Лететь в компании Голубого разума, хоть и не полного, а заключенного в ауру адепта, было одним удовольствием. Излишне говорить, что Шейна прикоснулась своим пальцем к Хранителям девочек и они засияли нестерпимым голубым блеском. Сияние быстро прошло, а вот возможности левитации стали несравнимо больше, чем раньше. Мы не торопясь летели над океаном, когда пришел сигнал от Консуса:
— Юджин, у нас тут непорядок. Похоже в местное СБ пришло подкрепление из Луганги. Готовят захват нашего завода. Мне мой человечек из Черного департамента сообщил. Говорит, их тоже хотят привлечь. Но он сказал, что они ему не нравятся — какие-то они не совсем Черные. Что будем делать? Весь завод я не эвакуирую, а вот сжечь его могу.
— Не спеши, мы скоро будем.
— Очень жду. Все мои в полной боевой готовности, но против настоящих СБ-шников у нас не много шансов.
— С нами у них не много шансов. Скоро будем…
Мы увеличили скорость, а я, для обеспечения безопасности, накрыл нас плотным серым колпаком. Разогнались так, что уже минут через 40 уже летели над сушей. Направились сразу к Тилцу. Когда подлетали, Клуня сказала:
— Хозяин, вы летите к Дону, а я разведаю обстановку.
— Давай, девочка. В драки не ввязывайся, просто узнай. Дальше решим по обстановке.
Она, ментально всех поцеловав, сделала крутой кульбит и ушла в сторону города, а мы полетели к заводу. Я перешел в аурный диапазон. Обстановка вокруг завода мне не понравилась — я обнаружил как минимум 50 аурных точек, пробирающихся к забору. В одном месте обнаружил мощный счетверенный стреломет. Серьезно подготовились ребята. Больше всего мне не понравилось то, что у части аур был явный коричневый запашок.
Я, пользуясь тем, что мы в пузыре были невидимы, стал летать по периметру забора, послойно накладывая защитные заклинания. Я не знал, когда они начнут, поэтому торопился. Атака явно планировалась одновременно со всех сторон. Сперва серые, потом черные, потом красные. Причем серые я разместил внутри забора, черные по самому забору, а красные, кстати весьма мощные, перед ним.
— Консус, мы уже на месте. Свяжитесь со своим человечком в департаменте, скажите, чтобы его люди, или по крайней мере те, в ком он не сомневается, не лезли вперед — они просто погибнут. Отведите Ваших людей подальше от забора и приготовьтесь. Стрелять на поражение только в тех, кто отбежит от забора внутрь территории больше, чем на 10 метров.
— Понял. Свяжусь. У них там большие разборы были. Он сказал, что СБ-шники странные какие-то и он вместе с шефом попытались не давать людей. Шефа увели в кабинет на разговор. Он вернулся и приказал выделить лучших. Но вернулся он тоже каким-то не таким. Поэтому мой человечек не стал возражать.
Видимо Дон связался, потому, что незараженные точки начали отставать от зараженных. Дураками Черные не были точно.
Старший, которого можно было определить по самой большой и самой коричневой ауре, стоял возле стреломета с кристаллом связи в руке. Я заблокировал серым его кристалл. Но не полностью, а так, чтобы ничего не было слышно. Только шум. Он с удивлением на него посмотрел, потом еще что-то в него покричал и в ярости бросил на землю. Повернулся к оператору стреломета и дал команду открыть огонь. Из стреломета вырвалось четыре мощные молнии и ударили в ворота. Но ничего не произошло — моя серая защита поглотила энергию. Видимо выстрел послужил сигналом к атаке. Зараженные черные кинулись к ограде, а вот не зараженные остались на месте.
— Мой человек в департаменте дал команду своим не двигаться с места. Если об этом узнают — его расстреляют. Не подведи, Юджин, пожалуйста.
— Мы постараемся…
Я, в этот момент, наблюдал за действиями зараженных. Их было 15 человек. Красный барьер они преодолели легко. Видимо, либо им блокировали боль и ужас, либо они ничего не чувствовали. На черном барьере сгорело 8 человек, из тех, кто послабее. Сильные проскочили. Не знаю, из-за пауков или их просто учили противостоять заклинаниям своего цвета, а вот попав в серый они все свернулись в позу эмбрионов.
— Юджин, что с этими?
— Оставим для опытов. Не подходить к ним.
— Понял.
