Двадцать первое марта тысяча восемьсот восьмого года. Поселок Гамильтона, Калифорния.
— Итак, господа и дамы, — я кивнул Марии Мануэле, — корабли из Японии должны были вернуться две недели назад. Самое время обсудить, что мы будем делать, если они не придут.
— Я бы не паниковал, господин президент, — взял слово Плетнев, — и «Стелла Марис» и «Флорида» в хорошем состоянии. Когда они уходили, к машинам и корпусу нареканий не было. Япония все-таки за океаном. Мали что могло случиться. Никуда не денутся, вернутся.
— Но в любом случае, нам нужно быть готовыми к тому, что японцев у нас не будет, — ответил де Карраско, — сеньор де Ариллаго, мне будет нужна ваша помощь в наборе добровольцев среди олони.
— Конечно, когда вы планируете приступить к набору?
— Думаю, что первого апреля, всё-таки торопиться не стоит, вдруг да придут наши корабли.
— Как бы нам не опоздать, — отвечаю я де Карраско, — если вы начнете набор в апреле, то дай Бог к маю у нас будет еще тысяча новобранцев. Абсолютно не обученных новобранцев. Начинайте сейчас. Если японцы появятся, задействуем набранных олони в охране поселений на восточном берегу залива и усилим гарнизон в Монтеррее.
— Господин президент, у меня есть предложение, — наш главный горный инженер за последние четыре месяца серьезно осунулся и загорел.
Ортега практически все время пропадал на восточном берегу залива, практически в одиночку таща на себе строительство дороги от русской деревни до Коломы и форта «Восточный»
Технология индейцев с разрывом камней водорослями нам здорово помогла и сейчас половину пути до форта «Восточный» можно преодолеть по суше, по относительно нормальной дороге. Ни о каком твердом покрытии пока говорить не приходится, но даже то, что она ровная и широкая, это уже хорошо.
Параллельно этой грунтовке будет проложена железная дорога. Фултон и Ортега посовещались и решили, что нагрузка в 35 тонн будет более чем достаточна. Когда мы, наконец, выйдем на озеро Тахо и начнем разрабатывать там месторождение железной руды то, сначала, приступим к строительству ветки железной дороги, от нашей, пока еще безымянной, столицы до Монтеррея. А вот потом уже туда: на восток к Коломе и будущему железорудному руднику.
На самом деле, мое окружение все еще сомневается насчет перспектив паровоза, его же еще толком никто не видел в деле. Мы только-только закончили крохотное кольцо вокруг столицы. Завтра торжественное открытие первой в мире железной дороги.
Железная дорога у нас сразу будет иметь практическое значение, паровоз Фултона заменит гужевой транспорт и будет круглосуточно доставлять сырье и материалы на наши заводы, нужно будет только создать на каждом производстве зону погрузки-разгрузки, но опыт у нас имеется. Пароход «Калифорния», наша гордость, оборудована кранами.
— Слушаю вас, сеньор Ортега.
— Если японцы все-таки появятся, набранных добровольцев олони можно будет использовать на строительстве дороги до форта «Восточный» и Коломы.
— Наверное, мы так и поступим, спасибо. Вы уже обговорили с Робертом строительство паромной переправы через Сакраменто?
— Да, господин президент, — ответил за Ортегу Фултон, как только это будет необходимо, мы сразу приступим.
— Отлично. Что ж, господа. Тогда до завтра, Напоминаю, что у нас завтра большой день. Открытие железной дороги и демонстрация новинок мистера Тамтакоса. Так ведь Лука?
— Да, господин президент. Все верно.
— Вот и хорошо. Тогда мы завтра с тебя и начнем.
С момента, когда мы приняли решение о перевооружении наших фортов на новые орудия, прошло около трех месяцев. За это время мы полностью перевооружили два форта. Как оказалось, трудоемкость сооружения стационарных станков для орудий оказалась сильно меньше чем для лафетов полевой артиллерии, к тому же эту работу могли выполнить не оружейники, а смежники. Вместо двенадцати орудий мы произвели шестнадцать и успели их к этому установить.
