7982.fb2
Потом выдернул рыбу боцман. За ним стали тянуть мальчишки. И только у нас не клевало. Прошёл под кормой целый золотистый косяк, потёрся о борта другой. А у нас не клевало.
— Не идёт? — спросил командир.
— Не идёт, — сердито ответил сын.
И вдруг леса дёрнулась, и капитан шёпотом закричал:
— Тяни, тяни!
Сын потянул, закричал:
— Рыба, рыба! — И в воздухе затрепыхалась маленькая краснопёрка.
Мальчишки пересмехнулись, скривились:
— Ну и рыба… Сын замер.
Но командир корабля посмотрел на неё и как-то звонко сказал:
— Вот это рыба!
Старичок, который курил трубку, спросил:
— Первая?
Мы кивнули, и он закачал головой:
— Аи да рыба!
Качнул головой водолаз. И старый боцман, который ловил китов в Антарктиде, развёл руками:
— Да, это рыба!
Привстал на волне катерок, задержался вверху самолёт. Даже деловитые портовые краны важно повернули железные головы, будто заинтересовались: «Ну-ка, что там за рыба?»
И само солнце, протянув лучи, похлопало ими по нашей рыбе, позолотило бока, засветило ей алые перья и пыхнуло, словно сказало: «Отличная рыба!»
И уже прошло с той поры много лет, и ловилась у нас в жизни рыбка всякая — и большая, и малая, и хорошая, и не очень, — а мы с сыном часто вспоминали, как шли мы, счастливые, по золотому закату домой, несли улов, и какая эта была прекрасная, замечательная, лучшая в жизни рыба!