— Сянка, уничтожь стреломет пожалуйста
То, что произошло дальше, меня поразило. Вокруг стреломета и вдруг замеревшего Старшего, возник смерч. Он раскручивался, не давая им выйти наружу. А потом внутрь него начало качаться первичное пламя. Постепенно смерч стал состоять не из воздуха, а из страшного огня. При чем весь невероятный жар шел внутрь — снаружи было даже не сильно тепло. Постепенно в огне стали крутиться черные полоски — продукты горения. Покрутившись на месте несколько минут, смерч двинулся вдоль ограды с наружной стороны. Все Черные, оказавшиеся снаружи, отбежали на безопасное расстояние и во все глаза смотрели на столь невиданное зрелище. Смерч расширился метров до 50 и неторопливо огибал забор по периметру. После него оставалась оплавленная, разогретая докрасна земля, которая быстро покрывалась на воздухе зеркальной коркой. Картинка была действительно завораживающей. Продуктов горения внутри было все больше и больше. Туда попадали деревья, трава, камни. Одним словом — все. Смерч закончил обходить периметр, оставив нетронутой только дорогу. Потом он исчез также внезапно, как и появился. Подул сильный порыв ветра и весь пепел был сдут в сторону леса. И все… И ничего больше. Только тишина. Мы с Креоной пораженно посмотрели на наших: Сянка и Шейна держались за руки с закрытыми глазами. Потом Шейна открыла их и посмотрела на меня взглядом «а-ля наив»:
— Не люблю я их. Вот и попросила Мать огня помочь. Она их тоже, судя по тому, что произошло, недолюбливает.
Я пригляделся к Сянке: Она невероятно мощным потоком качала желтое. Настолько мощным, что канал ее связи с Желтым дрожал от напряжения. Наконец она прекратила это делать, открыла глаза и улыбнулась.
— Уффф… Теперь через эту зону корме Вас Хозяин и Клуни никто пройти не сможет. Ни пройти, ни прокопать. Перелететь если только. Но и то не факт.
Я вгляделся — обожженный участок на несколько десятков метров вглубь состоял из чистого первичного огня, запертого под черной коркой. Вдруг я обратил внимание, что один из оставшихся снаружи бойцов тоже заражен. Не заметили мы его.
— Консус, пусть бойцы вытолкнут чужого к стене.
— А как они его узнают?
— Узнают, не волнуйся.
Команда прошла и ближайший к зараженному, неожиданно для него ударил его прикладом стреломета в затылок. Тот упал, как подкошенный. Он с товарищем подхватили упавшего за руки- за ноги, поднесли к обожжённой полосе и бросили. Его тело не успело коснуться земли, как оттуда появилась вспышка. И все. Даже пепла не осталось. Они остались стоять с открытыми ртами.
— Мой человек благодарит, сказал Консус и просит о встрече.
— Пусть завтра приходит к 10. Сейчас гости к нашему домику подойдут. Ты их встреть пожалуйста. Я чуть позже приду.
— Хорошо.
Креона, Сянка и Шейна отправились внутрь, а я рванул к городу. За Клуню беспокойства не было, но тем не менее…
— Что у тебя?
— Наблюдаю. Все интересно. Что у вас произошло?
— Сянка с Шейной расстарались. Прилетим — увидишь. Круто получилось. Они молодцы.
— А у меня переполох наблюдается. В штабе осталось, на сколько я чувствую, трое паучьих. Все высокопоставленные. Двое приезжих и командир. Мечутся, пытаются по кристаллу с кем-то связаться.
— Так нет больше кристалла. И связываться не с кем.
— Интересно…
Я уже подлетел и увидел ее, зависшей около окна.
Она, почувствовав сзади мое присутствие, прижалась.
— Уничтожить их?
— Считать бы надо двоих. Командира не надо, он недавно заражен. Он пусть не мучается, нормальный, говорят, мужик был.
Клуня, поскольку она была в зверином облике, весьма хищно улыбнулась.
— Когда я выражала к тебе свою любовь на острове, я многому научилась…
На ее хвосте стали формироваться пластинки
— Подожди. Я сделаю так, чтобы они окно открыли.
— Как?
Я стал потихоньку нагревать воздух внутри комнаты и откачивать воздух. Люди внутри начали обильно потеть и расстегивать воротники. Потом один из них распахнул окно, что нам и было надо. Мелькнуло три молнии и в шеях людей появились характерные продолговатые ранки, мгновенно заполнившиеся кровью. Все трое тут же упали. Командир умер сразу, а двое его «гостей» были обездвижены.
