— Нет. Слышал о нем. Еще ребенком слышал я об озере за лесом. Называлось оно когда-то Вёрмгруф — Драконова могила.
— Нам еще дракона не хватает, — отозвался Виглаф и тоже запрыгнул на свою лошадку. — На пару с морским троллем.
— Рассказывают, — продолжал Унферт, — что дед Хродгара, Беов, враждовал с огнедышащим драконом и смертельно ранил его на берегу бездонного озера золотым копьем Умирающий дракон утонул в озере, которое кипело и бурлило от его пламени. Говорят, что отравленная драконовой кровью вода все еще горит по ночам.
Беовульф вел свою лошадь в поводу. Они подходили к воротам.
— Думаешь, озеро Агнарра и есть эта Драконова могила? — спросил он Унферта.
— Огонь на воде. Не просто же совпадение, — пожал плечами Унферт. — Не на каждом же шагу встречаются горящие озера.
— Скоро увидим, — сказал Беовульф, и они направились через пустоши к отдаленной линии дремучего леса.
* * *
Ближе к вечеру трое всадников выбрались, наконец, из лесу к краю трясины. Туман уже опустился над топями, воздух здесь был неприятный, воняло болотным газом, пряными травами, застоялой, гнилой водой. Лошадки, бодро трусившие по пустошам и болотцам предлесья, прилежно пробиравшиеся сквозь чащу, здесь оробели, капризничали, раздували ноздри, шарахались от каждой незаросшей лужи.
Множество ворон сидело вокруг, и Беовульф сразу заподозрил, что все они шпионили на морскую нимфу. Сильна ее зловредная магия, способна она поставить себе на службу зверей и птиц. Вороны кружили над головами, громко каркали. Иные внимательно следили за продвижением всадников, сидя на ветках полузатонувших деревьев или на их задранных к небу корнях.
— Безнадежно, — отчаялся Виглаф. — Не пройдем мы тут, не отыщем дорогу. Во всяком случае, не верхом. Не на что ступить.
— Да, сухого места не отыщешь, — согласился Беовульф. — Боюсь, ты прав. Придется топать пешком.
— Я, знаешь ли, немножко хуже плаваю, чем ты, — напомнил Виглаф. — Точнее, совсем никак не плаваю. Разве что ко дну.
— Ничего, я тебе не дам утонуть, — успокоил Беовульф и повернулся к Унферту. — Надо бы кому-то остаться с лошадьми. Здесь волки рыщут, медведи. Я следы заметил.
— Никто лучше меня с лошадьми не разберется, — сразу отозвался Виглаф, но Беовульф его как будто не услышал.
Унферт посмотрел вперед через болото, обернулся на лес, от которого они еще не слишком удалились. В глазах его читались нерешимость, страх и облегчение от того, что его не заставляют идти дальше.
— Не хочу, чтобы меня считали трусом, — сказал Унферт Беовульфу, — но ясно, что верхом через это жуткое болото не перебраться. Лошади могут рвануть, сорваться в трясину и утонуть.
— Я тоже могу утонуть, — добавил Виглаф.
— Тогда подожди нас, Унферт, — решил Беовульф, соскочив наземь и увязнув по щиколотку. — Отступи к краю леса и проследи, чтобы лошадей звери не задрали. Не хотелось бы возвращаться в Хеорот пешком.
Унферт принял повод лошади Беовульфа.
— Что ж, если ты полагаешь, что так лучше...
— Да, так лучше. У меня Хрунтинг, так что люди смогут сказать, что меч Унферта сбил голову демона.
— Точно, — подхватил Виглаф, соскочив с громким всплеском прямо в лужу. — Жаль только, что не его руками. Ой, у меня в сапоге, кажется, уже рыбина и пяток лягушек. — Он пнул ближайшую кочку и плюнул на нее.
— А если вы не вернетесь...
— Жди до утра. Если не вернемся до первого света, возвращайся к Хродгару и укрепляйте оборону. Если мы ее не убьем, мамашу Гренделя, то уж разозлится она не на шутку.
