— Вот именно. Читал Евгения Красницкого? — ответил Ваня, сориентировавшись.
— Чего?
— Ясно, ты не в теме.
— А кто такой этот Красницкий? — полюбопытствовал Саша, когда сосед воткнул наушник обратно.
— Ах, да, ты же не читаешь самиздатскую фантастику, — спохватился Ваня. — В общем, про геройства управленца на Древней Руси. К шестой книге приедается, а там еще отступление про русских женщин и наклевывается вторая серия о том же.
— И почему сейчас пишут почти все… — вздохнул Саша. — Многие ведь совсем не умеют этого делать!
— Сам такой! — дружелюбно отозвался Ваня. — И я такой же.
— Эй! Не обижай гордое племя блоггеров! — деланно обиделся Саша.
— Слышал загадку: «Грамоты не знает, а пишет»? Про вашу братию как раз! — подколол Ваня друга.
— Вообще-то ручка.
— Я вам не мешаю? — осведомилась учительница (ставьте лайк, если хоть раз хотели на такой вопрос ответить, что мешает, и посмотреть, что будет, но так и не сказали; ой, точно, мы же не Вконтакте!).
— Извините! — в голос откликнулись друзья.
А где-то наверху был Бог. Он управлял мирами и время от времени снился Саше. Никто из испытавших на себе переселение в другой мир больше не мог сомневаться в его существовании — разве что какой-нибудь из двух Валер еще не узнал до конца, что есть Бог и почему в него верят. А, пока в Него верили, Бог был.
Он не забывал человека, оказавшего ему величайшую из услуг, когда-либо оказанных с момента… с момента возникновения времени. Даже собственное создание всех этих вселенных Бог за «услугу» не почитал, потому что люди частенько бывали несчастны.
Зачем он создал эти миры? Как жил до этого? Он не знал ответов. Он смутно помнил сам процесс создания, а до этого — пустота. Как будто он был создан первым, чтобы создать все остальное. Это было непонятно, но, к счастью, задумываться над загадкой собственного появления на свет времени не было.
Он с новыми силами управлял мирами, не стремясь больше отдохнуть. Он терпел много миллиардов лет (о, гораздо больше, чем миллиардов, просто люди сильно занижали и Его возраст, и возраст их вселенных, и ему не хотелось думать о своем возрасте; в одной Вселенной, правда, было мнение, что Бог существовал столько, что это число не записать на бумаге и за тысячу лет, и за это время создавал примерно такое же невероятное число миров и цивилизаций, но было ли это мнение правдой, Богу не хотелось вспоминать), значит, теперь может протерпеть еще столько же. Будет ли тогда, кому его поддержать? Будет ли, на кого тратить силы?
Иногда, когда было время, он смотрел, как складывается судьба его «заместителя» (забавное земное словечко), и как она может сложиться потом. Он чувствовал, как Саша ценит свой воистину божественный опыт, видел, как зреет в Саше желание посетить другие миры, с удивлением обнаруживал его переживания, правильно ли он поступил, совершив «переселение душ» (здесь Богу стало стыдно: он же не объяснил толком, что можно и нужно делать).
Иногда Бог смотрел и на других людей, но по-настоящему его интересовал только этот земной подросток, вежливый, много размышляющий и постоянно комплексующий, каким-то образом ухитряющийся собрать вокруг себя немаленькое количество людей, недавно сменивших мир. И Богу хотелось чем-то помочь Саше.
Саше снился Бог… думающий о Саше. Он бы счел это бредом своего воображения, но уже привык, что с недавних пор воображение во сне отдыхает. Теперь оно выплескивалось наружу в дневное время странными рассказами и мечтами о приключениях.
В последнее время Саша сильно завидовал своему другу: Ваня побывал уже в двух мирах, а Саша так и не сподобился. Он понимал, что то, что с ним произошло летом, было гораздо необычнее, сознавал свою неблагодарность, но ничего не мог поделать.
После пробуждения в его мозгу почему-то отпечаталась фраза, которой во сне точно не было: «Если десяти дней тебе достаточно, дождись осенних каникул». И Саша почему-то понимал, что речь идет точно не о том, чтобы выспаться (а для него первая неделя ноября никакого другого смысла не имела).