Клуня огромными глазами взглянула на меня:
— Я боюсь опять заразиться…
— Давай я
— Не надо, я сама. Ты подстрахуй. С тобой не страшно
Она встряхнула руками, ее когти и пальцы стали темно-серыми. Затем влетела в окно и аккуратно считала обоих. На их лицах навсегда запечатлелся ужас. Затем она открыла рот и побрызгала на все тела струйкой какой-то жидкости. Их лица, а затем и тела запузырилась, мгновенно разлагаясь. Она вылетела из окна, потом развернулась и аккуратно его прикрыла. Я напрягся и шпингалет встал на свое место. Пусть подумают, что произошло.
Клуня прижалась ко мне и слила информацию.
— Могла и так, но прижавшись, приятнее, сообщила она. Полетели скорее. Мне не терпится увидеть, что там эта пршмондовка с недотрогой учудили.
Я хмыкнул. Она, не смотря на то, что прекрасно могла летать, как с Голубым, так и без, устроилась у меня на коленях, лицом ко мне. Реакция на нее у меня была однозначная — я тут же оказался у нее внутри. Она обняла меня за шею и, глядя в глаза, спросила:
— Тебе понравилось там, в пещере?
— Очень.
— Это тебе мой подарок
Я почувствовал, как те самые маленькие щупальца начали свой волшебный танец вокруг головки. Ее глаза светились торжеством. Я принял игру и, зависнув в воздухе, выстрелил из члена маленькой серой молнией. Ее взгляд немедленно расфокусировался, внутренние мышцы сжались, а броня на моей спине отреагировала на то, что ее когти чуть не вошли в мое тело. Я висел в воздухе, с улыбкой наблюдая за происходящим с ней. Через некоторое время, обретя осмысленность, она сказала:
— Прости меня. Я — дура.
— Нет. Ты любящая и любимая женщина. И ты принадлежишь мне. А вот я тебе, к сожалению, весь принадлежать не могу.
— Я знаю. И я принимаю это. Прости еще раз.
Я, вместо ответа, просто поцеловал ее, и она прижалась ко мне, спрятав лицо на моей груди. Мы опять полетели. Минут через пять, она подняла глаза:
— Мне надо быть осторожной с таким воздействием на тебя. Часто такой твоей реакции я могу просто не выдержать. Я могу не захотеть возвращаться оттуда, где я оказалась. Эти ощущения как наркотик. Я буду осторожна, и ты тоже, пожалуйста.
— Хорошо.
Мы полетели. Когда были почти на месте, она сказала
— Но я же знаю, что это только мое.
В этот момент она увидела то, что сделали Сянка с Шейной. Ее глаза округлились
— Ничего себе, они разозлились! Не буду больше шлепать ее по заднице, ну ее.
Я улыбнулся, и мы направились к нашему домику. Я, приоткрыв дверь, взял с вешалки при входе два халата — Для себя и для Клуни, которая уже приобрела человеческий облик. Негоже перед гостями без ничего представать. Когда зашли, то увидели, что в креслах сидят мои барышни, а Дон Консус, сидя перед ними на стуле, что-то им рассказывает. Все обернулись к нам. Дон Консус встал и поцеловал мне руку. Глаза Шейны при этом расширились, но она ничего не сказала. Я почувствовал ее общение с Креоной. Видимо та ей все объяснила.
— Ну, девушки, вы сегодня все большие молодцы. Вы ухитрились сказать новое слово в паукоотгонянии. Самое обидное для них, что некому больше об этом им рассказать…
— Юджин, насколько мне говорили, у них все руководство операцией происходило из Департамента
— Нет. Теперь нет. И Начальника департамента нет. Вот такая печаль…
— Что делать с теми, кто остался лежать с этой стороны стены?
— До завтра полежат, не испортятся. За ними наблюдают?
— Конечно.
— Начнут шевелиться — стреляйте. Завтра ими Креона займется.
Она удивленно подняла брови
— Я подумал, сказал я ей, отключившись от остальных, что можно было бы поэкспериментировать по выработке какого-нибудь яда, который паучье уничтожает. Или споры.
Этому мозгу только подкинь идею! Ее глаза затуманились. Потом она взглянула на меня, подошла и обняла, шепнула:
— Зеленый сказал, что пока я это не разработаю, могу к нему не возвращаться…
— Да что ты! Может же он иногда принимать правильные решения…
Она подняла на меня искрящиеся глаза:
— Так это ты придумал?
— Что ты! Как можно! Зеленый же подумает, что я хочу его лишить такого чуда, как ты и обидится на меня или, что хуже, на тебя.
