Мы сидели, обнявшись, с Креоной и молчали. Столько всего надо было сказать, что если бы мы начли, то не остановились.
— Любимый, Зеленый потребовал меня обратно после захвата части разума Голубого — они очень испугались. Я отказалась. Имела наглость сказать им, что я твоя и они не имеют права ничего требовать. Тогда он стал приводить аргументы, и я поняла, что, к сожалению, он прав. Не с точки зрения нас с тобой, а с точки зрения этого мира. Мы договорились, что он сохраняет это тело и мою личность. Поскольку мои возможности по твоей защите становятся достаточно ограниченными, я потребовала улучшить Клуню. Как я говорила, она отличный защитник. Мы пытались это сделать, но она была идеальным Черным моноколором. И тут, как говориться, не было счастья, да несчастье помогло. Твои действия привели к ее глобальному изменению. И я согласилась с их требованиями, в обмен на проект «Клуня». Вижу, у тебя все получилось.
Мы посмотрели. Клуня, задумчиво сидя на камне, неторопливо, но размашисто входила хвостом с окончанием в виде моего члена, в стоящую в коленно-локтевой позиции Сянку. Та ухала с каждым вхождением, а Клуня периодически секла ее подобранным прутиком. Зад Сянки представлял собой уже исполосованную красными полосками поверхность.
— Да, Хозяин, спасибо Хозяин, говорила она после каждого удара.
Клуня вкачала в нее немного серого и Сянка затряслась в сильнейшем оргазме.
Мне не пришлось ее звать. Она вытащила из Сянки хвост, сунула его ей в рот, чтобы она его облизала, затем втянула его и плавным движением перетекла, оказавшись рядом с нами.
— Ну, показывай свои изменения, сказала Креона.
Началось преображение и через несколько минут перед нами стоял монстр из страшных снов. 4 руки и две нижние ноги-лапы, оканчивающиеся страшными и острыми как бритва когтями, хвост, на котором были приготовлены к метанию отравленные шипы, крылья, сложенные за спиной и неподвижный змеиный взгляд. Креона деловито обошла Клуню, а затем спросила:
— А зачем ей шерсть, если у нее такие защитные свойства в самой коже?
— Не знаю. Для страха, наверное.
— У меня есть кое-какие идеи. Войди в меня, Любимый, чтобы я получила с ней контакт. Я ее еще кое в чем изменю.
Я ее чуть-чуть нагнул и плавно вошел. Клуня отреагировала мгновенно. Ее шерсть превратилась в мягкую и шелковистую и она с кошачьим урчанием стала тереться о Креонины ноги, пытаясь языком лизнуть ее клитор и мой член.
Креона, периодически, когда я глубоко в нее входил, вздыхая, погладила Клуню по голове.
— Хорошая девочка… Вижу, вижу, твой Хозяин меня любит. Ты великолепный индикатор. И я его люблю… Дай-ка мне свой язык, я изменю тебя…
Клуня высунула язык почти на метр. Креона взялась за него двумя руками. Клуня же, свободным кончиком языка таки дотянулась до ее клитора. Судя по реакции Креоны — она ей устроила то же, что и мне в пещере. Креона, несмотря на то, что «была на работе», стала яростно кончать, сжимая мышцами влагалища мой член. Я тоже стал ее наполнять. В этот момент между ней и Клуней произошел мощнейший контакт, и Клуня получила огромную порцию ее Зеленой энергии. В этот же момент ее шерсть изменила свой цвет и стала вместо черной, полностью соответствующей цвету окружающего ландшафта. Это был даже не хамелеон. Такое ощущение, что шерсть Клуни транслировала на нее спереди картинку того, что было у нее позади. Фактически Клуня стала визуально прозрачна, а выдать ее в солнечный день могла только тень, отбрасываемая ее телом. Креона продолжала качать, глаза Клуни остекленели и она, отвалившись от нас, свернулась клубочком. Явно она получила к переработке огромный объем информации.
Я вышел из Креоны.
