— И что ты видишь? — Берта лежала на спине, а я, присев рядом на край кровати, сидел с закрытыми глазами, положив обе руки ей на живот и чуть пониже. — Имей ввиду, я никому не говорила о том, как всё это произошло, даже Булату, с которым мы... пытались делать детей.
— У тебя был не один ребёнок, а двое, верно? — я упорно изображал исследователя, понемногу перемещая руки по телу и прикладывая ладони к разным участкам. Одежду снимать я не просил, поэтому женщина особо не возражала. На самом деле я просто озвучивал информацию, переданную мне симбионтом после его собственного обследования тела.
— Верно, второй умер почти сразу после рождения, — в голосе моей пациентки было слышно удивление. — Ты не мог этого узнать, я никому не рассказывала.
— Нужные для зачатия органы были травмированы многочисленными ушибами и разрывами, вследствие множества ударов, приблизительно тринадцать лет назад, — продолжил сыпать подсказанными откровениями, вгоняя не ожидающую от меня такого женщину во всё больший и больший ступор. — Внутрь ничего не вводилось, только внешние травмы. Воздействие целительством было не сразу, причём сама целительница была не шибко сильна, из-за чего заживление внутренних ран получилось неправильным, — я открыл глаза и посмотрел в мрачное лицо Берты. — Такое ощущение, словно тебя бросили умирать и исцелили уже на грани жизни и смерти. Всё правильно?
— Ты всё это понял просто по травмам? — неверяще прошептала женщина, с сомнением глядя на меня. — Да, всё так и было. Я никому здесь не рассказывала эту историю. На нашу деревню напали разбойники. Бывшие солдаты, судя по всему, и вооружены были хорошо. Мужчин, особенно кто сопротивлялся, убивали сразу. Женщин насиловали и приковывали, дабы не сбежали. Детей постарше пленили тоже, маленьких убивали, чтобы не возиться. Я была единственной женщиной, кто сопротивлялся, убила двоих, прежде чем меня закидали сетями и скрутили. Поэтому меня не насиловали, просто избили, решив расправиться и поглумиться позднее. Я старалась защитить живот, но после ударов сапогами по голове отрубилась.
Берта неторопливо поднялась с кровати, подошла к столу, налила из бутыли стакан воды и жадно выпила. Предложила мне, но я отказался. Какая-то часть внутри меня сочувствовала женщине и гневалась на злодеев, одновременно с этим другая часть меня хладнокровно анализировала сказанное, делала выводы и не давала первой части влиять своими эмоциями на происходящее. Я и раньше не был образцом эмпатии, но теперь чувствовал это разделение очень чётко.
— Как я позже узнала, эти сволочи торопились, и подумав, будто я мертва, бросили, поскольку надо было уходить, — продолжила рассказ Берта, садясь рядом и пряча лицо в ладони. — Через несколько часов в деревню пришли те, кто их преследовал — граничный отряд. Среди них была целительница, она и спасла меня, пока остальные стаскивали трупы в кучу и сжигали. Когда я оклемалась, то найти в этой куче золы мужа и дочь было невозможно. Но они точно были мертвы — дочери было всего четыре, а мужа зарубили у меня на глазах. Такая вот история.
— А в Оплот ты как попала? — задал я вопрос, надеясь услышать продолжение истории. — Ты, наверно, пыталась найти их и отомстить?
— Пыталась, но не вышло, — грустно усмехнулась женщина, — они в масках были. Многие банды тогда промышляли торговлей людьми с гуррами. Дело было после первой гуррской, многие уходили из регулярных войск после уменьшения жалования. Часть соблазнялась на высокие заработки торговцев людьми, даже несмотря на запреты и преследования, поскольку в пустошах после войны был большой спрос на это. Понять, какая именно банда действовала в моей деревне, было невозможно, так что я просто приняла участие в уничтожении этого кровавого промысла на корню. Со временем в пустошах перестали покупать людей, и большинство бандитов либо разбежалось, либо перебило друг друга в конкурентной борьбе. Последних добили граничники. А в Оплот я попала, когда искала целительницу для своей проблемы, пришлось для оплаты стать приспешницей. Перед второй гуррской здесь была куча народу, как целительниц, так и приспешников. А после Кровавого Котла на пустые здания больно смотреть.