— Не обидится, я думаю, сказала она и прижалась ко мне.
Я сел на ее кресло, а она уютно устроилась у меня на коленях.
— Как дела, Дон? Рассказывайте
— А что рассказывать? Работаем. Предательств больше не было. Пару раз ловили оптовиков на разбадяживании товара для покупателей. Объяснили, что так поступать не хорошо. Снарядили больше 15 отрядов для предотвращения появления охотников на драконов. С нашими теперешними финансовыми возможностями — это раз плюнуть. Снарядили их по высшей категории. Туда теперь и полицейские, и Черные входят. Подрабатывают в свободное от службы время. Договариваются друг с другом. Неделю один на службе безвылазно, а напарник в отряде, неделю — другой. Их руководство даже стало их рейдами премировать — за каждый раз они получают трехмесячную зарплату. Ну а если негодяев приведут — тут уж премии такие, что мама не горюй!
— И много их ловят?
— Последнее время мало, что меня радует. Один раз, правда, обычных грибников привели. Но я сейчас ложь за версту чую. Эти больше в рейды ходить не будут, а грибникам мы компенсацию выплатили и извинились.
Я вгляделся в него — его уровень вырос невероятно. Он почувствовал мой интерес и сказал:
— Да, теперь я могу моих телохранителей защищать. Но на людях мы этого не показываем. Хорошо, что у меня голова седая да лысая. Никто и подумать не может. И еще я тут жениться надумал. Как думаете?
— Не знаю. Не в моих правилах что-либо запрещать. Но Ваша жена может стать предметом давления да Вас. Или ей придется все время сидеть здесь. А кто она?
— Дочь моего старшего телохранителя. Того, что Вы лечили в свое время. Хорошая барышня.
— Ну решайте сами. Вы — взрослый человек.
Он мне поклонился.
— Кстати, Консус, Вам теперь надо будет только дорогу, в основном, охранять.
— Я знаю, Сянка уже сказала. Мы с ней договорились — она под дорогу завтра заряды заложит. Если все будет плохо, мы их взорвем, и субстанция заполнит провал. Она обещала, если что, нас потом выручить. Но, вообще, у нас здесь натуральное хозяйство. Не помрем.
В дверь раздался стук.
— Кто? Крикнул Дон.
Зашел Колх:
— Дон Консус, позвольте Вас на минуту. Со мной из департамента связались, по старым связям. Говорят, дело срочное.
— Докладывай здесь. У меня от дочери и ее друзей секретов нет.
Колх нашел глазами Клуню и улыбнулся ей, потом кивнул мне.
— Мой человек доложил, что руководство отряда СБ и Начальник департамента найдены мертвыми. Их только по наградам и опознали — тела сильно разрушены. Он сильно извиняется, но завтра приехать не сможет — у них объявлена боевая тревога — никого из части не выпускают. Он еще раз поблагодарил Вас за спасение его людей. Сказал, что он и весь Департамент, ваши должники.
— Хорошо. Причина уважительная. Жду его, как освободится. Передай, у меня дело к нему будет.
Колх поклонился и вышел.
— Консус, как он придет — передайте ему про пауков. Пусть будут готовы и докладывают о том, что происходит. Вам про них девочки в подробностях расскажут. И, я думаю, Вам нужно будет с Креоной поприсутствовать при ее экспериментах. По крайней мере до того момента, пока Вы ей мешать не будете. Ты не против, Любимая?
— Лучше один раз увидеть, философски сказала Креона.
Я оставил их разговаривать, а сам, извинившись, пошел в комнату. Мне надо было подумать. Клуня было дернулась, но уловив мое настроение, осталась сидеть.
Я вошел в медитацию и связался с Зеленым:
— Оставь мне пока Креону. Она мне нужна. Если хочешь, увеличь канал связи с ней. У меня сердце кровью обливается, глядя на нее. Она имеет право на свой кусок счастья, не находишь?
— А ты уверен, что она успеет, если что?
— Если она не успеет, то и я не успею. А если не успею я, то у вас нет даже надежды. А я не успею, если ее не будет со мной. Мы друг друга поняли?
Он долго думал и, наверное, советовался с другими.
— Хорошо, сказал он. До твоей или ее смерти, она твоя. Убедил. Мне тоже были смешны твои придумки с исследованиями
— А это не придумки, если ты не понял. Это шанс. Я передам ей весь свой опыт по этому вопросу. Твой цвет — единственный, который совершенно неприемлем пауками. Надо рассмотреть все возможности.
