«Изменения, произошедшие с тех пор, как я жил…».
— По-моему, ты остаешься всего лишь простой икшианкой, — сказал он.
— Пожалуйста, не насмехайся надо мной, Данкан.
— Кто ты?
— Я невеста, предназначенная Богу-Императору.
— И ты будешь верно ему служить!
— Да, буду.
— Тогда нам не о чем говорить.
— Кроме того, что есть между нами.
Он кашлянул.
— А что между нами есть?
— Это — взаимопритяжение, — она подняла руку, когда он попробовал заговорить. — Мне хочется заснуть в твоих объятиях, найти любовь и защиту в них. Я знаю, ты тоже этого хочешь.
Он сохранял жесткость.
— Бог-Император запрещает!
— Но я здесь, — она сделала два шага к нему, по одежде пробежала рябь вдоль всего ее тела.
— Хви… — он судорожно сглотнул сухим горлом. — тебе лучше всего уйти.
— Благоразумней всего, но не лучше всего, — ответила она.
— Если он обнаружит, что ты была здесь…
— Это не мой путь, покинуть тебя вот так, — опять она подняла руку, не давая ему ответить. — Я была выведена и воспитана только для одной цели.
Ее слова наполнили его ледяной осторожностью.
— Для какой цели?
— Обольстить Бога-Императора. О, он это знает. И не способен ничего тут изменить.
— И я не способен.
Она подошла еще на шаг. Он ощутил молочное тепло ее дыхания.
— Они слишком хорошо меня сделали, — сказала она. — Я создана для того, чтобы услаждать Атридесов. Лито говорит, что его Данкан больше Атридес, чем многие, рожденные с этим именем.
— Лито?
— Как еще мне называть того, за кого я выйду замуж?
Еще даже не договорив эту фразу, Хви наклонилась к Айдахо. Словно оказавшись в критической точке взаимного магнитного притяжения, они двинулись навстречу друг другу. Хви прижала свою щеку к его тунике, ее руки обвили его, ощупывая его твердые мускулы. Айдахо погрузил подбородок в ее волосы, весь во власти ее мускусного запаха.
— Это безумие, — прошептал он.
Он поднял ее подбородок и поцеловал.
Она прижалась к нему.
Никто из них не сомневался, к чему это должно привести. Она не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки и перенес в спальню.
Лишь однажды Айдахо заговорил.
— Ты не девственница.
— Но и ты не девственник, любимый.
— Любимая, — прошептал он. — Любимая, любимая…
— Да… Да!
Умиротворенная после совокупления, Хви положила обе руки за голову и вытянулась, подрагивая на разворошенной постели. Айдахо присел спиной к ней, глядя в окно.
— Кто были твои другие любовники? — спросил он.
Она приподнялась на локте.
— У меня не было других любовников.
— Но… — он повернулся и поглядел на нее.
— Когда я была подростком, мне встретился молодой человек, которому я была очень нужна, — она улыбнулась. — Впоследствии я очень стыдилась, до чего же я была доверчивой! Я считала, что подвела полагавшихся на меня учителей, но они, узнав об этом, пришли в восторг. Ты знаешь, по-моему, меня испытывали.
Айдахо угрюмо насупился.
— Не то ли это, что происходит сейчас со мной? Я нуждался в тебе?
— Нет, Данкан, — ее лицо было донельзя серьезным. — Мы подарили радость друг другу, потому что именно так это и происходит с любовью.
— Любовь! — с горечью в голосе проговорил он.
Она сказала:
— Мой дядя Молки частенько говаривал, что любовь — это плохая сделка, потому что ты не получаешь никаких гарантий.