79885.fb2 Блеск и нищета кибернэросов - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1

Блеск и нищета кибернэросов - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1

ЭРВИН ДЕРТЯН

БЛЕСК И НИЩЕТА КИБЕРНЭРОСОВ

Пер. Т. Воронкиной

Ниже мы приводим отрывки из романа "Блеск и нищета кибернэросов".

Действие его происходит в конце XX века в некоей Новобургундии. Наука и техника достигли столь высокого уровня развития, что сделали возможным весьма необычное изобретение. Профессор Палевский создает робота, внешне не отличающегося от живого человека. Роботы-кибернэросы были сконструированы для того, чтобы изгнать из жизни человека тягостные муки, связанные с любовью, - ревность, измену, тоску. Но находчивые политиканы приспосабливают кибернэросов и для деловых целей, благо интеллектуальный багаж политического деятеля Новобургундии, включая самого президента, не превышает возможностей среднего кибернэроса. Не случайно живого президента принимают за его кибернэроса - разницы между ними нет.

Изобретение Палевского производит сенсацию. Оно с каждым днем завоевывает все больше сторонников, и отдельные голоса противников новшества, вроде журналиста Ги Дорнана, который пытается доказать, что любовь, даже со всеми ее муками, это "самое прекрасное проявление человеческой сущности", тонут в общем хоре восторгов.

Торжественно и весело готовилась столица и вся Новобургундия к великому дню, когда профессор Палевскпй на приеме в Академии продемонстрирует представителям науки и печати первый экземпляр кибернэроса-мужчпны. Правда, о предполагаемой сенсации уже "пронюхала" - выражаясь профессиональным языком - газета "Le Midi". Ловкий репортеришка из этой газеты спросил у профессора Палевского, что он намерен делать с первым кибернэросоммужчиной.

- Как и в случае с киберпэросом-женщиной, преподнесенной президенту, я буду стремиться, чтобы киб попал в надежные руки, - уклончиво ответил профессор.

После столь наивно-дипломатической фразы от репортера не потребовалось большой сообразительности. Он тотчас обратился к обладательнице "надежных рук" - супруге президента республики с вопросом: как она поступит в случае, если профессор Палевский подарит ей плод своей творческой мысли?

На беседе случайно присутствовал сам президент, господин Маладруа, и, прежде чем его жена успела ответить, он пояснил:

- Мы обсудили возможный вариант. Моя жена придерживается мнения, что это эпохальное открытие представляет собой большую культурно-историческую ценность, и было бы несправедливо оставить его в частном пользовании. А потому она решила подарить кпбернэроса Национальному музею.

Супруга бросила на мужа испепеляющий взгляд, но, естественно, не могла противоречить президенту.

Таким образом, программа приема не являлась тайной. Президент Академии в краткой речи поздравит профессора Палевского, который затем в нескольких словах ознакомит собравшихся со своим изобретением и передаст его первой даме республики. Та поблагодарит ученого и после того, как с кибернэроса, словно с обычного памятника, соскользнет покрывало, передаст робота директору Национального музея. В конце церемонии профессор Палевский ответит на вопросы, если таковые возникнут.

Так была задумана официальная часть. При ее подготовке особое внимание обратили на то, чтобы не повторился скандал в Сорбонне, когда известный своей чудаковатостью профессор Палевский, демонстрируя первых кибернэросов-женщин и желая показать их в самом выгодном свете, устроил в храме науки стриптиз. Но прием в Академии должен был стать более эффектным зрелищем, чем пресловутая лекция в Сорбонне. Дипломатический корпус явился в полном составе, во фраках и смокингах, а дамы в вечерних туалетах, тем самым отдавая должное пионеру науки. Актовый зал Академии встречал гостей праздничными огнями, и, хотя вход был строго ограничен, допускались только избранные, тем не менее приглашенных набилось сверх меры. Особый интерес к предстоящему событию проявляли международная пресса, радио, телевидение и кинообъединения.

Благодаря тщательной подготовке все проходило по заранее продуманному плану. Президент республики, министры, члены дипломатического корпуса, светила науки - все с цилиндрами в руках, как на открытии художественной выставки, - обступили скрытого покрывалом кибернэроса. Рядом стоял президент Академии и произносил никому не нужное вступительное слово. За ним виднелись тесные ряды гостей чином поменьше, но тоже довольно высокого ранга - политические, общественные, научные деятели и корреспонденты. Вдруг раздались оглушительные аплодисменты, возгласы, вспышки юпитеров: к микрофону подошел профессор Палевский.

