– В тебе бурлит обида и горечь. – печально проговорила Диана, отталкиваясь плечом от стены – Но ты скоро успокоишься и поймешь, что все, что ни делается – к лучшему. Прошу меня извинить, но дети проснулись…
Влада кивнула, не сводя золотистых глаз с мечущейся по комнате подруги. Если она права, то подобное поведение закончиться где-то через час-другой. Кира крайне терпеливый человек, но если сорвется…
– Хватит блажить!
Кира с размаху плюхнулась на кровать и попыталась побиться головой о покрывало.
– Нет!
– А что делать? – жестко спросила Влада – От тебя наше будущее зависит, между прочим!
– Боишься, что я решу избавиться от ЭТОГО? Ну уж нет! Мне же три года назад сказали, что если забеременею, то это смело можно назвать чудом! Даже не пугает тот факт, что придется резать, а анестезия на меня практически не действует. Господи, Влада, да я сто раз готова пройти через все это…лишь бы знать…что все получиться…
Миг, и берегиня очутилась на кровати. Кира дрожала как загнанный зверь, обнимая подругу.
– Черт, если бы только знала…-голос девушки прерывался на всхлипывания. Пока что без слез. Влада машинально погладила ее по голове. Сейчас разница в возрасте стерлась окончательно. Берегиня даже почувствовала себя несколько старше.
– Мы прорвемся, Кирюх. Ты же сама так всегда говоришь!
– Мне больно. – пожаловалась Кира, чувствуя как прорываются слезы – Внутри, где-то глубоко. Только не физически. Меня словно разрывает от понимания того, что все это изначально было несерьезно. А я себе что-то навыдумывала!
– Лучше бы это был не Селар!
Красное небо мира Шааба окрашивало природу в горячечный бред больного. Словно окровавленный, виднеется город и его, теперь уже счастливые, жители. Семь лет мира после многотысячелетнего террора. Семь лет, когда мостовые краснеют от закатных лучей, а не от свежей крови.
В багряных плитах тронного зала отражались начищенные светильники. Пока незажженные. Солнце только-только начинало клониться к закату, забрасывая красные лучи сквозь узкие окна зала.
– Можешь идти. – коротко приказал Селар наместнику, не отрываясь от пейзажа за окном – Я доволен твоей работой.
Двери в зал закрылись с чуть слышным скрипом. Селар знал, что сейчас по дворцу все ходят на цыпочках, а стража замерла у входа, готовая порвать любого, кто осмелиться сунуться. Правитель недоволен, правитель никого не желает видеть.
Руки в традиционных алых перчатках сжались в кулаки. До скрипа суставов, до боли.
– Чувствуешь этот мир? – шепот пролетел по залу, отразился от стен. Селар не обернулся: призрак появлялся всегда внезапно.
– Все не можешь успокоиться?
– Я не устаю наблюдать за переменами. – высокая фигура, закутанная в темный плащ, подплыла ближе. Из-под низко надвинутого капюшона выбивались пепельные пряди волос.
– А откуда такой ехидный тон? – Селар искоса взглянул на собеседника. Призрак бывшего правителя колыхался рядом и смотрел в окно. Предзакатные лучи свободно пронзали его.
– Тебя восхваляют. – прошептал Дар Квелл – Эти мелкие людишки и прочие создания не устают благодарить тебя за то, что Шааб избавился от такой твари как я…
– Заткнись. – голос прозвучал устало – Тебе самому не надоело?
– Парадокс, однако. – хихикнул призрак – Тварь спасла мир от другой твари! И ведь сейчас никто не вспоминает, КТО по большей части проливал кровь! Как тебе алые перчатки, Селар? Не находишь их несколько символичными? Хотя, в твоем случае, их надо сделать на всю длину рук!
– Какая разница? – процедил Селар – Неважно кто занимает трон. Если мир принял правителя, то так тому и быть! Я верну Шаабу прежнее могущество, пусть на это придется потратить сотни лет!
