— Да, он.
— Чудной какой-то. Говорил, что из газеты, про джентльмена какого-то спрашивал.
Тело неестественно напряглось. Инстинктивно сжались кулаки. Следующий вопрос я задал, как можно мягче, хотя в душе клокотали ужасающие страсти.
— Какого джентльмена?
— Да какого-то Ричарда Бёртона.
Я опешил и отпустил служанку. Все казалось неестественным и невозможным. Девчонка, которая проникла в мою комнату, чуть не украла подарок матери и, наконец, та, которая каким-то образом узнала секретное слово, которое не знал никто, вот эта особа теперь ищет человека, прямо или косвенно виноватого в исчезновение моей матери.
Тело обдало жаром. Сейчас я был готов на любые, даже самые страшные и ужасные поступки.
Глава 12
Я металась по своей комнатке уже больше 2 часов. После признания Франчески многое в голове встало на свои места. Мама Эдварда, герцогиня пропала без вести! А если прибавить статуэтку Эйфелевой башни, которую она подарила своему сыну, вопросов не оставалось.
Она, как и я была пришельцем из будущего!
Надо сесть. Уже двое из 20 или 21 века провалились на 150 лет в прошлое и все почему-то в дом Сомерсетов! Здесь есть о чем задуматься.
Минут десять я смотрела на бледное свечение луны на подоконнике. Нет, мысли совсем не шли. Эллис мирно похрапывала на кованой кровати у стенки, в ее ногах сопел, свернувшись в клубок серый кот Смайлик.
Нет, нет, этот мир, который сейчас кажется таким настоящим, мне чужой. Почему только сейчас это пришло в голову?!
Я вскочила и на цыпочках подошла к шкафу. Длинная ночная рубашка была слишком узкой, сковывала движения, мешала ступать тихо. У окна остановилась и вдохнула поглубже. Прислушалась, слава богу, Эллис спит, ровно вдыхая и выдыхая, беззаботно, мне бы так.
Просунула руку и вот, он мой сверток с телефоном! Сейчас мне нужна хоть какая-нибудь связь с моей реальностью. После всех этих недель в мире без техники округлый, гладкий смартфон показался чем-то нереальным. Нажала. Надо отвернуться, чтобы экран не светил. Боже, даже мне сейчас это кажется фантастикой!
Телефон послушно включился, заиграла нудная заставка. Я обмерла, звук не громкий, но все же. Нет, Элли беззаботно посапывала в двух метрах от меня.
74 % зарядки! Куда же она ушла то? Сколько я здесь? Календарь показывает 28 июля 2019 г. Почти месяц, боже!. Предательское пощипывание. Я что плачу? Я что скучаю? Я же в прошлом! Это приключение, которое выпадает не каждому. Но почему-то эта моя эксклюзивность вот в данный момент вообще не радует.
Уже минут 15 я сижу и смотрю фотки с отцом, Джоном, сокурсниками. Вот мы на пикнике в лесу, не дошли до озера потому что Линда испугалась змею. А здесь Джон с друзьями устроили мне сюрприз на день Валентина, правда, потом я узнала, что сценарий вечеринки они скачали из интернета. Но это не важно. Он хороший, хороший друг, приятель, но не любовник. Нет.
Телефон хранит не тайны, а моменты жизни, важные, раз ты их фотографировал. А я фотографировала и сохраняла. И не понимала, что буду скучать. А я скучаю. По папе, по друзьям, по работе и интернету. Даже по Джону, но уже как по другу, а не как по жениху.
Боже, так я могу их совсем не увидеть! Никого! Теперь все, слезы полились ручьем.
Очнулась, когда поняла, что листаю фото, а на телефоне уже 55 % зарядки. Быстро выключила и запихала его в то же место. Утираясь рукавом, легла на кровать. В голову лезли мысли одна другой страшнее. Что со мной будет? Состарюсь здесь? В 19 веке? Служанкой? Даже не знаю, что хуже. Боже мой. Накрыла голову подушкой.
Не знаю сколько прошло, пока не стали прокрадываться те самые мысли, что терзали душу с момента разговора на кухне. А может и правда есть в этом мире человек, который знает больше чем другие? Может этот Бёртон действительно видел что-то? Или даже…
Черт. Сон как рукой сняло. В минуту я скинула неудобную рубашку и достала из-под кровати сверток с мужским платьем. Нет, я его не украла. Разбираясь на чердаке нашла кучу старых вещей, оставленных старыми хозяевами. Среди прочих мне приглянулась униформа грума. Черные лосины, длинный пиджак и темно-серая рубашка и даже туфли нашлись, правда, больше размера на 3.
Не знаю, что мной двигало. Но в голове была только одна мысль — узнать, где живет этот Ричард Бёртон. Что дальше делать с этой информацией, не знала. Но сейчас это не важно.
Грудь быстро перевязала подвязкой от штор. Слишком туго, все ныло от дискомфорта, ничего, потерплю. Натянула лосины, черт, длинные, пришлось подвернуть два раза. Пиджак сел хорошо, но не было кушака или пояса, чтобы его подвязать. Пришлось запахнуть края.
Все одевание заняло не более 10 минут. Удивительно, но Элли не только не проснулась, но даже не шелохнулась. Слышалось только мирное, нежное похрапывание юной девы. Все. Я готова. Зеркала не было, а за телефоном лезть уже не было времени и сил. Часа через 3 будет светать. За это время нужно выбраться из дома, слиться с толпой каких-нибудь выпивох в лондонских закоулках и попытаться узнать все об это странном ученом. Ну все. Страшно, очень страшно.
Придется пройти по узкому коридору, мимо спальни кухарки и управляющего. Но я смогу, смогу!
