- Алежка через заднюю дверь войдет, ключ у него при себе. Я жене скажу комнаты приготовить, а вы пока решите, чем ужинать будете.
- А если нет?
- Приготовим. Слово клиента - закон.
'Иначе как деньги-то сдирать?' - со смешком подумала я, усаживаясь за ближайший стол. Выбирать не было смысла, так как зал был полностью пустой. Все по домам попрятались, а путников тут давно, видать, не было.
Друзья присели со мной рядом. У всех них были такие лица, будто вместо ожидаемого чуда им в руки сунули совершенно непонятную и ненужную вещицу. Даже Брадомир, поначалу принявший внешний вид трактира достаточно равнодушно и даже благожелательно, теперь осматривал зал с затаенной неприязнью. Да и я сама, признаться, не особо радовалась.
На потолке виднелись где черные, где темно-серые, а где и почти незаметные следы копоти. На дубовых столах разноцветными неровными кляксами красовались разводы от пролитых напитков. В большой, круглой, сложенной из крупных неровных кирпичей печи тускло светились алым растрескавшиеся угли. Я обвела это все задумчивым взглядом и решила, что хозяева забросили свой трактир. Не потому, что им было лень, а потому, что постояльцев теперь не предвиделось. Наверное, для них мы были настоящим подарком судьбы.
Трактирщик, вопреки своему грузному телосложению, ходил довольно тихо, поэтому я невольно вздрогнула, когда у меня над ухом вопросили:
- Ну что, решили, чем трапезничать будете, господа? О комнатах я уже позаботился.
Мы дружно и вслух расспросили мужика об имеющихся в их погребе запасах, посовещались и наконец-то решили. А для скрашивания ожидания заказали по кружке эля, который оказался хорош по вкусу. Не такой, конечно, как в Дароше делают, но вполне неплох. Правда, сквозь густую хмельную горечь проскальзывал слабый, но ощутимый пресный привкус.
Через полчаса жена трактирщика, немолодая худощавая светловолосая женщина с невероятно темными и глубокими глазами, поставила перед нами большое блюдо с жареной курицей и четыре глубоких тарелки, наполненных ароматным и густым луковым супом. Я удивилась тому, как быстро они все это приготовили, о чем не замедлила спросить.
- Так у нас несколько лет назад колдун один проездом был, и он вместо платы печь на кухне заколдовал. Теперь вся еда в два, а то и в три раза быстрее готовиться, - охотно пояснила женщина и оставила нас наслаждаться невероятно вкусными кушаньями. Я молитвенно сложила ладони вместе, отдала дань почившей ради наших голодных желудков курице и вгрызлась в ее поджаристую ножку.
Лирданелла и Брадомир последовали моему примеру, а Тириан неодобрительно наблюдал за нами, переливая суп из ложки обратно в тарелку. Под взглядом отпетого вегетарианца мне было весьма некомфортно.
- Фласа афтавиф, - прошамкала я с набитым ртом, и эльф только недоуменно нахмурился. Мне пришлось проглотить непрожеванный кусок и снова повторить:
- Глаза, говорю, оставишь. Ешь супик и не хмурься. Мы в ряды вегетарианцев не вступали, поэтому свое эстетическое неудовольствие от созерцания поедания бедной, маленькой курочки можешь оставить при себе.
Воин и демоница синхронно, согласно кивнули, не отрываясь, впрочем, от еды. Тириан только фыркнул, не удостоив меня ответом, и сунул в рот полную ложку супа. И как не обжегся?
Спокойно отужинать нам все-таки не дали. Приближение старосты я почувствовала задолго до того, как в дверь забарабанили кулаками. От него шли такие волны страха и гнева, что все мое магическое чутье вопило о непрошенных гостях.
Алежка маленьким вихрем промчался мимо нас, явно наслаждаясь новыми сапожками, и звонко спросил:
- Кто там?
- Сто грамм, и еще бочка. Староста Твирок это, мальчишка. Открывай дверь, дело у меня к ведьмам есть.
Алежка обернулся и вопросительно посмотрел на меня. Я печально вздохнула и отодвинула от себя вожделенную курицу. Несолидно как-то - жевать во время несомненно важного разговора. Мальчик отодвинул щеколду и впустил старосту внутрь. Глаза у того были немного шальные.
Ночь, тихо крадущаяся по улицам Звонарей, дохнула на нас своим прохладным, свежим дыханием. По небу плыли рваные, темные облака, подсвеченные с одной стороны луной, отчего казались мистическим дымом. На улице было довольно темно. По крайней мере, я почти ничего не различала. И как староста не побоялся выйти в такое время? Деревенские ведь все суеверные, свято верят в то, что в темноте их на каждом углу будут поджидать мерзопакостные чудища, алчущие людской плоти и крови.
