— Болта, кого же еще. А кто шарахнул меня по башке прикладом? — наугад спросил я.
— Ты уж прости… мы думали, ты не оклемаешься… — потупился Феликс.
— Ладно… как Призрак?
— Жить будет. Ты хоть знаешь, кем был этот Болт?
— Да.
— Ты уверен?
— А что ты хочешь мне рассказать? — нехороший холодок послышался мне в голосе Фела.
— Это был контролер. Наверняка он взял нас под контроль и привел на съедение химере.
— Что за бред ты несешь, он спасал жизнь Призраку! Да я знаю, что Болт был не человеком! — в запале выдал я, и понял, что лучше бы я этого не делал.
Все взгляды присутствующих устремились на меня, а Алик поднял ствол.
— Да пошли вы к черту! — схватив автомат я рванул к дверному проему, мои недавние спутники стреляли мне в спину, наугад врубившись в какую-то дверь, я рванул к окну, хорошо, что меня перенесли на нижний этаж, собственно, судя по всему, мы готовились уезжать…
Я вломился в окно, вынося остатки стекла, в конце моего полета я почувствовал, как свинец достал меня, я свалился в жидкую грязь и застыл.
— Оставь ты его, — послышалось где-то далеко, — у него мозг совсем спекся… хорошо, что эта тварь не достала нас, нам надо спешить.
— Забери его ПДА…
— Да ну нафик, еще трупы обыскивать буду, давайте зачистим коридоры, и уберемся отсюда.
— Помнишь, он рассказывал, что мутанты бывают разные? Может зря мы так…
— Зря? Сво, ты понимаешь, о чем ты говоришь? Ты сам все видел! Наверняка это этот наплел ему, ну свою программу зарядил, а мы уши-то и развесили. Надо рассказать Эдду.
— Я думаю, не стоит, — отозвался Феликс. Спишем как потери.
— Идет.
Когда на этажах, занятых раньше бандитами уже гудело пламя, я осторожно поднялся на ноги, цепляясь за стену, кое-как дохромал до одного из входов в здание, перед глазами картинка сильно расплывалась, а левая рука, наливающаяся железом, говорила о том, что пуля внутри. эрго больше не действовал. Черт…
Я забрался в подсобку, забаррикадировал дверь с внутренней стороны и включил фонарь, применив к нему усилитель в виде кристалла люм. Хорошо, что с меня не сняли подсумок! Тут должна оставаться одна армейская аптечка. Первым делом я вколол себе обезболивающее и средство против столбняка. Мыслить сразу стало легче. Ранение было слепым — огнестрельный заряд остался в теле. Слепые ранения обычно причиняются пулями, имеющими небольшую кинетическую энергию, вследствие малой начальной скорости пули, неустойчивого полета пули, конструктивных особенностей, приводящих к быстрому разрушению в тканях, большого расстояния до поражаемого объекта, предварительного взаимодействия пули с преградой, поражение в теле большого массива плотных и мягких тканей, внутреннего рикошета пули, например в полости черепа. Перед извлечением огнестрельного снаряда его локализация устанавливается рентгенографически. Огнестрельный снаряд следует извлекать с осторожностью. Кажется так муштровал Сторож своих молодых сталкеров-добытчиков.
Старые куски разговоров всплывали в памяти, пока я выудил нож из подсумка. Эх, неудобно-таки орудовать одной рукой.
Я усмехнулся. Где в МГУ мне взять работающий рентгеновский аппарат? Учитывая, что половина здания скоро выгорит дотла? После пары неудачных попыток дотянуться до раны под нужным углом, я бросил это занятие. Эрго не действует, что толку оттого, что я выну пулю?
Кое-как перевязав руку, я проверил затвор автомата, для верности вытащил рожок, пересчитал патроны, снова зарядил. Простые действия позволяли отвлечься от мыслей о моем незавидном положении.
Самозатягивающийся бинт, наконец, сделал свое дело, лекарство проникло в рану и стало намного легче. Я достал флешку, которую дал мне Сыч, и вставил ее в свой ПДА. «Только этого мне сейчас не доставало… наверняка какая-нибудь гадость, вроде, философского камня в почках», — я усмехнулся, открывая файлы, и почти сразу же опустился на пол, когда прочел первые строки, и увидел фотографию смутно знакомого паренька.
«…после неудачной попытки штурма Арбатской, юношу в последний раз видели в компании трех неизвестных вооруженных людей. Говорят, он пошел с ними сам, никто его не принуждал, он хотел принести пользу людям. Штурм был успешно отбит, а все кто хотели уйти, ушли со станции. Во главе группы штурмовиков был капитан Воронин. Он не успел найти достаточно квалифицированных бойцов, а штатские в условиях полной неразберихи были почти бесполезны. Но Воронин знал, что делает, он хорошо рассчитывал количество пушечного мяса, потому скоро предпринял новую попытку штурма, которая была так же отбита. На станции уже было много федералов.
