Сидя с ней, Модьюн чувствовал себя не в своей тарелке.
Да, с логикой у нее явно неважно. Но в голосе девушки прозвучали такие нотки, что ему стало ясно возвращаться к этому вопросу не стоит. И поскольку он исходил из принципа полного уважения ее точки зрения и вообще точки зрения любого собеседника, то на этом проблема была действительно исчерпана.
Всю остальную дорогу они молчали. Наконец, минут через двадцать, Соодлил нарушила тишину. Выглянув из окна, она внезапно спросила:
- Что там такое?
Модьюн проследил за ее взглядом. Там, вдалеке, за каньоном, виднелась плоская равнина. Над ней вздымалось какое-то огромное сооружение - он никогда еще не видел подобной громадины. Едва он успел охватить его взглядом, как машина миновала узкий разрыв между крутыми холмами, и чудовищная конструкция скрылась из вида.
Но Модьюну было достаточно и беглого взгляда.
- Должно быть, это звездолет, - ответил он.
Потом рассказал о четырех друзьях и их предстоящем полете к далеким звездам.
Он с улыбкой вспомнил, как в день суда все четверо робко пришли к его порогу, чтобы узнать, какое наказание он получил. И как обрадовались, что в формулировке не ничего такого, что препятствовало бы их общению.
- Они каждый день ходили со мной в столовую, продолжал Модьюн, - навещали меня. Вот только сегодня их нет в городе - готовят снаряжение к полету.
Соодлил промолчала, но в ее молчании чувствовалось дружелюбие.Когда машина въехала в город, Модьюн стал показывать ей знакомые места: вот жилье для приезжих, дома постоянных жителей, столовая, торговая улица... Он ощутил, как в нем ширится какое-то чувство и насторожился. Это была гордость - как будто он, знающий подобные пустяки, лучше того, кому они неизвестны. И еще его удивил интерес, с которым отнеслась к этим мелочам Соодлил. Но, как и следовало ожидать, в конце концов ее внимание сосредоточилось на домах, с давних времен предназначенных для людей.
- Как ты думаешь, они все еще не заняты? - спросила она.
- Сейчас увидим, - ответил Модьюн. Он показал ей на здания, раскинувшиеся на склоне холма прямо перед ними. Вот они, справа.
Дом, который выбрала Соодлил, окружали террасные сады, подступавшие к самым его стенам. Здание состояло из пяти разноцветных овалов, как бы перетекающих друг в друга. Общее впечатление было несколько непривычное. Но девушке дом понравился с первого взгляда. И, поскольку идея поселиться здесь принадлежала ей, Модьюн не стал возражать. Он назвал машине свое настоящее имя и приказал подвезти их прямо к дому. По круто ведущей вверх аллее они подкатили к парадному крыльцу и вышли из машины. Она сразу же уехала, и люди остались одни.
ГЛАВА 11
Сомнений не было - они прибыли на место. Но Модьюн не чувствовал уверенности. "Стоит ли принять вариант Соодлил?" - спрашивал он себя.
Ведь это означало бы покончить со своим обезьяньим прошлым. Нунулийский правитель предостерегал его от такого поступка. В случае неповиновения он может натравить безмозглых гиен теперь уже на них обоих - вот что не давало покоя Модьюну. И тогда придется решать в какой мере они смогут воспользоваться методами защиты.
Он повернулся к девушке, чтобы спросить, учла ли она это обстоятельство. И увидел, что она направляется к изящной ограде, замыкающей аллею. За оградой склон резко обрывался. Ниже раскинулся город - он оказался гораздо больше, чем думал Модьюн. Девушка облокотилась на ограду и смотрела вниз. Модьюн остался на месте, но и оттуда часть панорамы была хорошо видна.
Теперь он заметил то, что не видел раньше. Тут было самое высокое место в городе. С вершины холма открывался захватывающий вид - лучший во всем Хиюли. Вдали виднелись небоскребы - вроде того, с которого он как-то спустился пешком - но даже их крыши были ниже того места, где стоял дом.
"Может быть, не разнообразие цветов привлекло Соодлил, а именно высота, - подумал Модьюн. - Если так, то ее можно понять."
Он осмотрелся. Машина высадила их у парадного входа. Дорога шла дальше, а потом, изогнувшись, исчезла за домом. Очевидно, она делала здесь кольцо: он заметил, как их машина вынырнула где-то внизу и вернулась тем же путем, что и приехала.