Наблюдательные башни тоже были готовы. Сейчас на них шёл монтаж оборудования, изначально на каждой башне мы установили телеграф и мощные подзорные трубы, но три недели назад начали установку новинок, достаточно мощных, но при этом простых прожекторов.
Так как Барри младший еще не закончил работу ни над электродвигателем, ни над его полной противоположностью, динамо-машиной, от идеи электрических прожекторов пришлось отказаться. Впрочем, замена в виде мощной лампы на светильном газе оказалась более чем уместной.
А вот с зеркалами пришлось повозиться. Как это ни странно, Том, будучи виртоузным стекольщиком никак не мог наладить их производство. Но раз уж зеркала необходимы для прожекторов а стеклянные сделать не получается, будем делать их золотыми!
Абсолютно бредовая и ужасно дорогая в любом другом месте мира идея. В другом, но не у нас, я сразу дал добро на изготовление золотых зеркал, благо материала у нас было полно. Зато фокусирующие линзы Том сделал на загляденье, с ними у него проблем не возникло.
Так что теперь ночную тьму рассекают сразу два «золотых луча», привод этих прожекторов ручной, но другой мы и не сделаем, будущий электродвигатель на него не поставишь. Впрочем, это и не требовалось.
Мы провели испытания, и выяснили, что прожекторы вполне справляются с освещением кораблей на расстоянии двух миль. Этого было вполне достаточно, чтобы предотвратить любую попытку ночного проникновения в залив.
Сразу после установки орудий береговых батарей и сооружении наблюдательных вышек начались учения. Расчеты пушек тренировались ежедневно, а с недавних пор еще и еженощно. Это доставляло значительный дискомфорт жителям столицы, но тут уж ничего не поделаешь. Вполне возможно, что от мастерства артиллеристов гарнизонов фортов скоро будут зависеть сотни, а то и тысячи жизней.
Следующим утром я, Лука, Плетнев, Резанов, де Карраско и Ортега были на полигоне. Наш ведущий горный инженер составил компанию людям, от которых зависит оборона республики благодаря своему упорству.
Он довел дорогу до месторождения фосфоритов, и мы начали кустарную добычу этого минерала. Следствием этого стало производство фосфора, который мы решили использовать для производства зажигательных и осветительных снарядов. К сегодняшнему дню как раз произвели первую партию этой новинки, и мы начали испытания.
— Огонь! — скомандовал де Карраско и прозвучал выстрел. Деревянную мишень мы расположили на расстоянии в километр, первые три выстрела прошли мимо, а вот четвертый попал точно в цель, и она буквально скрылась в огненном облаке. Я вдоволь налюбовался зрелищем огромного костра и, закурив трубку, сказал всем собравшимся:
— Да, господа, не хотелось бы мне оказаться на борту корабля, по которому ведут огонь этими снарядами.
— Господин президент, может, не нужны нам такие снаряды? — внезапно сказал Плетнев?
— Как это понимать, Иван Петрович?
— Может быть это уже слишком? Мы же будем буквально жечь людей заживо.
Ничего себе! Да наш фехтовальщик виртуоз, оказывается гуманист! Никогда бы не подумал.
— Иван Петрович, разрешите спросить. Вы вчера на сон грядущий Петрарки с Руссо обчитались? С чего бы у военного моряка, убийцы по своей сути, такие гуманистические взгляды? Вы когда своей саблей людей убиваете, тоже думаете, что это «слишком»?
— Одно дело воевать честно, а другое так.
— И что же не честного в этом оружии?
— Вам виднее, — с некоторым вызовом сказал Плетнев. Остальные с удивлением посмотрели на него.
В принципе, этот его маленький демарш понятен. Но только мне. Наверняка все дело в его разговоре с Нектарием.
Тот рассказал Плетневу о нашем разговоре, о будущем. Иван Петрович воспринял все всерьез и насел на меня с расспросами. Делать было нечего, пришлось мне поведать Плетневу кое-что из грядущего.
Но если Нектарию я рассказал об оскудении веры и судьбе Русской церкви, то Плетнев удостоился рассказа про ужасы Первой Мировой Войны. Все эти сплошные минные поля, напалм и ядовитые газы.
Наш бравый капитан как пришибленный ходил почти месяц, потом вроде как отошёл, но очевидно не до конца.