Делиться откровением с Ваней почему-то не хотелось. Нет, Саша в последнее время почему-то очень сблизился с ним, просто это звучало бы, как хвастовство.
Сейчас была вторая половина сентября. Было еще больше месяца до назначенного — или примерещившегося? — срока. Но ставшая за последний год довольно частой гостьей (особенно по выходным) депрессия схлынула. Теперь Саша гадал, куда ему повезет попасть и как эти каникулы проведет обладатель тела.
Помимо Саши, Бога, Иванов, Артуров и Валер во Вселенной есть еще по крайней мере один попаданец. Кто это? Он перед вами, господа. Он сейчас это пишет. Да я это, короче.
Думаете, это обман? Вы правы. Вся эта книга — сплошной вымысел и мистификация. И весь жанр фантастики. И вообще литература как искусство. И вроде бы никого это не отталкивает. Поэтому в книге можно писать все, что угодно. В том числе о себе и даже об известных личностях, ныне живущих и уже покинувших сей бренный мир. Впрочем, по поводу ныне живущих лучше попридержать перо, а то они могут и обидеться. А о мертвых вообще ничего, кроме хорошего. Но я не собираюсь никого очернять, кроме себя любимой.
Почему я попаданец? В смысле, почему я так решила или откуда и куда переселялась? Давайте по порядку.
Я зачисляю себя в попаданцы, потому что уже упоминаюсь на первых страницах, а в этой книге в разные миры не путешествует только Бог. А уподоблять себя ему я хочу меньше всего.
Теперь о моем попаданстве. Сейчас я живу на планете Земля, в 2012 году (ну, может быть, уже 2013-й настал, не знаю, сколько я это буду писать и когда вы это прочитаете). Раньше — о, чего только не было. Но раз уж по сюжету попадать в другие эпохи того же мира попаданцы не могут, этот период моей жизни мы пропустим.
Раньше я жила во вселенной, идеальной для дискуссий на любые темы. В ней мнение человека по какому-либо вопросу, при необходимости изменяясь, всегда противоположно мнению его собеседника. «А если человеку не с кем дискутировать? — спросите вы. — У него же должно быть какое-то мнение!» А если человеку не повезло остаться одному и о чем-то задуматься, он начинает взвешивать аргументы в пользу разных точек зрения, но так и не придет к компромиссу сам с собой, и вынужден поскорее найти себе собеседника и обсудить с ним эту тему. Если человеку долгое время не с кем общаться, он меняет мир. А привычка менять мнение остается.
Пришельцев из того мира немало и здесь. Это те, которые на критику начинают взъедаться и доказывать, что лучше всех, а на похвалу тут же впадают в показательное самоуничижение. Это те, которые в Интернете спорят со всеми и провоцируют дискуссии в сотни комментариев. Это, наконец, те, которые со всеми соглашаются. Но эти последние ухитрились сменить стиль поведения, в чем я лично им завидую.
Да, таких людей очень много. Но ведь попаданцы повсюду, вы помните это?
Да, вводить себя в виде второстепенного героя — по меньшей мере странно, и я постараюсь больше о себе не говорить. Может быть, вам еще попадутся персонажи из моего старого мира, тогда мне не надо будет тратить время на описание места, из которого они вышли.
Ивана с Артуром постигло несчастье: их на месяц «забанили» (выражаясь приземленными земными терминами) в ВТП, удалив все записи и едва не обнулив все начисления (пригрозили этим на случай повторения). За что? За все хорошее.
Я уже упоминала, что у них был план по взлому кода своего мира. Артур, с малолетства, как, опять же, уже упоминалось, программировавший свою реальность, подсказал средства для осуществления задумки.
К сожалению, единственным подобием родной виртуальности в этом мире было ВТП, а над его защитой трудились люди не ниже Артура умениями, поэтому двух незадачливых хакеров ждал грандиозный облом.
— Эх ты, мечтатель! — ругался Артур. — Меня же с работы могли вытурить из-за тебя!