— Печальная история, — вздохнув, признался я, — а у вас с Булатом серьёзно?
— Не знаю, — подумав, призналась Берта. — Он хочет детей, как и все номы, а я, наверно, уже не смогу. Или у меня ещё есть надежда? — на этих словах женщина вопросительно уставилась на меня. Я уже успел переговорить с симбионтом о способах излечения, и теперь мне было жутко неловко говорить об этом, особенно, в свете вышесказанного.
— Есть один способ, — наконец, выдавил я, — но я не могу доказать тебе его эффективность. Да и звучит он так, что я сам бы не поверил в это.
— В моём положении нужно хвататься за любую соломинку, — невесело улыбнувшись, ответила Берта. — Выкладывай свой способ, если он мне не подойдёт, я просто откажусь.
— Хорошо, — я с силой потёр ладонью лоб. И как теперь сказать, что единственный способ вылечить воительницу — ввести в её тело наноимитации, которыми Сим, используя божественную связь, теперь может проводить самые тонкие воздействия? А единственный способ для этого — осеменить любое из трёх используемых для этого женских отверстий, поскольку хторов симбионт намертво привязал создание микроскопических модулей воздействия к моей системе размножения, исключив даже возможность передачи через кровь.
***
Я вышел из комнаты Берты только через час, мысленно прося прощения у Булата за то, что произошло между мной и его женщиной. Клянусь, я не хотел до такого доводить. Даже несмотря на то, что он мне эти подозрительные мечи всучил. Надо будет не забыть выспросить о них Сима подробнее, когда он закончит их исследовать. Впрочем, рассказывать кому бы то ни было о произошедшем, мы с воительницей не собирались, так что ном даже не узнает. Зато проблема Берты в скором времени исчезнет, и эти двое смогут стать ближе друг к другу. Жаль, что помочь Сане не вышло, но я хотя бы пытался, другой на моём месте вообще бы не стал заморачиваться.
На выходе из здания на меня пахнуло жаром - светило, находясь в высшей точке, старалось изо всех сил. Вытащив свёрнутый лист бумаги, полученный от Грона, я развернул и заценил рисунок пока что неизвестного мне автора. Да, понятно почему верзила так возмущается, это даже не эротика, как в моём случае, а откровенная порнография, несмотря на то, что органов размножения между плотно прижатыми друг к другу телами заметно не было. Лица были изображены крупно и подробно, на обоих было написано просто зверское наслаждение.
Свернув и спрятав этот хторов рисунок рядом с таким же, отобранным у Ринды, я потихоньку двинул через парк к тому корпусу, в котором располагались мои хоромы. Чтобы не терять зря времени, пытался доработать конструкт стихийной защиты, спасающий от прямого стихийного урона. В моей голове уже были несколько видоизменённых схем, какие-то усиливали защиту от конкретной стихии, какие-то добавляли дополнительные свойства, например, защиту от высокой или низкой температуры окружающей среды, или к примеру, замедляющие порывы ветра и быстро летящие в тело материальные предметы. Последнюю разновидность, кстати, симбионт усилил настолько, что она могла замедлять и удары холодного оружия, и стрелы, и теоретически даже пули, хоть в этом мире их не было. Но меня интересовало не это.
Сим, с которым я обсудил свою задачу, быстро выдал способ, которым можно было защититься даже от самого опасного конструкта огневиков — «пламенной иглы», прожигающей вообще любую стихийную защиту, даже прекрасно показавший себя в поединке «пузырь». Если накладывать стихийный щит не на всё тело, а на ту зону, куда направлен удар иглы, что за счёт меньшей площади значительно усилит прочность, при этом наложив несколько слоёв, даже усиленная «игла» должна гаситься, не доходя до тела. Симбионт объяснил, какие точки и линии конструкта нужно перемещать, и предложил мне попробовать самому.
