— Поговорю с Эйдесом.
Эния застыла как вкопанная. Улыбка медленно расползалась по ее лицу, переходя в нервное хихиканье.
— Зачем?
— Чтобы не делал из людей посмешище. — Он остановился в дверях. За его спиной тут же замаячили пантеры. Видя ее веселье, он задавил вспыхнувший гнев и вернулся обратно. — Тебе так хочется посмотреть, как меня там крючило, и выворачивало?
Эния закусила губы, чтобы не расхохотаться и отрицательно качнула головой.
— Правильно. — Проворчал Зарим. — Нечего там смотреть. — И видя, что ее веселье не проходит, добавил. — И Эйдеса попрошу, чтобы не показывал. Тоже мне экспериментатор нашелся.
— Зачем он вообще взялся это делать?
Пантеры тихонько притворили двери, оставив их одних.
— Говорил что-то про невозможных девушек, за которыми глаз да глаз нужен, а то они своими выходками сведут с ума кого угодно. — Он резко перестал дурачиться и взяв ее за подбородок, чтобы глаза не прятала, заговорил уже серьезно. — Что еще случилось? Почему меня протащили через круги ада, только лишь за тем, чтобы поменять с эльфом местами?
— Больно было? — Она наконец набралась храбрости и положила руки ему на грудь. Он был теплым, живым и его сердце билось под ее ладонью.
— Хочешь, чтобы я тебе пожаловался?
Ой как нехорошо он это сказал. Она тут же уронила руки, но он поймал их и вернул обратно, прижав своими ладонями туда где были.
— Что случилось?
— Я… ну…хм… — Он все ждал, пока она найдет верные слова. — У меня опять видения.
— Не…е…ет!
— Да…а…а…
— У меня все занято. — То с какой поспешностью Зарим открестился от новой напасти, заставило ее опять улыбнуться.
— Никаких духов. ЭТОТ живой. Только он болен и потому забирает мою силу, чтобы…
Договорить она не успела. Тело под ее пальцами стало каменным, а Зарим в один миг из красивого мужчины превратился в мифического дракона, который вот-вот начнет изрыгать пламя, сжигая все на своем пути.
— С этого места как можно подробнее.
— Ты не посмеешь! — Кричала Эния.
— Еще как посмею. — Вкрадчивый голос Зарима пугал гораздо сильнее, чем если бы он орал во всю глотку.
Айк замер у двери, не решаясь не то, что войти. Даже постучать.
— Это дед? — Брови Люсьена поползли вверх, да так там и остались.
— Кто же еще. — Айк передернул плечами. — Я же говорил, что Эйдес вытащит его на свет Божий, а ты мне не верил.
— Не смей поворачиваться ко мне спиной! — Это уже Эния перешла с крика на гневное шипение.
— Я не поворачиваюсь. Ты сама бегаешь кругами. Эния, не смей мне перечить…
— Ого…го… — Люсьен рассмеялся бы, если бы не кислая физиономия Айка. — Веселенькое начало дня.
— Слушал бы и слушал. Как музыка для моих ушей. — Из-за поворота вырулил Ализир в сопровождении неизменной свиты. — Поверьте, для них утро наступило гораздо раньше, чем вы можете себе представить. Отсюда закономерный вопрос. Где вы были все это время? Если не слышали начало нового скандала?
В комнате просвистело, и нечто тяжелое с грохотом ударилось о стену, рухнуло на пол и там разбилось.
Айк и Люсьен забыв про Эрла, как один уставились на дверь. Та резко распахнулась, и из нее вылетел Зарим. Весь мокрый и почему-то с подснежниками на голове, плечах и по всей спине.
— Трус!
Очередная ваза полетела в его сторону, и Зарим едва успел захлопнуть дверь, пока она не врезалась в его голову.
— Да трус! — Прокричал он через дверь. — За тебя боюсь, дура!
— Дура?!!!!!!!!!!!!!! — Эния сошла на визг, от которого у всех заломило уши.
— Не удачный поворот речи сын. — Решил вставить свое слово Ализир, но его никто не слушал.
Тишина за дверью заставила всех насторожиться. Эния прижалась к двери и тихо, ласково словно и не было никакой ссоры, промурлыкала.
— И далеко ты собрался?
— Э…э… а что? — Оторопел Зарим от столь резкой смены настроений.
— Ничего не забыл?
— Да вроде нет. Эния…
— Ну-ну. Иди. — Ее голос стал слаще меда. — Все равно далеко не уйдешь.
— Дед. — Люсьен постучал деда по плечу и когда тот обернулся, красноречивым взглядом указал на его ошейник. Намекая, что он тут, а парни из охраны остались там.
— Ах ты ж…. — Зарим выдал цветистую тираду в три этажа матом и не зная как быть уставился на двери.
И как назло с той стороны послышался щелчок запираемого замка.
— Ты что-то сказал?… Милый?
Люсьен заржал. Айк давно сполз по стеночке и уткнув лицо в колени сотрясался от беззвучного хохота.
— Игра в заложники всегда казалась мне мерзкой и некрасивой. — Ализир стоически избежал соблазна последовать примеру внука и правнука, то бишь рассмеяться вместе с ними. — А посему я прибегал только к дипломатии в разрешении подобных споров.
Он положил руку на плечо Зарима.