Он опять надолго задумался. А потом я услышал их общий голос:
— Мы поможем ей всем, чем только можем.
Я вышел из медитации. Рядом со мной сидела Креона. Ее глаза сверкали в темноте.
— Я знаю, Любимый, что ты сейчас сделал!
— Нахрен мне нужен такой мир, где тебя могут у меня вот так отнять. Причем, свои.
— До твоей или моей смерти. Меня это вполне устраивает.
— Меня тоже.
Она толкнула меня на спину и уселась верхом. Медленно наклонилась ко мне. Ее огромные расширенные зеленые глазищи начали увеличиваться, пока не заполнили меня целиком. Я утонул в них. Совершенно.
Мы лежали на кровати, а рядом неподвижно сидела Клуня, из глаз которой непрерывно катились слезы. Они думали, что я еще не с ними. Креона гладила ее по голове и приговаривала:
— Да, моя девочка. Знаю. Мы его, а вот он не наш. И хотел бы, да не наш. Ведь видно, что всей душой хочет. Но нет наших сил это изменить. И его сил на это нет. Я, в свое время, была такой дурой, что не слилась с ним полностью как ты сейчас. Но у меня был от него ребенок. Сын. Я всю себя ему посвятила, а все равно в душе пустота была неимоверная. Я сполна заплатила свою цену.
Клунин язык начал нежно облизывать Креонину руку.
— Да, моя хорошая. Мы должны быть сильными рядом с ним. Когда он бросился в последний бой, он даже не подумал, что скорее всего погибнет. Он спас единственное родное существо, находившееся рядом — Дорна. Первого дракона, которого он вырастил из почти неразумной ящерицы. Ты знаешь, что такое Дракон. И у меня она была моя Сиок. Я ее не уберегла в своей безумной тоске. А он своего уберег. И весь драконий род этим уберег. И нас всех тоже. Я не знаю, как будет сейчас, но тогда он подарил этому миру 800 лет, понимаешь? Я только выгляжу молодой. На самом деле мне много лет, и я помню каждый свой день. Как работой спасалась, как из сына мужика растила. Я понимаю тебя, моя хорошая. Ты поступила мудрее меня. Ты, я думаю, погибнешь, если он погибнет. А вот я так не сделала в свое время. Ты — идеальное оружие. В тебе воплощено все, что придумал его измученный мозг и вся моя любовь к нему. Я чувствую каждое твое движение с ним. Мы — одно целое. В той команде, которая была, мы тоже были одним целым. Но не настолько, как с тобой.
Креона нежно поцеловала Клуню в заплаканные глаза. Та прижалась к ней и разревелась, как ребенок. Только тихо, поскольку боялась меня «разбудить». Ее плечи сотрясались.
Креона гладила ее по голове.
— Поплачь милая. Я точно знаю — это помогает. А завтра соберись с силами и будь тем, чем должна. Хорошо?
Клуня, сквозь слезы, закивала
— И я тоже завтра буду тем, кем должна. А теперь давай спать. Скоро утро.
— Можно я побуду с вами, Первая?
— Конечно.
Они улеглись рядом.
— Первая!
— Что?
— Я постоянно ловлю себя на мысли, что хочу назвать его «любимый».
— Ну и называй. Это же правда.
— А как же ты? Ты не обидишься?
— Нет конечно. Он же тоже любит тебя. И меня. И даже Сянку. Мы все одно целое, мы его части. За что же мне обижаться?
— Он мне сказал, что любит меня. Я вдруг подумала, что взяла не свой кусок.
— А он и вправду тебя любит. Посмотри, он защитил тебя так, как мог. Ты думаешь, что в случае опасности, я имею в виду НАСТОЯЩЕЙ опасности, он спрячется за тебя? Он сделал это для того, чтобы ты выжила, не более.
— Так я…
— Он и не спросит тебя. Как не спросил Дорна. А ведь тот всю жизнь считал, что своей смертью он мог бы дать ему несколько драгоценных секунд и того, что случилось бы не произошло. Мы все — единый механизм, созданный нашим миром для своей защиты. И единственное, что мы можем — помогать ему во всем.
— Первая, а ты уйдешь в свой источник?
— Нет. Вернее, не сейчас. Он поставил ультиматум Разумам, и они с ним согласились. Я не уйду до своей или его смерти.
Клуня прижалась к ней, все еще всхлипывая, пока наконец сонно не засопела. Креона гладила ее по голове
— Что-то нам еще придется вынести, девочка, тихо произнесла она.