Мы все кивнули. В яму с крысами я точно не хотела.
— Да. Корабль будет уже через три дня. Так что вам недолго осталось мерзнуть здесь. Скоро все вместе поплывем в солнечные страны.
Безумно довольный собой, Василиск отходит от лампы и направляется к двери.
— Подождите! Я хочу кое-что спросить, — иногда я и сама удивлялась своей смелости. Или это наглость.
Корридж, разворачивается и утвердительно кивает. Кажется, его даже забавляет тот факт, что к нему обратилась рабыня.
— Я хотела знать, что с моим спутником. Тем, а. э мужчиной, — имя Эдварда я называть боялась.
— Ничего. Мы его убили. А тело сбросили в реку, — и он безразлично пожал плечами.
Во мне что-то взорвалось. Онемел язык, куда-то в ноги бухнулось сердце и оттуда снизу страдальчески завыло. Нет, невозможно, не так!
— Нет!! — это я уже кричу вслух и, не видя ничего, несусь на убийцу своего любимого. Меня подхватила какая-то неведомая сила. Как еще объяснить, что за секунду я оказалась возле него. Когтями впиваюсь ему в шею, раздирая кожу до крови. Мне сопротивляются мышцы и жилы этого полустарика, но я жму, жму. Единственная цель в моих налитых кровью глазах — жизнь этого ублюдка. Сегодня я ее заберу.
Но мой кайф длится недолго. Меня отбрасывают от Василиска. Я падаю на каменный пол, бьюсь всеми частями тела, чувствую боль. Но она не так очевидна, чем та боль, что в моем сердце. Вскакиваю вновь, с еще большим желанием оторвать голову мучителя. Но меня ловят и удерживают каменные руки другого мужчины.
— Убью! Убью тебя!!
— Чертов стерва, — хрипит Корридж, — В карцер ее! До утра. Пусть поумнеет. Еды не давать!
И хромая выходит из нашей тюрьмы. Меня же, вырывающуюся и орущую всеми матами на свете, волокут по полу. Потом были ступеньки. Ледяные, как сердце Василиска. Потом еще одна дверь. Сильный толчок в спину. И вот я одна, на холодном полу, в полной темноте.
Но сознание рвет только одна мысль. ОН мертв! Тот, кто стал всем в моей жизни. Его нет. Из глаз хлынули слезы. Я застонала, скорчилась и, наконец, дала волю чувствам.
Глава 27
Эдвард
— Сядь и успокойся. Истерика делу не поможет, — Ильфир был, как всегда, само спокойствие. Он сидел на небольшом полусгнившем пеньке с косыми сучками и точил свой серповидный нож. Я же не мог найти себе места, метался по сарайке, что служила нам временным пристанищем, чувствуя себя абсолютно бессильным, полным идиотом.
Эбби. Чудесная, светлая девушка, ставшая за короткое время для меня самым важным, самым незаменимым человеком, исчезла. Похищена. И как мы подозревали, профессиональными торговцами людей. Как?? Как это могло произойти? И все виной я.
Обхватив руками голову, я падаю в грязный угол, застеленный досками. Боль осознания своей утраты пронизывает все тело. Я поступил глупо, необдуманно, и теперь за мои ошибки расплачивается та, которую я люблю.
Да, люблю. Это была первая мысль, взорвавшая мозг после того, как очнулся там, возле реки с ледяной водой. Перевожу взгляд на Ильфира. Сейчас он выглядит невозмутимым, лицо — камень. Мне бы сейчас тоже не помешало щепотка хладнокровия. Но пока я ощущаю только холодные тиски страха. За нее, за свою Эбби.
— Говорю успокойся. Уверен, девушка жива. Если все так, как мы думаем, ее не тронут. Им нужен не порченный товар. И не смотри на меня так, говорю, как есть.
— А если нет? Если ты ошибся, если это не банда Черного Тома?
— Похоже на них. Мой человек описал их, сказал, что они уже лет 5 здесь похищениями занимаются. Действуют всегда по разному, с фантазией.
— Да уж. Фантазеры, — прорычал я пустоту, — Жду не дождусь встречи с этими ребятами. У меня для них большой сюрприз.
Злость за собственную глупость я перенес на похитителей. Сразу, как понял, что это они забрали Эбби, решил — в живых никогда не оставлю. Но сначала нужно узнать где она, что с ней? Попытки представить ее в руках опасных преступников все так же вызвали жесточайшую боль в сердце. Я виноват, я не уберег.
Ведь все эта маскировка была лишь шуткой, в начале казавшейся мне безобидной. Все эти чудаковатые вещи хранились в сундуке еще со времен моей безбашенной молодости. Когда мы с другими кадетами перенаряжались в нищих или бродячих артистов, слонялись по улицам, выпрашивали мелочь и воровали всякую ерунду.
Схватил их почти случайно, на всякий случай. Вообще о них забыл, пока Эбби их не нашла и начала высмеивать. Тогда я подумал, как забавно будут смотреться эти аляповатые наряды на ней. А потом случилась та ночь. И все перевернула в сознании.