К тому времени, как я дошёл до нужного здания, мой внутренний учитель-тиран, глядя на мои потуги, успел основательно проехаться по моим умственным способностям. Я сбился уже после десятого синонима слова «глупый». А чего он вообще ожидал? Без возможности провести расчёты мог действовать лишь наугад. В итоге Сим сам доработал конструкт, показав готовый узор, не только упрочнённый, но и более устойчивый на границах слоёв, из-за чего, вследствие уменьшения зазоров, имеющий меньшую толщину.
Зайдя в свою комнату и прикрыв за собой дверь, я устало уставился на сидящую в кресле расслабленную фигуру. В своём обычном, сберегающем энергию медитативном состоянии, Марша была похожа на спящую, слегка улыбающуюся во сне молодую девушку. Закинув рисунки в тумбочку и сев на стул напротив, я некоторое время смотрел на неё, отмечая и довольно приятное лицо, и очень даже подтянутую притягательную фигуру. Затем попытался наладить мысленный диалог через связь, но аватара чрезвычайно плохо реагировала на мыслеречь, а общаться образами плохо получалось уже у меня.
К тому времени, когда я уже наловчился создавать мыслеобразы, в нашу беседу вмешался симбионт и поведал, что в тело аватары нужно поместить несколько специально созданных для работы с божественной энергией наноимитаций. Того, что я совсем недавно проделывал с Бертой, не требуется, достаточно было, чтобы она слизала каплю крови с пальца. На вытянутом в сторону Марши пальце возникла небольшая красная капелька, повинуясь моему мыслеобразу, девушка встала и подошла ко мне. Видимо, после упоминания Берты, при создании образов я невзначай думал совсем о других вещах, поскольку аватара, нежно взяв в ладони мою руку, не спеша взяла оттопыренный палец с каплей в рот, и прикрыв глаза, задвигала головой в характерных возвратно-поступательных движениях, нежно лаская не ожидающий этого указательный перст языком.
Я даже замер от неожиданности, происходящее моментально воскресило в памяти, как в комнате воительницы та, выслушав мои путанные объяснения, задала только два вопроса: гарантирует ли этот способ результат, на что я ответил утвердительно, и каким именно способом лечение будет наиболее эффективным, на что я тоже правдиво ответил. Через минуту я уже лежал на кровати без штанов, а хозяйка комнаты, навалившись на бёдра грудью и блокируя руками любые движения нижней части моего тела, занималась примерно тем же, что сейчас проделывала Марша с моим пальцем, только куда более напористо. Несмотря на то, что я давал зарок не связываться с занятыми в отношениях, а также на то, что Берта не особо мне нравилась, как женщина, сопротивляться умелому напору было попросту невозможно. Не продержавшись и пяти минут я, не в силах сдерживать стоны, интенсивно фонтанировал в ожидающий этого, жадно глотающий умелый ротик.
Сейчас единственное, что мне хотелось, это повелеть через сделанную Дитой связь девушке встать на колени, и дать ей таким же образом облизать более чувствительную часть тела. Даже странно, ведь меньше часа назад я уже весьма качественно сбросил напряжение, откуда снова такое желание? Размышления на тему, велеть или не велеть, неожиданно были прерваны стуком в дверь, за которым сразу последовало её открытие, я едва успел отдёрнуть руку от головы Марши.
— Ой, у тебя гости? — насторожилась просочившаяся через приоткрытую дверь Нолия. — А я поговорить хотела.
— Заходи, она уже уходит, — приветливо улыбнулся я, мысленно с лёгким сожалением повелев Марше идти в то самое подвальное помещение, где мы с Дитой заключили навязанное мне соглашение. Если с той штукой, которая попала в организм аватары с каплей крови всё пойдёт, как задумано, то к завтрашнему вечеру личность девушки уже восстановится.
— Альна передаёт тебе приветствие и горячую благодарность, — с подозрением девочка проводила взглядом выходящую Маршу, после беззаботно забралась в кресло, — я только что от неё. Ты знаешь, у неё и правда есть способности! Наставница Тина взяла её в личные ученицы, и очень хвалит. Говорит, Аля способная. Я так рада за неё! А Ива говорит, что рада, а сама вздыхает и завидует, вот.