— Любимый, я дала ей максимально возможную информацию о ядах и противоядиях. Конечно, не все она может сгенерировать — некоторые вещества можно получить только в лаборатории. Но идентифицировать она их точно сможет. Кроме того, я усилила ее обонятельные рецепторы. Теперь она сможет не только по запаху определить, сколько существ перед ней находится и где они, но и определить, какой именно яд для их уничтожения наиболее эффективен. Ну, о поиске существ по запаху, я уже не говорю. И еще одно. Я научила ее, как делать так, чтобы метаемые ею чешуйки через некоторое время растворялись, вне зависимости от того, попала она куда-то или нет. И последнее — она может теперь регулировать свой собственный запах — от ферамонов и афродизиаков, до полного отсутствия.
— Это я на тебя так плохо влияю, что такой великий Доктор, как ты, делает такое?
— Пауки. А еще то, что я хочу опять тебя увидеть, когда все закончится. И уже не расставаться.
Сянка смотрела на нас и на те трансформации, которые происходят с Клуней, широко открыв глаза. Через некоторое время Клуня, видимо впитав и переработав данное ей, встала. Ее шерсть немедленно отразила картинку камня, лежащего за ней. Она высоко подпрыгнула и вдруг, на невероятной скорости, побежала по острову. Сначала картинка на ее шерсти немного запаздывала, но потом она ее подстроила. Теперь следить за ней в обычном оптическом диапазоне стало просто невозможным. Клуня подбежала к скале, в которой была желтая пещера и, с невероятной ловкостью, забралась по почти отвесной стене. Я следил за ней в аурном диапазоне, поэтому увидел, как она юркнула внутрь. Защита ее пропустила. Через три минуты она выскочила из пещеры и, распахнув крылья, полетела в нашу сторону. Даже солнечный свет транслировался через нее. Только тень по земле скользила. Летела она без применения всякой голубой магии. Зависнув над нами, она сложила крылья и плавно опустилась, уже при помощи левитации. Судя по серому свечению, ее рот был полон мумия.
— Первая, услышали мы ее ментальный голос, ляг, пожалуйста, и пусти меня в себя. Так надо…
Креона удивленно легла и раздвинула ножки. Тогда Клуня, сделав язык трубочкой, аккуратно ввела его в нее и по ее языку, как по желобку, потек раствор из Клуниной слюны и мумия. Попадая внутрь Креоны, он мгновенно впитывался. Ее аура приобретала сильное серо-зеленое свечение. Один раз засияв таким чудесным и близким мне светом, он уже не изменился.
— Это на всякий случай, сказала Клуня, чтобы Разумы не забыли выполнить данное тебе обещание, когда мы победим.
Креона смотрела на меня широко раскрытыми глазами:
— Любимый, это же ты сделал?
Я пожал плечами:
— Мы. А поскольку я несу за все ответственность — то я. Но выполнила и придумала все Клуня.
Клуня метнулась ко мне, обняла мою ногу и лизнула своим чудесным языком головку моего члена.
Глаза Креоны немного расфокусировались:
— Не поверишь, Любимый, но в аурном поле вы сливаетесь. А когда она входила в меня, мне казалось, что это ты.
— Так, девочки, давайте-ка собираться. Раз все равно надо отправляться к источнику — есть предложение: давайте совершим путешествие под водой. Синий обещал экскурсию.
Сборы заняли минут 10. Что бедному собираться — только подпоясаться. Я связался с Синим:
— Подтверждаешь экскурсию?
— Конечно. Только просьба — сначала остров проверьте. Вдруг там паучьи личинки остались?
Мы вошли в воду и покрылись пузырем. Немедленно рядом нарисовался Пулатль и пул дельфиньей охраны. Вокруг нас была настоящая тишина. Я попробовал настроить пропускную способность пузыря, изменив частоту пропускаемых колебаний до воспринимаемых человеческим ухом и нас окружила какофония звуков. Дельфины весело скрипели, Пулатль прикривал на них чуть более низким тоном. Кого-то недалеко ели и этот кто-то истошно, но не долго орал. Мы опускались все ниже и ниже. Солнечный свет практически перестал быть видим. И вот перед нами оказалась громада утонувшего острова. Он лежал наклонно, провалом вниз. Мы медленно плыли над ним, просматривая его аурным зрением. В одном месте свечение мне не понравилось. Пользуясь тем, что корни в земле еще остались, Креона вскрыла какой-то дом и наружу выплыл чей-то труп со следами паучьего присутствия. Я ударил в него серой молнией. Труп разорвало на совершенно безопасные кусочки, которые были тут же съедены какой-то рыбой. Еще несколько раз мы находили зараженные останки и уничтожали их. Потом мне пришла в голову мысль, что золото тем, кто жил здесь больше не понадобится, а нам еще вполне. Креона стала взламывать корнями дома. Частенько мы добирались до тайников с золотыми монетами и всякой ювелиркой. Я аккуратно брал все это в пузыри и отправлял наверх, на остров. В некоторых местах золота было весьма много, а когда мы доплыли до ювелирной лавки — подняли наверх огромное количество различных украшений. Наконец мы опустились до бывшего дворца наместника. Здесь было обнаружено большое количество зараженных останков, и я их очень тщательно выжиг. Когда Креона вскрыла один из подвалов, в нем обнаружилась огромная гора золота. Значительно больше, чем в той арене, с которой здесь все началось.