Модьюн оглядел дом. Никаких признаков того, что в нем кто-то живет. Ни звука, ни единого движения. Хотя, пожалуй, кое-какие звуки все же слышны: полуденный бриз шелестит в кустах, опавшие листья с шорохом кувыркаются по вечному пластиковому покрытию дорожки, неожиданно громко раздается песня жаворонка.
Он направился к входу и пока шел, почувствовал, что девушка обернулась. Он назвал компьютеру-привратнику свое настоящее имя, и в этот момент Соодлил подошла к нему. Модьюн нажал на ручку, толкнул дверь и, повернувшись к девушке, одним махом поднял ее на руки.
И тут же удивился - она оказалась не такой уж невесомой. Тогда он повысил мышечный тонус и уже без всякого напряжения перенес ее через порог.
Лишь едва запыхавшись, он поставил ее на пол и поддержал, ожидая, пока она восстановит равновесие.
- Что это значит? - озадаченно спросила Соодлил.
- Так, брачная церемония, - невозмутимо ответил он.
А потом объяснил, что во время домашнего ареста просмотрел несколько телевизионных постановок.
-Зрелище оказалось неимоверно скучным, - признался Модьюн, - и скоро я бросил это занятие. Но там была одна парочка животных - вот я и позаимствовал у них кое-какие обычаи, - и он пожал плечами, как это, бывало, делал Доолдн.
- Значит, теперь я твоя жена? - в голосе Соодлил прозвучал явный интерес.
- Вот именно.
- Что ж, - казалось, она колеблется, - полагаю в сложившихся обстоятельствах...
- Как же иначе, - удивился Модьюн, - ведь мы же собираемся заниматься сексом.
Соодлил кивнула и отвернулась.
- Давай посмотрим, что стало с домом за три тысячи лет.
Модьюн не имел ничего против. Он переходил за ней из комнаты
в комнату - все было очень похоже на то, как это изображали обучающие машины. Три спальни с примыкающими ванными комнатами. Тридцатиметровая гостиная. Большая столовая. Кабинет.Несколько маленьких спален для слугзверей с отдельными ванными, две комнаты, назначение которых оставалось невыясненным, и кухня-столовая с автоматическим оборудованием.
Но кое-что машинам все же не удалось передать; красота отделки просто ошеломляла. Долговечные пластики, из которых было выполнено все в доме, казались подобранными чрезвычайно искусно. Все поверхности, тщательно обработанные, создавали причудливую игру света. И общее впечатление - именно такое, которого добивался давно ушедший мастер. В одной спальне - мерцание красного дерева. В другой ощущение старины. Диваны в гостиной украшены затейливой резьбой - дерево напоминает тик. Здесь же - удобные кожаные кресла, великолепные китайские ковры, портьеры, похожие на гобелены.
Новобрачные бродили по комнатам и, глядя на Соодлил, можно было поверить, что она совершенно счастлива. Наконец, они добрались до кухни, и девушка со значением произнесла:
- Нам даже не придется выходить из дома, чтобы поесть!
Модьюн понял мысль. Но ему казалось, что она ошибается, не принимая в расчет некоторые отрицательные последствия.
Девушка продолжала.
- Как тебе известно, достигнув таких размеров, мы обрекли себя на множество унизительных отправлений. Еда и последующее удаление отходов жизнедеятельности. Сон пустая трата времени. Необходимость вставать и садиться. Все это ужасно неприятно. Но, что поделаешь, другого выхода нет. Так вот, здесь мы хотя бы можем проделывать это не у всех на виду.
Модьюн медлил с ответом.
- Нельзя забывать, что нунулийцу наверняка известно, где я, а, может быть, он уже знает, что и ты тоже здесь.
- Весь ход истории подтверждается, - возразила Соодлил, - что вникать в подобные вопросы - неженское занятие. Раз уж мы опустились на более низкую ступень эволюции, тебе и карты в руки.
И тут Модьюн наконец прозрел. Соодлил всегда славилась исключительно женственным восприятием. Очевидно, осмыслив свое новое положение, она уже выработала соответствующую философию - и вот результат. Интересный случай. Но она не учла одну вещь - если реакция нунулийцев все же последует, ей она угрожает в такой же степени, как и ему.
Девушка заглянула в шкафы и, наконец, удовлетворив любопытство, повернулась к Модьюну.