— Да, Иван Петрович, мне действительно виднее. И я знаю, что нам нужно так врезать англичанам, чтобы они из своей Канады, даже взглянуть на запад без дрожи не могли.
— Иван, дружище, не узнаю тебя. Есть у мистера Гамильтона такое оружие и, слава Богу! — поддержал меня Резанов, — когда ты из пушек японцев расстреливал, то не сомневался.
— Наверное, ты прав, Николя, приношу свои извинения, господин президент.
— Всё в порядке Иван Петрович. Я вас понимаю, это действительно ужасное оружие, — это ты еще не видел намного более веселые вещи, напалм например, — но оно нам нужно.
— Господин президент, — взял слово де Карраско, — я так понимаю, что снаряд детонирует при ударе, как и обычный фугас. Я прав?
— Это вопрос к Луке, он у нас главный по подобным вещам.
— Все верно, сеньор, — ответил Лука, — но мы работаем и над вариантом подрыва над целью. Как для осколочно-фугасного, так и для этого снаряда. Собственно, пока это зажигательный снаряд. А вот когда доделаем взрыватель, то будет и осветительный.
— И как успехи, мистер Тамтакос? — смущение, которые Лука испытывал, когда его называли, таким образом, давным-давно прошло, и он с достоинством ответил.
— Как это ни странно, господин президент, но разработать взрыватель для снарядов оказалось сложнее, чем сам снаряд. Но мы работаем над этим, вернее Ангелос работает.
— И как скоро мы сможем увидеть результат? Шрапнельные снаряды мы же еще со времен Флориды делаем.
— К сожалению, пока сказать ничего не могу.
— Ясно, жаль, ну что ж, будем ждать.
Расчет орудия сделал еще целую серию выстрелов, мы наслаждались видом уничтожаемых мишеней, а когда снаряды кончились, отправились на испытания еще одной новинки мистера Тамтакоса.
Вообще, Лука еще тот хитрец, у него на заводе появилось уже достаточное количество специалистов, которым он может скинуть, ту тили иную задачу, если она ему не интересна.
Именно это он и сделал с моим поручением по перевооружению фортов нормальной артиллерией, просто взял и спихнул это на Костаса с братом, при этом, я узнал позднее о том, что Костас даже отложил инициативную разработку. А сам Лука занялся постройкой воздушного шара, вернее аэростата.
Он мог построить два различных шара: монгольфьер, наполненный горячим воздухом, или шарльер, наполненный газом, а именно водородом. Оба варианта представлялись Луке осуществимыми. Водород он получил тогда же, когда и светильный газ, пропуская водяные пары над раскаленным коксом. Кроме того, существовал и еще один способ получения водорода, соответствующий этому времени: обработка железных опилок серной кислотой.
Правда, с водородом была проблема: отсутствие подходящего материала для изготовления шара, он без проблем просачивался сквозь любую доступную нам ткань, что лен, что шёлк, который мы, наконец, стали производить, для этой цели совершенно не годились.
Если бы мы все еще находились во Флориде, он просто покрыл бы шёлк раствором каучука в скипидаре, но в Калифорнии этот вариант не подходил, в связи с отсутствием каучука. Гуттаперча же, которую мы привезли с Филиппин, у нас уже практически закончилась.
Поэтому Лука решил строить монгольфьер. Но не просто шар с корзиной, в которой горит костер, нет. Он с самого начала даже не собирался. У него поду рукой имелся светильный газ. Вот он и построил шар с газовой горелкой.
Сейчас помощники Луки как раз готовят монгольфьер к первому запуску. Его площадка возле южного форта, куда я и направился
По пути к южному форту я решил заехать за Марией Мануэлой в больницу, крошка Хуан сейчас с няней и кормилицей, а моя благоверная делает обход больных.
Вчера у неё и мэтра Абенамара была достаточно сложная операция, а именно удаление аппендикса. Мэтр оперировал, а Мария с доктором Мордгорстом. Тот вот-вот отправится в Новоархангельск. Там у него не будет таких условий как в столице, но наркоз, болеутоляющие и антибиотики доктор возьмет с собой.