— Разве не твоя была идея? — отвечал Иван. — Я, блин, только-только кое-какую популярность завоевал, а теперь все с нуля.
В общем, светлая мечта оказалась просто очередным лекарством от скуки, и «против системы», как у нас все любят, ходить не стали. За месяц друзья успели вдрызг разругаться (см. предыдущий абзац), помириться, совместно разработать план тотальной реконструкции ВТП «под себя» (которому, кстати, так и не суждено было осуществиться) и немного друг в друге разочароваться. Потом ВТП снова открыло свои двери для них, Иван снова «залил» туда все свои книги, Артур вернулся на работу, и они пару недель не виделись.
Ваня грустно подумал, что его двойник все тот же, что и был. Не идеал, не подарок — нетерпимый, колючий, не выносящий долгой дружбы с одним человеком, отлично все это сознающий и постоянно страдающий сознанием собственной никчемности. Нынешний Ваня считал себя другим — ведь дружили же они с Сашей по-настоящему! Но нет-нет, да и слетали с языка Ванины матерные конструкции, или хотелось поспорить с собеседником без видимых причин, или хотелось перебить человека на середине монолога из-за мелкой фактической ошибки. Люди не меняются, даже если из них вынуть душу и заменить на другую. Да и душа-то эта — двойник предыдущей, так что все закономерно.
В такие минуты самокопания Ваня искренне жалел Сашу: как он его, такого, терпит? Да еще и не жалуется! Сашу он об этом не спрашивал — незачем. Сорвется, значит, сорвется.
Да, всего пара-тройка недель прошла, а Ваня уже думал, что всегда так жил. Иногда он, забываясь, полностью отождествлял себя со своим двойником. Шкура приросла намертво. Ну и хорошо.
Иван писал то, чего в этом мире не знали — любовный роман. То есть, скорее, роман о любви — своей, естественно, потому что убедительно выдумывать слишком сложно даже для зрелого человека, не говоря уже о пятнадцатилетнем, пусть и «умном не по годам» (хотя нет, это про Сашу так писали его подписчики), подростке. Поэтому он писал о том, что пережил сам, сменив имена.
Как и всякий подросток, он уже не один и не два раза успел влюбиться. Если считать точно, то три-четыре (потому что он не был уверен, что считать влюбленностью).
В первый раз — по крайней мере, первый раз, когда он осознал, что с ним происходит — ему было двенадцать. Это было еще в старой школе.
Он с первого класса входил в компанию из трех-четырех человек и имел еще одного друга, а больше особо ни с кем не общался. Компания и друг были категорически против существования друг друга, поэтому компания постоянно подбивала Ваню оскорблять Женю (так звали друга). Женя терпел, терпел, а потом, классе в пятом, не выдержал. Отсел от Вани и отказался мириться, а вскоре и школу сменил.
С компанией Ваня рассорился еще через полгода на почве несовпадения музыкальных вкусов и своей недостаточной крутизны. В классе почти все слушали рэп и эстраду, а Ваня не любил эту музыку, а другой еще не знал. Его часто этим подкалывали, и однажды он не выдержал и сказал приятелям, что рэп отупляет мозг, и это видно по ним. Это были не то его собственные мысли, не то мысли его родителей. Понятно, приятелям не понравилось, поэтому Ваня был дружно послан на некоторое количество букв (вроде бы, ему процитировали какую-то матерную строчку из рэпа, но Ваня не интересовался, откуда была цитата) и остался совершенно один, если не считать родителей и пары друзей со двора.
Вскоре после такого плачевного события в класс пришла новая девочка. Наташа, вроде бы. Ее посадили к Ване, как к единственному, кто сидел один, да еще и отличнику.
Они не очень общались, только иногда обсуждали решение задач, а на переменах Наташа сидела и слушала музыку. Не рэп и не попсу. Однажды она дала Ване наушник, и Ваня согласился. Так он впервые услышал группу ДДТ.
А потом из школы ушли остатки хороших учителей, и Ваня начал слезно молить родителей, чтобы его отсюда забрали. И, уже приняв решение об уходе, Ваня понял, что ему будет очень не хватать общества Наташи.