Парня видели среди защитников станции. После второго штурма он и пропал бесследно. Известно, что его прозвище было Вереск, ушел получить ПДА у военных, якобы кто-то пеленговал его в районе площади революции».
Скорее всего, именно поэтому Сыч вызвался защищать Царицыно, старался уйти подальше от центра, все время рисковал и, был занят любой работой. Он понимал, что не готов один отправиться в рискованное путешествие к Кремлю, чтобы попробовать узнать, что случилось с его сыном, боялся, что тот мог превратиться в зомби, но продолжал надеяться, что тот вопреки всему жив.
В тот же момент я понял, что станет моей целью. Я не знал, сколько мне отпущено дней, часов, минут, но я должен попытаться дойти до Кремля. Если верить данным Эдда, то там «филиал монолита», а это значит, если пробраться к нему — можно загадать желание. Сейчас я не хотел ничего для себя, потому что меня почти не осталось. Друзья были далеко, да и друзья ли они мне теперь? Змей мог быть в не меньшей опасности, чем я, но я был уверен, что ему хватит сил со всеми справиться. Как промоют мозги Лемуру можно было только догадываться.
Вот и закончилась мифология Беса-героя. Началась новая. Беса — предателя. Одно радует — я погиб. А значит надо удалить из ПДА идентификатор. Или раздобыть новый… о чем я думаю… мне бы выбраться отсюда живым.
Поразмыслив над своим незавидным положением, я решил больше не оставаться в подсобке, и убрав свою нехитрую баррикаду, высунулся в коридор. Итак, чтобы добраться до Кремля мне нужно оружие, боеприпасы, какой-никакой но запас еды и воды, потому что одного дня мне явно будет недостаточно. Еще мне нужен отдых — хотя бы восемь часов сна. Не того промежуточного состояния, когда ты готов вскочить на ноги и стрелять во все, что движется, а нормального, полноценного сна.
В коридоре было чисто, больше всего я опасался нарваться на еще одну химеру, тогда бы мне уж точно не уйти. И откуда она взялась? Вот ведь, проклятье! Не надо думать об этом. Надо думать о цели. Методично обходя кабинет за кабинетом, я выбирал для обыска не огромные аудитории, а небольшие комнатки и технические помещения. В одной из аудиторий неподвижно сидели трое зомби, пялясь на кафедру, за которой сидел полуразложившийся труп. Судя по всему, в момент формирования Зоны тот человек попал в аномалию и погиб в ней. Она же не позволила его телу быть съеденным собаками или другими хищниками.
Патронов у меня было не много, поэтому я не стал стрелять. Левая рука почти не слушалась. Что-то заставило меня опустить оружие. Я подошел к зомби, которые когда-то были людьми. Во второй раз я увидел женщину-зомби, но не почувствовал того ужаса и отвращения, что в первый раз. У меня сейчас выбор был не велик. Положить этих и остаться без патронов, и погибнуть от клыков псевдособаки или удара псевдоплоти, или попробовать действовать по философии Змея.
— Всем привет, — сказал я, — лекций сегодня не будет.
Все трое повернулись и посмотрели на меня невидящими глазами, затем медленно поднялись с мест и пошли в сторону коридора.
— Эй, — сказал я, — а вы не могли бы поделиться со мной учебниками?
Один зомби остановился, пытаясь совладать со своим рюкзаком, неуклюже пытаясь сорвать молнию.
— Да стой ты, не рви… может я пока твою сумку потаскаю, потом верну, а?
Зомби задумался, если они вообще могли думать. Во всяком случае он застыл, я протянул руку, он ломанными движениями подал мне рюкзак.
— Спасибо тебе большое, — я улыбнулся, и как мог более беспечно зашагал от них подальше.
Зомби что-то промычал мне вслед, но преследовать меня никто не стал. На самом деле, зомби и в прото-Зоне никого не преследовали, если рядом не было контролера или выжигателя, то их действия были похожи на действия роботов со сбившейся программой, или просто на действия людей, потерявших память не только о том, кто они, но и о совсем элементарных вещах.
