- Но нет у русских!
- Поручите вашему Петренко. У него хорошо подвешен язык.
- Но украинский...
- Посмотрите дела сидящих в тюрьмах. Надо найти подходящего субъекта...
В кабинет начальника русского отдела приводят из тюрьмы чернявого человека с бегающим взглядом, спрашивают у него, хорошо ли он знает русский язык.
- Произнеси что-либо по-русски. Самое типичное выражение.
- Перестройка!
- Это из наших газет... А самое... еще до большевиков, подлинное?
- Самое?.. А пошел ты на х..!
...Жорес Савицкий обнаружил, что в папках, лежавших горкой на его столе, кто-то рылся. Кликнул отца: - Папа, что тебе надо в моих бумагах?
Отец нервно: - Кто трогает твои бумаги?!
Жорес с нарастающим напряжением в голосе:
- Кроме тебя, некому... Хотелось бы знать, что тебе надо в моих бумагах?
Отец: - За письма взялся. Искал чистый листок...
Жорес зло:
- Ты что, по-прежнему служишь генералу Лисогубу
Отец: - Боже упаси! Я уже пять лет на пенсии...
Жорес с нескрываемой настороженностью:
- Лисогуб теперь жжет не человеческие души, а бензин?
Отец: - Откуда мне знать, чем занято ныне мое бывшее московское начальство? Кто они и кто я?! -И с подчеркнутым гневом: - Что ты ко мне пристал?! Мать пыль стирала, наверное, и сдвинула...
Жорес, громко:
- Мама, пожалуйста, загляни сюда. На минутку... Ты здесь убирала?
Отец подмигивает жене, матери Жореса. (Жорес, вглядывающийся в лицо матери, подмигивание отца не заметил.)
Мать тревожно: - Уже и убраться нельзя?..
...Федор Иванович и Леня-Доктор едут к американцу. Из окна их машины удочка торчит, вроде на рыбалку собрались. Захватили для охраны самых верных людей - Николу-Пылесоса и Исаака-Цаплю. Костя-Афганец с "узи" не расставался, Леня и его взял: день праздничный. Чтоб без сучка, без задоринки...
Леня вытащил из кармана записку, показал Федору Ивановичу.
- Привезли от Гали. Святая душа. Старики у нее, девочки не от меня, так она: "Как могу повесить на твою шею такой груз?.."
Федор Иванович сказал прочувствованно: - Совестливее русской бабы. Ленчик, ничего на свете нет.
...Живет американец в широченной многоэтажной вилле с колоннами и огромным лесным участком. Сосна мачтовая. Пихта. Цветники перед виллой горой. Увидел Федор Иванович, успокоился: трехэтажные хоромы Лени в Америке вовсе и не выделяются. Без опаски живут люди.
Гостей ждали. Проводили на бесшумном лифте куда-то наверх, где стояли, вроде как на Лубянке, "накачанные" охранники-коридорные.
Показали хозяину исторического "Золотого Христа", поведал Федор Иванович его бурную историю... Запросил у американца по-божески, восемьсот тысяч долларов. Поторговались, естественно. Триста тысяч скостили. Ударили по рукам.
...На другой день доставили чемодан с деньгами на снятую квартиру. Охрана в машине осталась. "Культурненько", - отметил Федор Иванович с удовлетворением. Вынул из докторского саквояжа "Золотого Иисуса". На светлых прзрачных глазах Федора слезы выступили. Голос дрожит. С чем расстается!..
- Вы,-говорит американцу,- отныне, единственный обладатель уникальной вещи. Царям ровня... Уезжает к себе взволнованный покупатель.
...Вечером Леонид завернул машину к Захарке, чтобы поблгодарить и расплатиться с художниками.
Леонид и Федор Иванович спустились в бейсмент. и мастерскую где раньше чеканили какие-то позолоченные безделушки Никаких безделушек нет. Главное производство сменило профиль... Три "Золотых Иисуса" с сияющим нимбом стоят рядком, как оловянные солдатики
Федор Иванович схватился за голову. - А что я отвез американцу?!
- Замечательную копию! - молодецки отрапортовал Захарка. -Не извольте беспокоиться. Из бериллиевой бронзы сделана, с позолотой. Золото высшей пробы. Комар носа не подточит...
Никак не может понять Леонид, почему Федор Иванович расстроился.
- Да пойми ты, Ленчик, - повторяет Федор Иванович в машине, мчащейся по Бродвею. - Мечтал отдать "Золотого Христа" в надежные руки. Чтоб не под кроватью валялся или в несгораемом шкафу. А чтоб вот здесь, на Бродвее, стоял в театрике каком или музее, в стекле под пломбой. Чтоб люди видели... Два века назад сотворен. История народов... Ни-ни, русаки сразу не спохватятся. А спохватятся, громыки, и наши и ихние, будут еще сто лет переписываться. А теперь что выходит? Нужно начинать все по новой. Мне копию, оригинал в музеи... Я же твердил тебе, твердил: не в зелененьких дело, для-ради души...
.. .Снова нью-йоркский ресторан "Samovar", который полюбился и Федору Ивановичу. Хозяин свой -горский еврей. Услужливый. Отдельный кабинет - по первому требованию. Подслушки нет. Проверили.
На столе целая стопа папок, привезенных Леонидом. Федор Иванович раскрывает верхнюю.
- Це дило, ребятки, потруднее, чем афера "передвижников" Наши, московские, образовали фирму. Совместно с немцами и банкиром из Сан-Франциско. Фирма "джойнт-венчер", подбитая ветром. Почище, чем наша. Когда еще в России был, все выяснил, ребятки вывезли с сибирского алюминиевого два парохода с металлом. Фирмачи товар здесь выгрузили, загнали компании "Дуглас'' и... исчезли. С концами. Ни товара, ни фирмы.
- Леня, зови клиентов!
Трое русаков интеллигентного вида, похоже, бывшие студенты, заросшие по моде до ушей, вошли нарочито смело, с усмешечкой . Мол, плевать мы на вас хотели...
Федор Иванович раскрыл папочку, представил "бизнесменам" все юридически оформленные документы. Письмо директора сибирского комбината в Вашингтон начальнику ФБР, которое Федор Иванович обещал лично передать.
- Первая заповедь вам известна? - спросил: тихим домашним тоном.
- Известна! "Колхозный хлеб-в закрома Родины!"--нагловато-весело ответил один из заросших модников.
- В закрома и ссыпете, - не повышая тона, продолжал Федор Иванович...Не темните, ребятки.По докумкентам вот она, сумма. Принести, положить на этот стол, все! Даю три дня.
Русаки не объявились ни через три дня, ни через пять