— Вот все и объяснилось, сказал я. Наместник был просто безобразно жаден, поэтому и попал под влияние. Наверняка он имел долю со всего, что происходило на острове.
Я отправил наверх огромный пузырь. Золото мы проверили — оно не было меченным.
В какой-то момент, когда мы проплывали около безобразного провала, который образовался на месте нашего бывшего дома, Креона вдруг сказала:
— Я чувствую внутри какую-то жизнь. Давайте узнаем, что это.
Мы медленно заплыли в провал. Пещера, в которой раньше размещался Голубой разум, была просто огромна. Изнутри она была оплавлена огромной температурой. Ничего живого в ней сохраниться не могло. Поскольку остров лежал наклонясь проемом вниз, мы стали подниматься. Я тоже уловил какие-то признаки жизни наверху и двинулся быстрее. Когда мы поднялись на самый верх, то не поверили своим глазам. В самом верху образовался достаточно большой воздушный пузырь. Так вот, в нем на уступе сидела одинокая фигурка обнаженной девушки. Все пораженно молчали.
— Девушки, сканируем ее.
— Она чиста, одновременно сказали Клуня и Кроена. Я посмотрел — ее аура была просто невероятно огромна для этого мира. Абсолютно чистая голубая аура.
— Напоминает Тиэллу, прошептала Креона.
Мы всплыли. Поскольку было абсолютно темно и абсолютно тихо, ее невидящие глаза повернулись на всплеск.
— Сянка, зажги светильник — только неярко.
Загорелся бледно-желтый цвет. Увидев нас, девушка вздрогнула. Потом успокоилась.
— Опять галлюцинации, сказала она самой себе. Ну ничего, скоро все закончится.
— Как тебя зовут? Спросила Креона
— Шейна. Сказала она
— Как ты здесь оказалась?
— Разве вы не знаете? Вы же из моей головы…
— А ты расскажи. Мы из той части твоего мозга, которая ничего не помнит.
— Аааа… Ну тогда слушайте. Я убиралась в доме господина Куянга. У меня был плохой день — я разбила дорогущую вазу, которую так любила госпожа Куянг. Она как раз в этот момент пошла на площадь, чтобы обсудить с соседями, куда исчезли деньги с арены. Господин Куянг долго на меня кричал, а потом сказал, что сегодня обратит меня в новую веру или меня будут бить кнутом на площади, поскольку моя жизнь стоит дешевле чем эта проклятая ваза. Я очень не хотела обращаться в новую веру и уже отказывалась от этого раньше. Мои господа смеялись надо мной и говорили, что я не хочу хорошо жить. Мне казалось, что лучше быть битой кнутом, чем быть такими, как они. Поскольку госпожи Куянг не было дома, господин Куянг, который боялся ее как огня, осмелел и полез мне под платье. Он сказал, что накажет меня и порвет мою девственность, поскольку в новой вере девственницы не нужны, а нужны инкубаторы, за которые хорошо платят. Я ударила его и выбежала на улицу. По улице бегали много вооруженных людей и искали каких-то преступников. Потом произошел сильный взрыв и остров начал крениться. Земля очень нагрелась и остров стал быстро падать. Я, в детстве, когда жила у себя, на другом острове, я много плавала, в отличие от других детей. А еще я выигрывала споры на то, кто дольше пробудет под водой. Я схватила какую-то деревяшку и, когда остров начал входить в воду, оттолкнулась и кинулась от него как можно дальше. Мне повезло — я попала на гребень волны, которая образовалась от входа острова в воду и меня отнесло достаточно далеко. Было очень страшно — такое ощущение, что мир начал рушиться. Чтобы одежда не тянула меня на дно, я скинула ее. С дальнего конца острова стал подниматься огромный столб из пара. Остров немного покачался и пошел ко дну. При этом образовалась огромная воронка, в которую меня и засосало.