Я заглянул в другую аудиторию, здесь было гулко и пусто. Ветер гонял какие-то обрывки бумаг по полу, просачиваясь в разбитые окна. Я положил рюкзак на стол и стал осматривать содержимое. Цифровой фотоаппарат, несколько тетрадей, пара книг, ручки, PSP… в МГУ не учились простые смертные, и я так рассчитывал на это… В Кармане я нашел пакетик чипсов и целую банку энергетика. «Уже неплохо» — подумал я. Оставив книги, и дорогую, но никому не нужную сейчас электронику, я накинул рюкзак на правое плечо, подумав, вернулся, взял фотоаппарат, у меня еще оставалась парочка «итаков» в запасе. Я разломил одну трубочку и использовал ее вместо батареек. К счастью прибор не сгорел, а выдал содержимое флеш-карты. Вот все курят в студенческом туалете, корчат рожи, смеются. Вот молодой парень прижимает к себе смеющуюся девушку, а на следующей фотографии запечатлен учебный процесс, а вот потом окно. Казалось бы, ничего такого, но за окном аудитории, наверное, той самой, где я повстречал зомби — алеет пламя зари. Мне не надо объяснять, что заснял гуттаперчевый фотограф — это был выброс аномальной энергии… после него, видимо, он и стал тем, кем стал. Кстати о выбросе…
Я не могу сказать, как я чувствовал время его приближения, но сейчас, я был готов поклясться, что до выброса осталось не больше часа. ПДА я больше не включал, мной овладела страх — быть замеченным кем-либо. Для меня сейчас каждый был врагом. Мне предстояло пройти около пятнадцати километров, казалось бы, чего там? Но пятнадцать — это по прямой. А мне нужно не только бороться с собственной усталостью, болью и незащищенностью, но при всем при этом еще и оставаться невидимым для любого у кого есть ПДА.
Я убрал фотоаппарат в подсумок, и направился к подвалам, дабы схорониться там во время выброса. Я надеялся смутно на то, что последний «итак» не позволит добраться до меня особо прытким тварям. Надежда была небольшой, но на самом деле, это было уже что-то. Нечто такое — за что можно ухватиться.
Я забился в первую же секцию на минус первом этаже, которую сумел найти. По дороге мне попался в меру раздолбанный автомат по торговле всякими съедобными мелочами, где я выбрал все, что не испортилось. В своем убежище я наелся чипсов, сладких орешков и еще какой-то ерунды. Запив все это дело баночным «Спрайтом», какая же это гадость на самом деле, покончив с трапезой, я прикорнул у стены, как и прежде забаррикадировав за собой дверь. Надо мной бушевал выброс. Я слышал его, я практически кожей ощущал импульс, проходящий над Москвой. Когда земля перестала дрожать — я забылся сном, который был так необходим сейчас. Мне везло, мне чертовски везло с того дня, как я вышел из прото-Зоны. Сегодня меня не тронула ни одна тварь. Признаться, я не знал, сколько времени прошло час, два? А может быть, целый день я проспал? Рука отдавала тупой болью, и это было хорошо для меня — раз я чувствую боль, значит, я все еще жив. Употребив энергетик, я двинулся в путь. Я понимал, что полрожка патронов маловато для моей миссии, поэтому я надеялся найти хотя бы какое-то оружие в МГУ. Мой план был прост — найти пост охраны и пошерстить там, на предмет хотя бы какого-нибудь оружия, но проблем было гораздо больше, чем решений. План аудиторий и прочих помещений не был вывешен на каждом углу, а то, что я находил не вызывало у меня проблеска понимания. В воздухе слышался запах гари, я надеялся, что пожар не перекинулся на другие помещения. И еще я надеялся, что у меня есть немного времени, чтобы выбрать укрытия от волны монстров, которая в эти минуты устремилась от Кремля к окраинам Москвы, которая пойдет дальше, потому что останавливать мутантов здесь некому. Я надеялся, что тем военным, о которых говорил Эдрадикал, удалось добраться вовремя до укрытия, иначе мы получим несколько десятков неплохо вооруженных зомби. О чем я думаю?
Мое сознание все еще не могло до конца считать команду Эдда врагами, но вот они церемониться не станут, может быть, и правильно сделают? Проведя еще ровно тридцать минут в бесплодных поисках, я решил, что нужно выдвигаться, времени больше нет.
Закинув рюкзак за плечи, взяв автомат на изготовку, я пошел вперед, стараясь маскироваться, забираясь в опасные переулки и прижимаясь к зданиям, молясь, чтобы мне не встретился ни кровосос, ни контролер, ни стая псевдособак, или выводок псевдоплоти. Нож и пятнадцать патронов вот и все мое богатство… «мы будем драться, чтобы жить?»…
Я шел, уже смирившись с ноющей болью в руке, шел, стараясь не заострять внимания на шорохах и подозрительных звуках. В первый раз в жизни я начал молиться… я не знал, существует ли еще Бог, и если существует, то станет ли он меня слушать? Просьба моя получилась простой, я шел и твердил про себя что-то вроде: «позвольте мне узнать о судьбе Вереска… больше ничего не надо, не для себя прошу, своего у меня ничего не осталось». Стоило мне повторить про себя эту фразу несколько раз, как передо мной метрах в тридцати возникла фигура человека. Я сразу понял, что тот не был вооружен. Зомби? Контролер? Просто случайный прохожий из тех беспечных выживших, что и от псевдособак не убегает?
Я прицелился, человек поднял руки… мои худшие предположения не оправдались, и, чем ближе я подходил, тем радостнее становилось на душе… неужели? Быть того не может! Я побежал навстречу одинокому путнику, сейчас мне было абсолютно ясно — это был Змей.