Он перешёл за меловую черту и начал чертить другую, отхватывая ею кусок помещения. У бесноватого, таким образом, оставалась совсем небольшая территория, примыкавшая к окну.
— Тим, он хочет открыть окно, — сказал Андрей. — А ведь это шестой этаж, он разобьётся!
Тим дочертил линию до самой стены и оглянулся на приятеля.
— Бес понял, что сегодняшняя вылазка не удалась, и хочет вернуться в тело Сайтаровой.
— Но почему он не сделал этого раньше? — спросил Андрей. — Он мог бы покинуть тело мужика и перелететь через черту в астральном виде, или вселиться в кого-нибудь другого.
Тим, переводя дыхание, вытер рукой вспотевший лоб.
— Значит, он не может покинуть это тело так просто, — ответил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь сирийскую хронику про суккубов? Они вселялись в человека и не могли покинуть его до самой его смерти, и часто, желая поскорей оставить надоевшее человеческое тело, нарочно толкали его на самоубийство!
Одержимый принялся вышибать оконное стекло локтями и кулаками, не обращая внимание на раны, которыми они покрывались.
— Наш бес вполне может быть той же породы, — прибавил Тим.
— Точно, — согласился приятель. — Такое впечатление, что он хочет выброситься…
— В трёх предыдущих случаях маньяки недолго резвились, — продолжал Тим. — Все они погибли в разгар своих кровавых подвигов. Веденееву проломили голову, другого ранили ножом и он быстро истёк кровью…
— А третий, убегая, кинулся в лестничный пролёт и разбился, — закончил Андрей.
— Бес относится к людям, в которых вселяется, как к своим временным оболочкам, предназначенным исключительно для получения сексуального удовольствия, — говорил Тим, наблюдая за безрассудными действиями одержимого. — А постоянным прибежищем для него остаётся Сайтарова…
— Почему?
Тим пожал плечами.
— Наверно, это связано с той могилой, на которой её нашли.
— Смотри, он сейчас выбросится! — закричал Андрей, видя, что одержимый, продолжая бить стёкла, перелез на оконный карниз.
— Он хочет вырваться из ловушки, — сказал Тим. — К двери его не пропускает черта, значит, ему остаётся только один выход: окно.
С грохотом распахнулась дверь и в палату ввалились два рослых омоновца в чёрных матерчатых масках, с дубинками и автоматами. Крича: "Стоять, сука!" — они ринулись к бесноватому.
— Не заходите за черту! — в волнении заорал Тим.
Но стражи порядка не обратили внимание на его крик.
— Стоять, тебе говорят! — Один из омоновцев схватил бесноватого за ногу, другой ударил его дубинкой.
Первый омоновец стащил бесноватого с подоконника на пол.
— Валим отсюда, — Тим подтолкнул приятеля к двери. — Быстрее!
Они выбежали из палаты и захлопнули за собой дверь.
— Никому не входить! — закричал Тим таким голосом, что два других омоновца, собиравшихся войти в палату, замешкались. — Всем отойти от двери! — Он принялся отталкивать медсестру и больных. — В здании полтергейст, надо соблюдать предельную осторожность!
— Пацан, а ты тоже, случайно, не спятил? — рявкнул кто-то из стражей порядка, которых собралось в коридоре не меньше десятка.
Он довольно грубо оттолкнул Тима и вошёл в палату.
— В любом случае им не удастся вывести его за черту, — тихо сказал товарищу Тим. — Если только им не придёт в голову стереть её…
— Стереть? — Андрей в сомнении покачал головой. — Об этом они подумают в самую последнюю очередь… Но почему ты выскочил оттуда?
— Есть шанс, что бес выйдет из мужика и перекинется в кого-то из ментов, а они вооружены…
Словно подтверждая его слова, в палате треснул выстрел. Потом там прозвучала короткая очередь. Омоновцы, находившиеся в коридоре, гурьбой ринулись к двери.
— Наверно, мужик набросился на ментов и они его пристрелили, — предположил Андрей.
В палате снова зазвучали выстрелы, и омоновцы всей толпой вывалились из палаты обратно в коридор. Многие были ранены. Последним из палаты выполз омоновец с простреленной ногой. На его штанине алело кровавое пятно.
— Где доктор? Доктора сюда!.. — ревел он и отчаянно матерился.
— Носилки! — визжала медсестра.
Коридор наполнился шумом и топотом бегущих ног. Повсюду включался свет. Из дверей выглядывали встревоженные больные. Андрей и Тим поверх голов заглядывали в разгромленную палату.
— Ты прав, бес вышел из мужика и вселился в кого-то из ментов, — тихо сказал Андрей.
— Который тут же открыл стрельбу, — прибавил Тим. — Мы вовремя смылись, а то бы угодили под пули…
Он поднёс к уху зазвонивший телефон. Вадим Григорьевич сообщил, что сердце Сайтаровой снова заработало.
— Через сорок пять минут после остановки, представляете? — звенел в трубке его взволнованный голос.
— Мы сейчас зайдём к вам, — сказал Тим.
По коридору сновали медсёстры. Больные не расходились по палатам, несмотря на уговоры. До молодых людей доносились их оживлённые пересуды. Кто-то утверждал, что у маньяка было оружие и он открыл стрельбу по милиционерам.
Андрея с Тимом омоновцы почему-то приняли за докторов. Вместе с дежурным врачом их свободно пропустили в разгромленную палату. Кровати и тумбочки здесь были опрокинуты, всё было заляпано кровью. Убитые стражи порядка оставались лежать там, где их настигла смерть. Раненым медсёстры оказывали первую помощь. Одного из них омоновцы укладывали на носилки.
Из их отрывистых объяснений друзья поняли, что догадка была верна: кто-то из омоновцев открыл беспричинную стрельбу по своим товарищам. А за минуту до этого был пристрелен мужчина, из-за которого разгорелся весь сыр-бор. Недавний одержимый лежал у разбитого окна, весь в ранах, залитый кровью и уже покрывшийся смертельной бедностью. Говорили, что "взбесившийся" омоновец палил очередью по всем, кто находился в палате. В первые же секунды он отправил на тот свет сразу троих. Ещё четверых ранил — те успели вовремя выскочить из палаты. Расстреляв весь боезапас, он выбил прикладом автомата оконную раму и выбросился с шестого этажа. Сейчас его труп лежал внизу под фонарём, поливаемый дождём.
Омоновцы, как и медсёстры, были напуганы и ошеломлены. Никто не мог объяснить поведения бойца. Тим спросил у кого-то из них, откуда убийца вёл стрельбу. Тот показал на пятачок у подоконника.
— Этого и следовало ожидать — тихо сказал Тим приятелю, принимаясь подбирать с пола разбросанные амулеты и складывать их в сумку. — Тот мужик, одержимый, оказал ментам сопротивление и они его пристрелили… Бес вышел из него и почти сразу вошёл в ближайшего омоновца, который зашёл за черту…