Через 15 минут серая тень прошмыгнула через кухню, минула дровник, спокойно прошла мимо беспечно дремлющих псов, потрепала одного за холку и исчезла в темноте.
Глава 13
Розовая Летти больше года работала в таверне "Три сестры", хотя хозяин, слюнявый, но не жадный Густав, упорно называл свое заведение рестораном. Ни обстановка, ни контингент этого заведения, расположенного почти на самом берегу Темзы, не претендовали на столь громкое название. Да, здесь часто отдыхали буржуи среднего звена, иногда заходили не брезгливые чиновники, студенты, но аристократа, да еще и такого красивого, она видела впервые.
Мужчина сидел один. Первые минуты после его появления все вокруг в недоумении посматривали на его изящный, дорогущий плащ, лосины из кожи и шляпу, которую он надвинул чуть ли не до бровей. Но потом хмель поборол любопытство, и изящного господина оставили в покое. Но Летти буквально разрывало любопытство, зачем этот джентльмен пожаловал сюда? Что искал? Он заказал только виски, сидел в углу и смотрел в толпу, что же он забыл здесь?
Как бы удивилась Летти и все остальные, если бы узнали, что предмет наблюдения герцога Сомерсета — невзрачный, худенький юноша, сидящий у стойки.
Эбби нервничала. С собой у нее было всего несколько монет. Чтобы не бросаться в глаза толпе, она купила кружку пива и даже отпила несколько глотков. К ее удивлению напиток оказался совсем непохожим на привычное ей пиво из 21 века. Оно не пузырилась, было густое, и явно крепостью больше 10 градусов.
Напиток дал в нос, потом в голову, а затем и в глаза. Все немного поплыло. Девушка почти отчаялась. О Бёртоне она спросила официантку, потом хмурого тучного человека, наверняка хозяина, но никто ей ничего не сказал. Официантка Летти вообще плохо запоминала фамилии, а Густав был не из тех, кто разговаривает с подозрительными, ничем не примечательными посетителями.
Но я так не сдамся! Решила Эбби, и смело протиснулась в круг студенческой молодежи за большим столом.
Первое время Эдварда смешили попытки этой странной служанки. Если бы вокруг не было столько пьяных людей, ее разоблачили бы в первые 5 минут. "Слава богу, хоть волосы прикрыла" — подумал Эдвард. Она сидела очень прямо на высоком и неудобном стуле, двумя руками брала кружку, неумело пила и плавными движениями обтирала рот от пены. Последнее движение особенно разозлило герцога, уж очень эротично ее пальчики двигались по лицу и шее, к груди….
Все, пора останавливать этот маскарад. Эдвард попытался встать, но как раз в это время ему на колени со всего своего немалого роста плюхнулась полногрудая служанка. Секунда и обзор был закрыт симпатичным, но сейчас очень неуместным лицом.
— Ты такой красавчик. В "Три сестры" это редкость. Я Летти, а тебя как зовут? — девушка протараторила это в одно предложения и с такой уверенностью, что ей ответят и причем положительно.
На мгновение Эдвард оторопел, но опомнившись быстро спихнул надоедливую девку с колен.
— Извините, мадам, я спешу.
— Вот ублюдок, — промямлила Летти, поднимаясь с пола. Какая же она дура, а она то подумала, что джентльмен ей улыбается просто так.
А джентльмен в это время рвал и метал. За 2 минуты, пока длилась сцена с официанткой, Дебби исчезла из поля зрения. Вообще. Герцог в ярости бросал взгляд во все стороны, но нигде не находил вожделенной фигуры.
Наконец, до него дошло, что быть она может только на улице. Эдвард метнулся сквозь нетрезвую толпу, наступая на ноги, а иногда не только на ноги случайных выпивох.
На улице шел мелкий снег. Горел только один фонарь, у таверны напротив. Но сейчас Эдвард ориентировался не зрение, а на слух. Что-то ему подсказывало, что мятежная горничная попала в беду, Секунда, две, три. Сердце сжало ужасное предчувствие. Наконец, на параллельной улице, метрах в 300 он услышал топот копыт и жалкий скрежет несмазанного колеса.
Эти улицы он знал наизусть и угадал, что экипаж едет в восточную сторону. Уже набегу герцогу приходила в голову мысль, что это может быть это просто экипаж случайного путника. Но в данный момент он доверял своему чутью. Оббежав очередной дом он увидел черную карету. Она не двигалась, но сильно раскачивалась из стороны в сторону, как будто там шла борьба. Так как времени думать не было, Эдвард подбежал к дверце и силой дернул ручку на себя. От увиденного он застыл.
Его служанка Эбби, в лосинах, в разорванном пиджаке без единой пуговицы, с разлохмаченными волосами цвета лунного сияния, держала между ног голову мужчины и в прямом смысле душила его. При этом девушка выкрикивала слова, почти непонятные, вперемешку с оскорблениями на немецком и еще каких-то языках. Мужская голова хрипела и умоляющее трепыхалась руками. Оба борющихся его совсем не замечали.
— Так, стоп, что здесь происходит, — Эдвард и сам не понял, почему сказал именно это.
Эбби охнула и откатилась в угол кареты. Мужчина, невысокий, но довольно крупный, воспользовался ситуацией, оттолкнулся ногами от сидения и пулей вылетел из экипажа, по пути кашляя и отхаркиваясь. Картина была настолько комичной и противоестественной, что герцог на минуту подумал, что сошел с ума.
Эдвард встряхнул головой, освежая мысли и посмотрел прямо на Эбби. Экипаж остановился почти напротив публичного дома, поэтому в окно светили яркие фонари, освещая бледное, испуганное лицо девушки.