— Бодрящая мысль, — усмехнулся Виглаф, и Унферт повел всех трех лошадей обратно, к западному краю леса. Беовульф и Виглаф не тратили время на проводы, сразу принялись за поиски пути через трясину, используя в качестве ориентиров чахлую растительность, то и дело проваливаясь по колено. Они с трудом вырывали ноги из засасывающей хляби, но тут же снова проваливались в нее.
Дабы отвлечься от постоянно угрожающей опасности сгинуть в трясине или натолкнуться на какую-нибудь скользкую ядовитую гадину, поджидающую в ней, Виглаф принялся вспоминать и пересказывать услышанную от одного из бардов Хродгара сагу о том, как данская принцесса Хильдебург вышла замуж за фризского[63] короля Финна и какие гадости тут же за этим воспоследовали. Конец, однако, Виглаф подзабыл, помня лишь, что дело происходило в Ютландии[64], и переключился на славные деяния Сигурда Драконоборца и его меча Грама[65], как, отведав сердца побежденного дракона, Сигурд смог понимать язык птиц.
— Нам бы этого сердца, — отозвался Беовульф. — Можно было бы понять, о чем эти проклятые вороны каркают. — Он указал на трех оживленно перекаркивающихся ворон, усевшихся на валуне в центре черного пруда.
— Я уже понял, — сообщил Виглаф. — И охотно с тобой поделюсь. Они нам сообщают, какие мы идиоты. И еще какие мы станем вкусные, когда за нас примутся личинки и мы вызреем денька три-четыре.
— Значит, ты птичий все-таки понимаешь?— спросил Беовульф, останавливаясь и всматриваясь вперед.
— Нет, только вороний. Да и то только ворон, а не воронов. Все дети рыбаков понимают ворон.
Тут внезапный порыв морского ветра рассеял туман, открыл перед ними как раз то направление, которого они не слишком успешно пытались придерживаться.
— Глянь-ка, — сказал Виглаф, указывая на север. Всего лишь в полусотне ярдов от них болото переходило в сухое возвышение. Далее — крутой берег озера и три могучих дуба со сплетенными корнями, свисающими к воде. За свисающими корнями виднелась дыра, кажется, даже слышно было, как лениво журчала вода, сливаясь куда-то во мрак. Вот они уже достигли берега и уставились на маслянистую пленку, играющую всеми цветами радуги на поверхности.
— Драконова кровь? — спросил Виглаф.
— Правду сказал старик.
— Вот ведь старый черт! Я уж, было, надеялся, что он соврал.
Беовульф первым ступил на скалу, вылезшую из трясины. Здесь еще сохранился снег, испачканный замерзшей человеческой кровью. Изуродованный труп одного из дружинников Беовульфа лежал наполовину в воде, объедаемый стаями рыб и крабов. Взломанную шею долбила ворона.
— Похоже, добрались, — сказал Беовульф, подобрал камень и запустил в ворону. Он промахнулся, но птица возмущенно каркнула и сорвалась с трупа. Беовульф вытащил из ножен Хрунтинг и повернулся спиной к трупу, лицом ко входу в пещеру.
— Бедняга, — пробормотал Виглаф, глядя на мертвого тана. — Беовульф, здесь демон у себя дома.
— Знаю.
— Мне что делать? С тобой идти?
— Нет. Я должен остаться один. Так она хотела.
— Ага. — Виглаф вытащил меч и подошел к Беовульфу. — Именно потому мне и надо идти с тобой. Сам прекрасно понимаешь.
— Понимаю, понимаю.
Они смотрели на игру радужной пленки, на ток воды, на путаницу корней.
«Что там, внутри? — думал Беовульф. — Да все что угодно».
— Темнеет, — сказал Виглаф. — Факел нужен.
— Трут у тебя с собой? Сухой?
Виглаф порылся в плаще и извлек из его глубин бронзовую коробочку. На крышке выбита одна лишь руна: «Зиг», что означает солнце. Сняв крышку, Виглаф обследовал содержимое.