— Вы не догадываетесь?
Он на несколько секунд закрыл глаза.
— Нет. Я ничего не знаю о своем будущем.
— Сигарету?
Он взял из ее рук овальную коробочку, вынул сигарету. Сунул ее в рот и затянулся, ожидая, что она зажжется сама. Антонелла щелкнула зажигалкой, и Корсона на мгновенье ослепило.
— Что вы собираетесь делать?
Он потер глаза и затянулся. Это был настоящий табак, совершенно непохожий на водоросли, которые он курил когда-то во время войны.
— Покинуть эту планету, — машинально ответил он и тут же прикусил язык. Однако светящаяся точка двигалась перед его глазами, словно попавший на сетчатку блеск зажигалки выгравировал на ней сложный рисунок. Внезапно Корсона осенило, и он потушил сигарету о пульт управления корабля. Потом закрыл глаза и так сильно нажал на них, что увидел стартующие ракеты и взрывающиеся солнца. Его правая рука поползла под тунику к оружию. Блеск зажигалки был не простым блеском. Его гипнотическое воздействие совместно с наркотиком в сигарете должно было развязать ему язык. Но тренировки сделали его психику устойчивой к таким сюрпризам.
— Вы очень сильны, мистер Корсон, — спокойно сказала Антонелла. — Однако едва ли вы настолько сильны, чтобы покинуть эту планету.
— Почему вы не предвидели, что ваша хитрость не удастся?
— А кто вам сказал, что она не удалась?
Она улыбалась так же мило, как и тогда, когда приглашала его в аппарат.
— Я сказал только, что собираюсь покинуть эту планету. Это все, что вы хотите знать?
— Возможно. Сейчас мы уверены, что вы действительно собираетесь это сделать.
— И хотите помешать мне?
— Не знаю, как мы могли бы это сделать. Вы вооружены и опасны. Мы хотим отговорить вас.
— Конечно, для моего же блага.
— Конечно, — ответила она.
Аппарат снизился и сбросил скорость, потом замер над небольшой бухточкой, начал медленно опускаться и, наконец, сел на песок. Края его опали, как расплавленный воск. Антонелла выскочила на песок, потянулась и прошлась танцующим шагом.
— Разве это не романтично? — спросила она.
Она подняла многогранную раковину, которая, вероятно, когда-то защищала морского ежа. “Ежа из другого мира”, — подумал Корсон. Подержав ее несколько секунд, женщина бросила раковину в воду, что лизала ее босые ноги.
— Вам не нравится эта планета?
Корсон пожал плечами.
— На мой вкус, она слишком декадентская.
— Догадываюсь, что вы предпочитаете войну — действия резкие и грубые. Может, и здесь найдутся кое-какие остатки этого, Жорж.
— И любовь, — саркастически заметил он.
— Почему бы и нет?
Она прикрыла глаза и ждала, приоткрыв губы. Корсон сжал кулаки. Он не встречал другой такой притягательной женщины, даже во время своих отпусков в центрах отдыха. Отбросив воспоминания, он шагнул к женщине и обнял ее.
— Я не думала, Жорж, что ты можешь быть таким нежным, — сказала она сдавленным голосом.
— На вашей планете всех чужеземцев так принимают? — его голос выдавал глухое раздражение.
— Нет, — ответила она, и в уголках ее глаз он заметил слезы. — Нет, наши обычаи, конечно, очень свободны… по сравнению с обычаями твоего мира, но…
— Любовь с первого взгляда?
— Ты должен понять меня, Жорж. Я не могла противиться. Уже так давно…
Он засмеялся.
— Несомненно, с нашей последней встречи?
Она взяла себя в руки, и лицо ее вновь стало спокойным.
— В некотором смысле да, Жорж. Ты поймешь это позднее…
— Когда вырасту, да?
Он встал и подал ей руку.
— Теперь, — сказал он, — у меня есть еще одна причина покинуть эту планету.
Она покачала головой.
— Ты не должен этого делать.
— Почему?
— После выхода из транспространства, независимо от планеты, тебя задержат и подвергнут определенной процедуре. Нет, тебя не убьют, но ты уже никогда не будешь таким, как прежде. Ты лишишься воспоминаний и многих из своих желаний. Это почти то же, что умереть.
— Хуже, — сказал он. — И что, этому подвергают всех межзвездных путешественников?
— Нет, только военных преступников.
Корсон вздрогнул. Окружающий мир окутался туманом и стал почти неразличим. До некоторой степени он мог понять поведение этой женщины, хотя ее слова были неясны. Ее поведение было не более абсурдно, чем вздымающийся к небу город, вертикальные реки или все это сумасшедшее общество, прогуливающееся по воздуху на палубах воздушных яхт. Но в словах Антонеллы звучала и угроза.
Военный преступник… Потому что принимал участие в войне, что закончилась более тысячи лет назад.
— Не понимаю, — признался он наконец.