Вода вокруг была очень горячая, но я терпела. Я не понимала, где я нахожусь. В конце концов, я решила плыть в каком-нибудь направлении, поскольку воздух в легких кончался. Я выплыла на поверхность в какой-то пещере. Было абсолютно темно и очень страшно. Вода, там, куда я попала, начала медленно подниматься, и я держалась за стену, чтобы меня опять куда-нибудь не смыло. В конце концов подъем остановился, и я вылезла на этот уступ. С тех пор я на нем так и сижу. Я очень хочу пить, поскольку вода вокруг соленая. Правда я нашла заветную ямку, куда натекло немного пресной воды, видимо от испарения. Но она уже кончилась. Я не знаю, сколько я здесь нахожусь. Порой меня посещают видения, но не такие реальные как вы. Они тоже со мной говорят. Иногда я им даже пою. Сидя здесь, я научилась петь. Хотите послушать?
— Спой Шейна
И она запела. Такая боль была в ее чистом голосе, такая тоска по Солнцу, такая светлая любовь к жизни что все, честно говоря, включая меня, прослезились.
— Это реинкарнация Тиэллы, прошептала Креона.
Мы подплыли к ней поближе. Она вгляделась в нас и вдруг сказала:
— А я вас знаю. Я видела вас всех во сне еще в детстве. Вы — она указала на меня, старший. При чем вы находитесь сразу в двух телах — мужском и женском. Я не знаю, как так может быть. И вы оба какие-то странные, как будто пришли сюда откуда-то. Вы — она указала на Креону — мой самый большой друг, Вы — она указала на Сянку — Мать огня. У вас куча всяких приключений, ужасно интересных. Я рада, что умру в вашем окружении.
— Хочешь опять увидеть Солнышко, Шейна?
— Конечно. Моя бабушка, когда умирала, говорила, что люди уходят к свету. Пойдемте.
Она взяла протянутую Креоной руку и смело спустилась к нам, потом села и прижалась к Креоне всем телом.
— Вы — самая лучшая галлюцинация. Пошли к свету. Я готова.
Креона, из чьих глаз непрерывно катились слезы, обняла и прижала ее к себе.
— Рано тебе еще идти к свету, детка. Пошли к настоящему Солнышку.
— С тобой — куда угодно, сказала Шейла и закрыла глаза.
Я захлопнул пузырь, поскольку дышалось уже очень тяжело и мы начали обратный путь. Выплыв из тоннеля, мы начали подниматься. Делал я это очень медленно, поднимаясь за один раз не более 100 метров и делая получасовые остановки. Шейла закрыла глаза, и я почувствовал, как Креона мощно к ней подключилась, качая жизненные силы.
— Нельзя ли побыстрее, Любимый? Она очень слаба. Я забыла на острове флягу с раствором мумия.
— Я боюсь декомпрессии.
— Что это?
Я, в двух словах, объяснил. Креона надолго задумалась.
— Да, ты прав. Такое может быть и это очень неприятно. Клуня, подключись к ней. Ей нужно серое. Моих сил может не хватить.
Клуня положила на Шейлу руки.
— Не так. Уже надо внутрь. Только будь осторожна, пожалуйста.
Клуня вырастила хвост и, сделав его тонким на конце, аккуратно ввела его в попу Шейлы. Та ничего не почувствовала, поскольку впала в спасительное забытье. В нее полился мощный ровный серый поток.
Сянка тихо сидела в углу. Ее губы периодически что-то шептали. Я прислушался:
— Мать огня… мать огня…
Мы всплывали больше трех часов. Когда всплыли, я снял верхнюю часть купола и нас стал обдувать веселый морской бриз. Шейна, в своем полусне-полубреду, счастливо улыбнулась, не открывая глаз. Я поднял купол над водой и на огромной скорости погнал к острову.