо хочется.
— Нельзя отказывать себе в маленьких удовольствиях.
Мы долго сидели с ним и разговаривали «за жизнь». Он немного захмелел. Девчонки ушли в угол к спящему ребенку и о чем-то шептались.
— Ну, все, спать пора, сказал я.
Сплин согласно кивнул и тяжело пошел в свою комнату. Клуня молнией взлетела наверх.
— Береги ее, сказала мне Ивка, глядя ей в след. Она — большая ценность
— Я постараюсь
Я поднялся. Клуня крутилась перед полированным металлическим листом, заменявшим зеркало, в одном бодике. Я подошел и обнял ее сзади.
— Сумеешь расстегнуть?
— Постараюсь…
Мы лежали на кровати в позиции 69. Мой член был у нее во рту, а потрясающий язык гладил яички и промежность. Я накрыл губами ее щелку и запустил водоворот. Мы, как странно это звучало в моей голове: «как обычно полностью слились».
Под утро, когда она мирно посапывала у меня на плече, я услышал голос Хлыста:
— Серый, я научил их тому, что мог. Они потрясающе талантливые мальчики. Кнут надо будет авторизовать. Подойди, пожалуйста.
Я тихо встал и вскользнул из дома. Зашел в кузню. Они лежали, уже расплетясь. На одном ошейнике вязь осталась серебряной, или, скорее, все-таки платиновой, на втором вязь стала темно-золотой, третий был с зеленой, четвертый с голубой, а пятый — пятый остался без рисунка. Резерв ставки, так сказать. Я подумал: «нет, это не совсем моя игра и я не уверен, что я в ней не пешка». Загрузил это знание в себя, взял платиновый ошейник и под завязку накачал его серым. Так, что он даже нагрелся.
— Ты будешь охранять ее и помогать ей.
— Я для этого создан, Хозяин
Потом я взял в руки Кнут
— Служи ей.
— Да. Но мне нужна кровь для авторизации.
— Я знаю. Что-то мне подсказывает, что скоро ее будет предостаточно.
Я позвал Клуню. Она прибежала в кузню, завернутая в простынь. Я снял эту ненужную тряпку и ее тело забелело в темноте. Затем я взял ошейник и одел ей на шею. Его концы немедленно срослись, а Клуня пошатнулась и, если бы я не подхватил ее, наверное, упала. Ее взгляд совершенно потерял осмысленное выражение. Через некоторое время она пришла в себя.
— Это потрясающе, Хозяин. Это… Это…
— Это твой Защитник.
— Да…
Затем она взяла Кнут. Тот обвился вокруг нее, и они стали о чем-то общаться. Я накрыл ее простыней и пошел обратно в дом. Под утро Клуня вернулась. Ее глаза сияли. Она юркнула ко мне:
— Хозяин, я самая счастливая на свете…