Такая нежная, сладкая, волшебная, она отдалась мне, поверила. А у меня вдруг рухнули все стены. Я будто заново научился дышать и жить. Не мог от нее оторваться, сходил с ума, когда не чувствовал запаха ромашки и васильков рядом, ее запаха.
И я струсил. Впервые в жизни до желчи в горле и ломоты во всем теле. Испугался, что она исчезнет. А с ней пропадет смысл всего окружающего. Только сейчас понимал, каким был дураком. Нужно было хватать ее под ее прекрасный зад, закинуть на плечо и утащить в свою берлогу. Но нет. Решил поиграть в благородного, черт бы побрал мои мозги в тот момент.
Думал, что если сделать путешествие невыносимым, она сама передумает и предложит вернуться в Лондон. Сто раз идиот. Эбби упрямилась и сопротивлялась. Правду она хотела узнать. Мне то уже было наплевать. Откуда она, кто она, главное, что моя, рядом со мной.
Наивно полагал, что ничего нам не угрожает. Ведь даже вызвал из Лондона Ильфира с небольшой группой наемников для охраны. По задумке они должны были следовать за нами на небольшом расстоянии. Так что о безопасности я не переживал, расслабился. И оказалось рано.
От своего бессилия то и дело проваливался в бешенство. Ильфир понимал мое состояние, не задавал вопросов и даже не смотрел в мою сторону. Строгал свои ножи, изредка направлял их в плоский луч солнца, проникающий в узкие щели стен полуразрушенного сарая, проверяя на глаз остроту лезвия.
Его вины в произошедшем не было. Они задержались всего на 20 минут. Но этих минут хватило, чтобы я получил сокрушительный удар чем-то твердым по голове, а Эбби вырвали из моей жизни.
Хотя наверно, нужно быть благодарным тому упырю, что чересчур сильно замахнулся дубинкой, и не рассчитав свои силы, ударил чуть ниже виска. Синяк на скуле все же был внушительным, но я остался жив, и даже в каком-то бессознательном порыве успел скатиться далеко по склону, где уже и отключился. Эти идиоты подумали, что я мертв и уехали. Теперь уже лучше им оказаться по ту сторону жизни. Черти, которые во мне всегда бушевали во время битв, возрождались к жизни. Призывали убить и забрать свое.
Не знаю, сколько я так просидел, терзаясь муками совести вперемешку с материализацией сцен своей расправы над врагом. Очнуться заставили громкие голоса на улице. По говору признал Баярда и Стивена, двоих из четырех наемников, пришедших с Ильфиром.
В следующую минуту хлюпкая дверь сарайчика отлетела в сторону, а прямо к ногам моего охранника подкатил какой-то бесформенный шар из лохмотьев. Ильфир и глазом не повел. Отложил точильный камень, а нож положил на колени. Кажется это именно тот, кого мы ждали.
Вскакивают, подхожу ближе. Да, прикатившаяся куча оказалась человеком. Мужчиной. Пинаю концом сапога тело, то вздрагивает и становится на колени. Судя по не поддельному ужасу в его глазах и сломанному в сторону носу, он прекрасно понимал зачем он здесь. Переводит бешенные от страха глаза с меня на Ильфира, сглатывает и начинает со скрипом говорить:
— Я все расскажу. Все!
— Говори, — каким-то чудом сдерживаю себя, чтобы не свернуть ему шею в тот же момент. В мужчине узнаю того самого нового кучера. Одного из членов банды. Куда-то подевалась его угрюмость, все лицо изобличало животный ужас за свою жалкую жизнь.
— Они держат их в старой усадьбе на краю Дувра. Я покажу! Там несколько заброшенных домов, в одном из них подвалы, много подвалов. Они там, клянусь! Не убивайте..
Последнюю фразу простонал. Так как попытался привстать, но сломанные моими людьми кости, видимо, дали о себе знать. Мужчина обмяки и схватился за грудь.
Подхожу ближе, рука цепляет жесткие пакли его волос.
— Кто они? Где девушка, которая со мной ехала? Ну?
— Она там. И другие две тоже. Англичанка и француженка. И девушка в мужской одежде там, — хрипит кучер, — Клянусь, что не вру!
— Что с ними? Их били? — второй вопрос, вертящийся на языке, задать не смог. И так душу разъедала чернота.
Мужчина затряс головой, с отвращением отбросил его в сторону. Тот покачнулся, но не упал.
— Нет! С ними все в порядке! Их не тронут. Хозяин ждет корабль из Турции. Девушек хотели увезти на рынок в Стамбул.
Закрываю глаза. Надо переварить и как-то не сорваться до кровавой расправы прямо сейчас. Главное, я узнал где она, что жива и невредима. Кидаю выразительный взгляд на Ильфира. Он кивает и встает с пенька.
— Выдвигаемся немедленно, — командует он наемникам, — Этого с собой и держать поближе. Головой отвечаете.