79719.fb2 Бесчисленные завтра - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 14

Бесчисленные завтра - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 14

— Да, — согласился Йенг. — Как бы хорошо было поговорить с Ортегой, но он невменяем.

— Психопатология?

— Нет. Сначала это была просто истерика, а потом… Понимаешь, Илза, он ведь уже не молод. Сердце слабое. В общем, с ним что-то творится, и я не могу понять, что именно, — я ведь не медик. Сейчас его осматривает один из наших врачей. Кстати, вот и он. Созвонимся позже.

Йенг нажал кнопку, и экран погас. Затем он обернулся к только что вошедшему доктору:

— Ну, что?

Врач был в ярости:

— Если бы ВКМ в свое время не запретил исследования, сейчас я, наверное, вылечил бы Ортегу. Но я не могу: в его организм попал вирус, дремавший до вчерашнего потрясения. Теперь болезнь уже не остановить.

— Что за вирус?

— Возможно, просто ринит — по крайней мере поначалу. Средство от обычной простуды нашли еще восемьдесят или девяносто лет назад. Тогда ВКМ позволил создать антигриппин, потому что в те времена еще не был уверен в своей мощи. Но за девяносто лет вирус мутировал, и прежние снадобья не годятся для новой разновидности. Насморк претерпел эволюцию, причем радикальную. Теперь он может оказаться смертельным — по крайней мере, без антитоксина, которого у меня нет.

— Я, конечно, слышал, что микробы мутируют, — заметил Йенг, — но чтобы — как вы сказали, ринит? Им часто болеют?

— Это вирус, а не микроб, — перебил его доктор, — великий притворщик. Приспособляем до чертиков. Его проще простого принять за сходную патологию — например, за атипичную пневмонию, — а дальше начинается интересное. Человек вроде бы умирает от атипичной пневмонии, и его лечащий врач делает об этом соответствующую запись, потому что так велел ему ВКМ. Возможно, он даже подозревает, что к чему, но, здраво рассудив, воздерживается от вопросов.

— Что будет с Ортегой, — спросил Йенг, — раз нет антитоксина?

— Что ж, кое-какие наработки имеются. Я уже не первый месяц тружусь над этим, но какой, к черту, с меня спрос? Исследования приходится проводить тайно, да еще время от времени показываться на люди. Мне не хватает ни времени, ни оборудования. Я постараюсь помочь Ортеге, но от прогнозов пока воздержусь. — Сорвавшись, он выпалил: — Просто счастье, что эти малявки еще не переродились в чуму!

— Действуйте, — невозмутимо велел Йенг. — Если наш план сработает, будут вам исследования. Должны быть. Что с Уродцем?

— Там уже не человеческая патология. Он в шоке. У него атаксическая афазия: звуки не складываются в слова. Речь не идет о повреждении коркового слоя, но тут примешивается другое — теперь он не может написать, что хочет выразить. Это очень редкая форма. Плюс частичная амнезия. Не забывайте, Йенг, что Уродец — мутант и его патологию вылечить гораздо труднее, чем обычную болезнь. Очевидно, он перенес некое потрясение и замкнулся в своем сознании. С нами он общаться не в состоянии.

— Но он хотя бы сохранил рассудок?

— Откуда же я знаю? — резонно переспросил доктор.

Луис Бриден не мог освободиться от наркотического дурмана. Вдобавок его осаждали видения, а в мозгу кто-то торопливо нашептывал едва различимые слова: «Передай им, скажи… отрезан от мира. С тех пор, как родился. С тех пор, как достиг осознания. Все вокруг — зелень полей, небесная синева — не для меня… Парализован, не могу ни писать, ни разговаривать… Если бы они не отворачивались всякий раз, как говорят со мной!.. Это отец?.. Он убьет меня, но слова останутся… Наверное, в глубине души он давно мечтает убить меня… Я для него — инкуб… Отче наш, иже еси на небеси… Грядет царство… А они не ведают… Слепящий белый ужас в небе… Скажи же им, скажи, скажи… Прежде чем…»

Луис Бриден застонал, пошевелился и смутно ощутил укол, после чего погрузился в более глубокое забытье.

Йенг сидел возле аппарата и вносил заметки в блокнот. Рокочущий голос, доносившийся из механизма, после прохождения через наскоро сооруженный трансформатор стал тише, зато гораздо яснее.

— Я не понимаю, в чем затруднение, — вещал голос. — Повторю еще раз все сначала.

Он начал быстро диктовать, а шариковая ручка Йенга сверяла пункты длиннейшего списка. Наконец, дойдя до конца страницы, она вернулась к одной из записей.

— То-то и оно, — заметил инженер, стоявший за спиной у Йенга. — В нашем мире нет ему соответствия.

— Что это?

— Похоже на некую плату для отклонения пучка электронов, потребляющую полтораста тысяч вольт — это не учитывая энергии на поддержку связи. На самом деле нужно гораздо больше, если мы хотим войти в контакт.

— Вы смогли бы смастерить подобное?