"Что скажет он, этот беспокойный ум? Какой ноиый сюрприз преподнесет человечеству?" Этот вопрос был на устах у всех. Палевский неловко поклонился - он никогда не умел преподнести себя широкой публике - и тихим, дрожащим голосом начал:

- Ваше превосходительство господин президент, господа министры, уважаемые гости, дамы и господа! Я не стану пространными объяснениями отнимать у вас дорогое время. Хочу лишь привлечь ваше внимание к двум основным идеям, которые руководили мной при создании кибернэросов. Первый кибернэрос действительно запрограммирован для выражения сущности, так сказать, самого мужественного в мужчине: силы воли, характера, нравственной и физической чистоты. Сейчас же я стремлюсь доказать то, что в случае с кибернэросом-женщиной многие подвергали сомнению, а именно: при изготовлении кибернэроса возможно учесть все индивидуальные пожелания, иными словами, кибернэросы могут быть созданы по образу и подобию, вкусу и желанию любого из нас. Сейчас, когда я завершил свой труд и в знак уважения вручаю его первой даме Новобургундии, я смею надеяться, что мне удалось создать робота, который удовлетворит ее всем известному тонкому артистическому вкусу, и выразить своим изобретением то глубокое уважение и благодарность, которые она по праву заслуживает, вдохновив меня на это начинание и оказав ему всяческую поддержку.

Последовали бурные аплодисменты, и профессор с чуть интригующей улыбкой уступил место следующему оратору: сейчас была очередь супруги президента. Несколько смущаясь при свете юпитеров, она подошла к микрофону.

- Дамы и господа! Мне выпала честь официально представить вам эпохальное изобретение, гениальную находку нашего великого ученого, первый образец кибернэроса-мужчины, и тем самым как бы утвердпть выпуск в свет кпберпэроса-мужчины, подобно тому как мы отправляем в славный путь корабли. Я глубоко осознаю возложенную на меня почетную задачу; благодаря профессору Палевскому я первая из всех женщин мира удостоилась чести назвать кпбернэроса своим.

Здесь она на мгновение запнулась, взглянув па своего мужа; на лице его играла ироническая и вместе с тем самодовольная улыбка. Это внезапно привело ее в ярость. В ушах ее все еще звучали слова профессора Палевского... "самое мужественное в мужчине: сила воли, характер..". А перед ней, словно в насмешку, расплывались водянистые глаза низенького, сутулого, пузатого президента. В ней проснулось неожиданное упрямство... Так нет же, нет, она не позволит выставить себя на посмешище! Не отдаст музею своего кибернэроса! Но ведь и мужа нельзя представить обманщиком: как-никак президент республики. К тому же печать уже сообщила о передаче кибернэроса музею.

В этот момент в точном соответствии с протоколом из аудитории вышел директор Национального музея, готовый принять кибернэроса. Президент кивком подбодрил супругу. За спиной секретарь шепотом все громче подсказывал ей заранее подготовленный текст:

"Это неоценимое по значению открытие..."

Она сделала над собой усилие, и опять потянулись заученные фразы:

- Это неоценимое по значению открытие - столь же важная веха в истории культуры человечества, как печатный станок Гутенберга, первый маятник Галплея, первый барометр Торричелли, первый фонограф Эдисона, первый рентгеновский аппарат, первый аэроплан, кино, атомный реактор, искусственный спутник... Было бы нескромным объявить это общечеловеческое достояние собственностью одного человека.

Я надеюсь, что поступлю в традициях нашего всеми любимого и уважаемого благородного ученого, приняв решение: первого кибернэроса-мужчину сделать общим достоянием Новобургундии и передать его Национальному музею... - Тут она снова взглянула на самодовольное лицо мужа и добавила: - После моей смерти.

Президент весь скривился, словно его ущипнули, и уронил цилиндр. Директор Национального музея невольно развел руками, словно вопрошая, что теперь делать? А госпожа президентша с победоносным видом продолжала:

- Пусть эта историческая реликвия принадлежит всем... после моей смерти. Пусть она станет достоянием нации и славит непреходящий бургундский гений. А теперь позвольте представить вам это великое изобретение нашего времени, этот символ человеческого равноправия.

С этими словами она подошла к кибернэросу и, сама сгорая от любопытства, под бурные аплодисменты присутствующих потянула ленточку. Покрывало с мягким шелестом упало, и... она остолбенела при виде первого кибернэроса-мужчины, ставшего отныне ее собственностью, этого символа силы воли, мужественности... Перед ней была копия ее мужа.

Да, еще один президент Новобургундской республики стоял перед ошеломленным новобургундским президентом. Сутулый, пузатый, во фраке и крахмальной манишке, с цилиндром в руке. Тот же лоб, нос, рот, те же глаза. Сходство особенно бросилось в глаза в тот момент, когда кибернэрос подскочил к подлинному президенту, чтобы подать ему упавший цилиндр, и при этом со всем известной президентской неуклюжестью уронил свой собственный, и оба, говоря абсолютно одинаковыми голосами, принялись раскланиваться и обмениваться любезностями, пропуская друг друга вперед.

Киноаппаратуру забыли выключить, иона увековечила эту сцену - недоуменное лицо президентши, словно вопрошавшее: кому нужен второй, достаточно и одного такого... изумление публики, багрово-синие от сдерживаемого смеха лица гостей, толпу министров, дипломатов, академиков, бестолково топчущихся вокруг двух совершенно одинаковых фигур, в глазах которых при взгляде друг на друга мелькал одинаковый ужас.