– Но он навсегда останется погруженным в цвет крови. – прошелестел призрак. Перевертыш готов был поклясться, что он довольно ухмыляется.
– Ты не хуже меня знаешь, что так оно и будет. Шааб стал кровавым кошмаром со времен моего правительства. Но небо не заголубеет, а листва не станет вновь изумрудно-зеленой пока на троне сидит тот, кто пролил крови больше всех. Мир принял тебя, Селар, признал своим правителем. Но ты покрыт кровью жертв, и Шааб чувствует это, впитывает их боль и крики. Помнишь, когда ты принял свой настоящий облик? Сколько тогда пролилось драгоценной алой влаги?
Селар не собирался показывать какому-то призраку свое смятение. А память услужливо подсунуло тот момент. Один из самых ярких в его обширной памяти. Черт, иногда мужчина страстно желал, чтобы амнезия осталась с ним навсегда.
– О, вижу, что помнишь! Да, много мятежников тогда погибло от твоих рук. А еще больше сошли с ума при виде истинного облика моего великолепного советника. Я удаляюсь, новый наивный правитель! Ты прожил три тысячи лет и не понял самого главного! – призрак вдруг подплыл совсем близко и шепнул – Не мы правим Шаабом, он подчиняет нас!
Селар с бешенством ткнул призрак рукой, но тот уже растворился, не переставая хихикать.
– Дрянь бесплотная. – выругался мужчина, отворачиваясь от окна. Этот идиотский разговор растравил то, что уже считалось забытым. Увы, бывший правитель прав. Абсолютно и беспощадно. Шааб в каком-то роде живое существо. Вступая на престол, Селар сомневался, что мир примет его – чужака. Но, кажется, это случилось. Селар присел на кроваво-золотой трон. Лишь он, да светильники – вот и вся обстановка зала. Поэтому здесь такое гулкое эхо. Такое же и в его мыслях.
Да, мир теперь его. Но никогда он не станет таким, каким был на заре своего существования. Пока не пролилась кровь…
Хотя все можно вернуть, если трон займет тот, кто не участвовал в тех бойнях…
Конечно, с тем условием, что Шааб примет его. И если у него, Селара, хватит решительности…
В хрустальной прозрачности окна правитель видел свое отражение. То, которое было привычным для всех…и которое почти стало настоящим для него. Белые пряди окрашивались закатом, в зеленых прищуренных глазах отражалось вечернее солнце, отбрасывая красную дымку на слишком красивые черты лица.
Ох, Кира, Кира, лучше тебе не знать с какой тварью ты проводила ночи и от кого понесла!
– Я возьму краски
– Здравствуй, милая подружка.
– Здравствуй мой дружочек милый! Вот твой первый материал!
Странное создание сделало ломкий шаг вперед, выходя за линии пентаграммы.
– О, из них получаться замечательные игрушки. Но это ведь не все, подружка?
– Конечно, нет, милый! – ласково проговорила Лиссандра, кидая взгляд в окно – У нас впереди много дел. Этот мир погряз в отвратительных эмоциях, которые когда-то погубили меня. Давай сделаем его чище! Твои игрушки не будут ведать злости, ревности и зависти!
– Ты куда пропал после совета? – Влада живым укором совести застыла посреди коридора, сверкая глазами. Маг озадаченно похлопал глазами, словно выходя из транса.
– Только попробуй сказать: девушка вы кто!!! – прошипела берегиня, хорошо изучившая характер супруга.
– Девушка, вы кто? Что вам от меня надо? Ай! Только не по голове! Я ею думаю…иногда! – Влад увернулся от подзатыльника и схватил берегиню в охапку. Та расхохоталась.
– Что ты на себя напялил?!
– Ну, то, что откопал в гардеробе. А что?
– Ты похож на Казанову. – хихикнула Влада. Но тут же посерьезнела и уперлась руками мужу в грудь, пытаясь отстраниться.
– Что делать мне, Влад? Я чувствую, что Земля в опасности. Звучит пафосно, но ведь…нет, я боюсь!