По пути до больницы я задумался о том, почему Лука построил тепловой аэростат, а не водородный, а именно про отсутствие у нас каучука.
Скоро это может стать проблемой, каучук критически важен для развития промышленности, прокладки, изоляция, да много всего. Но вот где его взять это вопрос.
Самый простой вариант, бразильская гевея, для нас сейчас недоступен. В Бразилию перебрался двор португальского короля, а он союзник англичан. Неизвестно сколько мы с ними провоюем, может быть и несколько лет.
Надо искать другие варианты. Гуттаперча с Филиппин это, все-таки не равноценная замена каучуку. Правда, на гевее свет клином не сошелся. Я точно знаю, что каучуконосы растут, например, на острове Ява, сейчас там голландская колония, и сними вполне можно договориться.
Этот вариант удобен, экипажи наших кораблей могут отдыхать в Японии, прежде чем отправиться с Явы через океан в Калифорнию. Черт, где мои корабли?
Там же на борту должен быть японский наследный принц. Если с ним что-то случится на пути сюда, это отменит все наши договоренности.
А нам очень нужны японцы сейчас, я уверен, что в Калифорнию отправят лучших из лучших и мы сможем без проблем их подготовить. Индейцы олони это, однозначно, неравноценная замена.
— Дорогая, ты закончила? — спросил я жену, зайдя в ее кабинет. После рождения сына Мария Мануэла стала еще красивей.
— Еще нет, — ответила она и, закрыв дверь, жарко меня поцеловала, — не переживай, без тебя всё равно не начнут, — что верно, то верно, хорошо быть главным…
— Вот теперь я закончила, — сказала Мария Мануэла, и мы отправились к форту.
— А вот и вы, — сказал Лука, когда мы, наконец, появились на площадке аэростата. Тот уже был готов к запуску и рвался в небо, удерживаемый лишь причальными канатами.
Оглядевшись, я увидел, что это событие собрало практически всех мало-мальски значимых персон нашего государства. Пришлось Луке подождать, пока я со всеми поздороваюсь. Впрочем, парень портил это время с пользой, что-то увлеченно обсуждая с Барри и Розой.
— Можно начинать, — говорю я Луке.
Тот отдает команду своим помощникам, те уже в корзине и отдают концы. Аэростат сразу начал набирать высоту. Все присутствующие начали бурно выражать свой восторг. Вот канат удерживающий шар полностью натянулся и подъем остановился.
— Поздравляю, мистер Тамтакос, — громко говорю я Луке, — это безусловный успех.
— Спасибо, господин президент.
— Длина веревки каната какая?
— Пятьсот метров.
— Очень неплохо. Дай сигнал, что бы они спустились.
— Минутку, — Лука заряжает пистолет холостым патроном и стреляет, через пару минут шар начал спуск…
— Какая грузоподъемность твоей игрушки? Сколько человек поместится?
— Два, — ответил Лука.
— Отлично, президент Республики и его первая леди хотят осмотреть столицу государства сверху.
— Но господин президент, а как же…, — видно, что парню самому хочется воспарить в небеса.
— Лука, успеешь еще накататься. Дай нам развлечься.
— Да, конечно.
— Вот и молодец, — Я помогаю жене забраться в корзину и обращаюсь к Луке, — объясняй, что к чему.
Тот показал мне, как управлять горелкой и через несколько минут мы начали подъём…
— Как тут красиво!
— Да, наш город прекрасен.
Это действительно так. Сейчас я как на ладони вижу почти все, что мы создали в заливе. Вон по заливу ползет серая туша «Калифорнии», рыбацкие куттеры ловят парусами ветер, дымят трубы заводов и фабрик, а черная гусеница, первый в мире паровоз, медленно разводит пары.
— Иди сюда, — говорит жена, и мы снова целуемся, первый в мире поцелуй в воздухе!
Внезапно Мария Мануэла отстраняется и буквально кричит, вцепившись мне в руку:
— Смотри, смотри!
Я поворачиваюсь лицом к океану и вижу далеко на горизонте два корабля, над которыми черный дым.
Слава Богу, японцы здесь!
Конец второй части.
Больше книг на сайте - Knigoed.net