Староста тем временем уже присел на скамью рядом со мной. Я вежливо подвинулась, освобождая место, и была удостоена благодарного взгляда. Твирок оглядел наш стол цепкими глазами.
- Вы уж извините, что от трапезы отвлекаю, но дело срочное.
- Да ладно вам, - махнул рукой Брадомир. - Еда пока ноги не отрастила, никуда не убежит, а коли дело есть - выслушаем.
Ясно понятно, он-то свою порцию самый первый слопал, ему хорошо. А нам каково? Лично я даже первую куриную ножку не успела обглодать, а тут уже и староста принесся.
- Ну, рассказывайте, - поторопила я Твирока, надеясь поскорее вернуться к прерванной трапезе.
- У нас люди давеча пропадать стали, - без обиняков заявил он, заставив нас навострить уши.
- Когда именно? - спросила Дани, предвкушающе сощуривая глаза. Она ох как не любит скуку.
- Да неделю назад, когда все собаки исчезли.
- Собаки? - удивилась я. Кому могли понадобиться эти блохастые, лохматые животные?
- Как есть, правда. Каждую ночь все тише и тише брехали, а вот седмицу назад Вирькина Тузя как испарилась со двора. И все, тишина с тех пор.
- А сколько людей пропало? - поинтересовался Тириан. В его глазах светилась неподдельная радость. Еще бы: попался такой отличный шанс отсрочить поездку к гномам! Эгоист...
Я незаметно для всех, под столом, хорошенько пнула эльфа в голень. Его зрачки расширились от боли, а потом взгляд его бархатно-зеленых глаз стал откровенно недоуменным и капельку гневным.
'Тебе бы только в Фараот не ехать, да, халтурщик?!' - послала я ему негодующую мысль.
'Гномы - жадные, угрюмые, жестокие существа. Они не могут понять всю красоту этого мира. Зациклены только на своих камнях и как бы выгадать прибыль побольше! Наши идеалы ни в чем и никогда не пересекутся, поэтому я не намерен смотреть на их гнусные бородатые рожи', - пришел ответ через несколько секунд.
'Ты бы так перед Риаром заливал, а не передо мной сейчас. Все равно тебе придется ехать, наш высокомерный и гордый эльф. Ты сам решил со мной отправиться, поэтому теперь не надейся отмазаться'
И перекрыла телепатический канал. Тириан сделал страшные глаза, но сказать вслух то, что хотел, не осмелился. Вот и отлично. Как оказалось, наш разговор длился не больше пяти секунд, потому как староста как раз закончил загибать пальцы.
- Восемь, - мрачно сказал он. - Вместе с сыном моим, вот сейчас только пропал.
- А откуда они были?
- Все с окраин, в основном с западного края деревни. А что, это как-то влияет?
- Конечно, - возмутилась я. - Это значит, что где-то рядом со Звонарями завелась нечисть, которая умеет хорошо прятаться от магических поисковиков. Хмм... надо бы сходить, проверить. Сначала в вашу избу.
Староста провел нас по тихим темным улицам почти на самую окраину. Странно, а я всегда думала, что глава должен жить в центре. Или Твирок что, решил отшельником потом стать? А, впрочем, дело не мое, спрашивать не буду.
Его изба оказалась большой и просторной, с двумя комнатами, горницей и кухней. Стены были сделаны из крепких темных бревен, а изнутри их гладко остругали. Я посмотрела-посмотрела и довольно хмыкнула. Хороший дом, в таком и оставшуюся жизнь прожить не зазорно.
Жена и старшая дочка, которую взволнованные родители спросили о сыне в первую очередь, с разбитым видом сидели в горнице. Глаза у них были мокрые и красные. Заслышав скрип двери, они обратили лица в нашу сторону. Первым зашел Твирок, а потом уже я.
Как только женщины увидели меня, в их взглядах засветилась такая надежда, что даже страшно было подводить. Мы все вместе прошли в первую, самую большую комнату, в которой стояли в углу большая кровать и печь, пышущая жаром.
- Здесь жил мальчик? - спросила я.
Все трое отрицательно покачали головами и указали в сторону дальней двери. Я поманила друзей за собой и открыла ее. Староста, его жена и дочка остались стоять на месте. Будто боялись зайти, чувствуя испорченную энергию.
В комнате было темно, как в склепе. Я закрыла за собой дверь и щелкнула пальцами, создавая небольшой пульсар, который взлетел под потолок и затрепетал как светлячок. Дрожащий свет проник во все углы, освещая узкую перевернутую кроватку и немного детских игрушек.
- Смотрите-ка, - задумчиво произнес Тириан, приседая на корточки и беря в руки одну из них. - Их словно ятаганом распотрошили.