Нет, судя по всему, профессору Палевскому действительно не везло с публичными выступлениями. Он вновь оказался виновником общественного скандала, а между тем намерения у него были самые лучшие. И в самом деле, что может быть убедительнее наглядного доказательства?.. К тому же он искренне уважал президента, считая это своим гражданским долгом.

Наконец, госпожа президентша вспомнила, что одну фразу из своей речи она не досказала. И то ли в замешательстве, то ли желая спасти положение и забыв, что ранее она намеренно опустила эту фразу, - словом, она прокричала в микрофон:

- А теперь я прошу вас, господин директор, принять от меня этот подарок, - тут она несколько замешкалась, но быстро нашлась: - ...на сохранение до тех пор, пока он не перейдет в полную собственность музея.

Только этого еще недоставало: процедуры передачи музею одного из двух одинаковых президентов! Взгляды присутствующих блуждали по полу, потолку, окнам. Многие подносили ко рту перчатки или платки, пряча улыбку. Лица гостей кривились, горло сжимали спазмы, грудь вздрагивала от беззвучного смеха.

Когда же директор музея, которому по программе полагалось благодарить за щедрый дар, в нерешительности стал протягивать руки то к одному, то к другому президенту, не зная, кого же из них следует принять для музея, сдерживаемый смех прорвался со стихийной силой и присутствующие разразились гомерическим хохотом.

О благословенны театры, где в крайнем случае, когда скандал уже неизбежен, можно опустить занавес! У лиц, действующих на арене общественной жизни, такой возможности нет. Один из двух президентов Новобургундской республики - и кто мог поручиться, который из них настоящий! - раздраженно, но, разумеется, шепотом прохрипел директору Национального музея, чтобы тот забрал наконец этого похожего на него идиота, в то время как другой изысканно вежливо, даже галантно, как и подобает государственному мужу, протянул директору руку и представился:

- Маладруа, президент республики.

Директор музея бросил отчаянный взгляд на единственного человека, который мог хоть как-то спасти положение, - на профессора Палевского; поняв ситуацию, тот поспешил на выручку. Но в общей неразберихе даже он теперь уже не мог с уверенностью сказать, где президент, а где кибернэрос. Когда же Палевский приподнял фрак одного из них и стал нащупывать нужный позвонок, чтобы остановить механизм, тот, кого он принял за кибернэроса, завизжал как от щекотки и, вместо того чтобы замереть на месте, вдруг бросился прочь, смешавшись с толпой приглашенных...

До предусмотренных программой вопросов очередь так и не дошла. Прием, произведший глубокое впечатление на его участников, закончился. Успех кибернэроса-мужчины превзошел все ожидания...

Со временем кибернэросы стали органичной и непременной частью повседневной жизни и уже ни у кого не вызывали удивления, как автомобили или, скажем, самолеты. В метро, в парках, на улице стало естественным и привычным видеть, как мужчина или женщина целуется со своим кибернэросом. В Сорбонне установилась традиция устраивать ежегодный бал со стриптизом в честь изобретателя кибернэросов. Повсюду открылись салоны кибов. Печатались всевозможные медицинские труды о применении кибернэросов.

В искусстве возникла особая кибернэротическая школа, которая провозгласила своим лозунгом замену человека отображением кибернэросов (ведь кибернэрос - существо более высокого класса, нежели человек, поскольку он лишен таких декадентских пережитков, как ощущения и разум). Любовь и взаимопонимание можно встретить только у кибернэросов, то есть существ, не способных ни на какие чувства и рассуждения. Совершенное человеческое общение неосуществимо между людьми, человеческое - в метафизическом смысле слова - может быть лишь сверхчеловеческим, механическим.

Это направление за короткое время стало господствующим в творческой жизни страны. Сторонники кибернэротической литературы объединились вокруг журнала, в первом номере которого они провозгласили свои принципы: "Современной литературе не нужны ни разум, ни чувство". "Современная литература развивается под знаком инстинкта. И слова в ней терпимы лишь постольку, поскольку их взаимосвязь и взаимозависимость не выражают ни чувства, ни мысли". "Цель поэзии - показать элементы инстинктов и страстей в кибернэротических отнвшениях, следовательно, подлинная поэзия может мириться лишь со словами-импульсами, которые иной раз могут быть коллективными известными и бывшими в употреблении, но лучше - индивидуальными и неизвестными". Впрочем, эта школа декларировала полную свободу в выборе формы и индивидуальных поэтических средств - не упуская из виду специфики темы - и заявляла, что она обеспечит возможность полного самовыражения художественных конструкций и образов. Но, пожалуй, читатель лучше поймет характер направлений, если прочтет два следующих отрывка:

ПЕСНЯ

Эрос... Эрос...

Кибернэрос...

Кибернэрос...

Эрос... Эрос...

(Жак Пупанель)

ЧЕЛОВЕК