— А ты тоже завидуешь? — я тоже уселся на стул, поскольку зачем стоять, когда можно сидеть.
— Не-а, я уже привыкла, что никакой одарённости нет, — отмахнулась Нолька, — это только мама на что-то надеется. Слушай, а за что тебя наставница Тина так не любит? Как я твоё имя упомянула, так она сразу хмурая стала.
— Это взрослые вещи, которые касаются только нас, — печально вздохнул, вспомнив, как мне было хорошо с ней. Видимо, ничего не вернуть. Ладно, чего впустую сожалеть, зато жив остался благодаря ученическим связям. — Слушай, у меня же для тебя подарочек есть.
— Правда? — моментально оживилась только что хмуро бурчащая под нос, что она тоже взрослая, девочка, — обожаю подарки! А что это?
— Сейчас покажу, — встав и подойдя к тумбочке, я сделал вид, что шарю внутри, сам мысленно активировал «карман», и в моей руке появилось моё карамельное творение. Петушков на палочке этот монстр ни разу не напоминал, нечто среднее между огромным гвоздём и грибом на толстой ножке. Только сейчас сообразив, что никакой палочки я к этому сладкому предмету не сообразил приделать, хотя в изучальне было из чего, я повернулся к девочке, держа в руках подарок. Будем надеяться, хотя бы вкус нормальный получился.
— Это гриб? — удивилась Нолия, подскочив ближе и рассматривая карамельную отливку. — А почему он коричневый весь?
— Это не гриб, это сладость. Её облизывать нужно. Попробуй, — кляня себя за недогадливость, протянул неказистый подарок гостье. — Держи здесь и пробуй.
— Ух ты! Он такой сладкий! — облизнув кусочек и почмокав, Нолька сильно обрадовалась, — невероятный вкус! Что это?!
— Называй его просто «сладкий петушок», — ухмыльнулся я в ответ, поскольку остаться серьёзным, глядя на эту чистую незамутнённую радость, было невозможно. В местном языке не было аналогов, поэтому я назвал это изделие так, как оно именовалось тогда, когда я был маленьким. Хотя на петушка этот предмет мало походил. Надо было назвать его «сладкий гриб», было бы логичнее.
Впрочем, закрывшую глаза от удовольствия девочку странное название вовсе не заботило, причмокивая и даже слегка мыча, она с головой ушла в мир вкусовых ощущений, не обращая внимания ни на что вокруг. А вот я в шоке обратил, поскольку со стороны картинка сильно походила на то, будто сладкоежка с невероятным наслаждением обрабатывает ртом чей-то мужской агрегат. Когда она принялась, чуть постанывая, ритмично насаживаться ртом на стержень, помогая себе руками, активно при этом облизывая его языком, я сглотнул и принялся напоминать себе, что ей всего тринадцать и девочка даже не понимает, что делает. Однако, после того, что было с Бертой и Маршей, в голову всё равно полезли развратные мысли, которые вновь были прерваны стуком в дверь.
— Дин, ты тут? — В комнату ко мне заглянула та, которую я не особо хотел видеть, а в данное мгновение особенно. Увидев мой и Нолькин силуэт, Лилия с приветливой дружелюбной улыбкой шагнула внутрь, однако разглядев, чем именно занимается даже не заметившая гостью девочка с подозрительно напоминающим мужской корень предметом, застыла в ступоре. Вспомнив слова Ринды о ненависти вошедшей к детолюбам, возможно из-за травмы детства, я мысленно отвесил себе фэйспалм. Однако, прислушиваясь к эмоциям неожиданно красиво одетой, не менее привлекательно причёсанной Лилии, я не заметил ни ненависти, ни злобы, ни гнева от увиденного, хотя выглядело всё происходящее очень двусмысленно. Зато в избытке нарастало другое чувство, и это в корне меняло дело, поскольку теперь в моей голове сложилась совсем другая картинка психологического портрета недавно спасённой мной девушки и её взаимоотношений с окружающими.