— Естественно, — мрачно ответил инженер, — если бы у меня был радиоизотоп с бета-излучением. Дайте мне ядерный реактор, и я дам вам изотоп — правда, не сию минуту, потому что на это уйдет время. На Омеге и нужные технологии есть, и ядерные реакторы не бездействуют, а в запасниках хранятся все необходимые изотопы. Наверное, так. А у нас нет ничего — ни мощностей, ни времени. Я мог бы собрать фортепиано посреди Сахары, если бы мне дали год на горные разработки, на плавильный процесс и на все прочее. Я мог бы сконструировать эту плату или ее заменитель, если бы у меня были достаточные запасы графита, керамический завод и урановый реактор, плюс необходимая для производства энергия. Ну, и несколько других пустячков. Вы хотите, чтоб я сыграл Бетховена на двух клавишах! Тем не менее я не отказываюсь подумать. Правда, за результат не отвечаю.

— Попробуйте, — попросил Йенг, и инженер, хмыкнув, ушел.

Голос из аппарата настаивал:

— Если бы вы могли отвечать мне, дело бы пошло гораздо быстрее. Не понимаю, что случилось с нашим посредником.

«С Уродцем?» — мысленно спросил Йенг.

— Я не могу выйти с ним на связь. Что ж, давайте еще раз проверим список. Ваш мир на пороге кризиса, и если мы вам не поможем… Итак, список. Во-первых, базовая схема…

Последовали разъяснения.

— Все понятно? Думаю, у вас найдутся нужные материалы, в том числе электроэнергия. Вы меня слышите? Теперь я даже в этом не уверен. Но все же я продолжу консультировать вас. Беда в том, что со вчерашнего дня мы потеряли связь с вашим миром. ВКМ мог обнаружить вовлеченность Бридена. Если они вышли на след, может статься, что я сейчас с ними и говорю. Но риск оправдан: для меня столь же невозможно проникнуть в ваш мир, как и вам — в мой.

«Почему же?» — все так же безмолвно спросил Йенг. Вероятно, мыслительные процессы на Омеге текли сходным образом, потому что голос продолжил:

— Не помню, объяснял ли я вам… Различие энергетических потенциалов. Слишком велика разница напряжения между нашими континуумами. Все дело в энтропии; в некоторых вероятностных мирах происходят явления, которые усиливают энтропию, — например, так бывает при зарождении сверхновой звезды, — и разность потенциалов в миллион вольт может уничтожить целую планету, если на нее обрушится такой поток энергии. У молнии действует тот же принцип — уравнивание потенциалов. Молния способна нанести серьезный ущерб, а звуковое сообщение возможно и без передачи энергии. Здесь важен резонанс и правильный выбор тоники — для этого и нужен инструмент, построенный под моим руководством. Когда вы наладите передатчик, он уже будет настроен на волну моего приемника, а дальше дело за звуковыми колебаниями. Уродец был первым на связи, а Ортега…

Голос смолк. Йенг подался вперед всем своим массивным телом, словно хотел физическим усилием пробиться сквозь стену более прочную, чем время или пространство.

— Ортега, — повторил голос. — Это Ортега? Вы — Ортега?

После долгого молчания он продолжил:

— Я уже сказал: я допускаю, что обращаюсь сейчас к ВКМ, но беру на себя смелость надеяться, что это не так. Теперь я попытаюсь выражаться яснее… хотя я уже все это разъяснял, и очень подробно, когда впервые наладил с вами общение с помощью аппарата — механизма, который собрал Ортега под моим руководством. Инструкции ему передавал Уродец. Но я не знаю, что происходит у вас в данную минуту. Вероятно, у вас случилось нечто непредвиденное, иначе Уродец не прервал бы контакт. Возможны два варианта: первый — я сейчас обращаюсь к ВКМ; второй — меня слушает кто-то из подпольной организации Ортеги. В первом случае мои слова могут только ухудшить и без того безнадежное положение, да еще заронить сомнения в умы членов ВКМ. Вот это было бы интересно! Во втором случае — что ж, постараюсь помочь вам, как и пытался помочь Ортеге. Повторю то же, что говорил и ему. Слушайте внимательно.

Йенг проверил, включено ли записывающее устройство.

— Меня зовут Джон Ван Бурен; я потомок президента Ван Бурена…

Далее Джон Ван Бурен кратко изложил историю Омеги, совпадающую с историей того вероятностного мира, в котором жил сейчас Йенг, но лишь до некоего переломного момента, случившегося более ста лет назад, в 1946 году. Если представить события в виде газетных заголовков, то они выглядели бы так:

11 августа 1945 года. «Коммюнике: японцы сдались!», «Акции на лондонской бирже взлетели на 7 пунктов: Сити охвачен небывалой паникой», «Заседание Конгресса по мирному урегулированию назначено на 5 сентября».

20 августа 1945 года. «Возобновлены переговоры с японскими посланниками», «Прежняя модель власти разбилась, упав с 11-го этажа», «Разбойное нападение в Джерси: убита молодая девушка», «Карлики одолели гигантов: мошенники на американском фондовом рынке», «Устали беспокоиться? Избавьтесь от проблем с помощью нашего чудодейственного препарата!» (На правах рекламы.)

1 апреля 1948 года. «Блокада Берлина Советами».

31 января 1950 года. «У Соединенных Штатов будет водородная бомба».

23 июля 1951 года. «Уполномоченный по вопросам перемирия от Объединенных Наций прибыл в Корею».

3 августа 1951 года. «Всплеск рабочих беспорядков», «Суды Линча в Миссури и Калифорнии».

10 сентября 1952 года. «Попытка возрождения ООН».