Потом Алаку прыгнул в машину рядом с Джагу и откинулся на подушку; кабина закрылась, машина развернулась, и они умчались прочь.
Алаку отстегнул от пояса фляжку, отвинтил крышку и предложил Джагу выпить. Джагу высунул язык в знак отказа, и Алаку поднес фляжку к собственному рту.
Сделав несколько глотков, он сказал:
- Мои родители опять ко мне приставали, почему я не найду себе супружескую группу.
- Ну?
- Ну, я сказал, что женюсь на тебе, Фавани и Туугии. Ты бы слышал эти охи и вздохи, видел бы эти красные лица, распушенные хвосты, машушие перед носом пальцы! А уж слова! Я их немного успокоил, когда сказал, что просто шучу.
Но все равно мне пришлось выслушать длинную пламенную лекцию о вырождении современной молодежи, ее непочтительности, доходящей до богохульства. О том, что юмор-де хорошая штука, но есть святые вещи, над которыми нельзя смеяться. И так далее. Если, мол, низшие сословия хотят забыть о кланах и жениться на ком попало, так от них ничего другого и ждать не приходится. Когда растет индустриализация, урбанизация, перемещения населения, происходят массовые миграции и так далее, пролетариат, понятно, не может поддерживать чистоту крови своего клана. Да им это и не очень важно. Но для нас, джорутама, аристоев, это очень много значит. Что будет с обществом, религией, правительством и т.д., если великие кланы позволят всему смешаться? Особенно если наш клан, мы, Двузубые Орлы, будем показывать дурной пример другим? Да ведь и тебе говорили то же самое.
В знак согласия Джагу резко втянул в себя воздух.
- Миллион раз. Только боюсь, что я шокировал своих родителей еще сильнее. Ставить под сомнение строгость выбора супругов - это, конечно, нехорошо. Но предположить, что вера в духов наших предков может - всего лишь может - оказаться выдумкой, пережитком старых суеверий... знаешь, пока не коснешься всего этого, не сможешь представить, что такое оскорбить родительские чувства. Мне пришлось пройти через церемонию очищения - семье она обошлась недешево, да и меня утомила. А еще мне пришлось просидеть четыре часа под замком в подземной келье и слушать транслировавшиеся туда проповеди и молитвы. И никакой возможности выключить эту гадость. Хорошо хоть эти песнопения помогли мне уснуть.
- Бедный Джагу, - сказал Алаку, похлопав его по руке.
Через несколько минут, перевалив через вершину холма, они увидели внизу, у подножия длинного склона, сдвоенный луч света от фар машины, стоящей у обочины.
Джагу остановился рядом. Из машины вышли двое и забрались в его "Огненную Птицу": это были Фавани и Туугии. Фавани принадлежал к клану Трех Львов, Туугии был из Драконов Раздвоенное Жало. Все обменялись поцелуями. Затем Джагу вырулил обратно на шоссе и потянул за рычаг, разогнавшись до максимальной скорости.
- Куда мы сегодня поедем? - спросил Туугии. - Я получил только последнюю записку. Фавани мне звонил, но я не мог долго разговаривать, и упоминаний о сегодняшнем вечере тоже пришлось избегать. Мне кажется, мои родители подслушивают мои телефонные разговоры. Драконы всегда славились чрезмерной подозрительностью. В нашем случае для этого есть хороший повод хотя, надеюсь, они об этом не знают.
- Сегодня ночью мы едем к мемориалу Сиикии, - сказал Джагу.
Его попутчики разинули рты.
- Это туда, где была великая битва? - спросил Алаку. - Где лежат наши предки, павшие в этом сражении и похороненные? Где...
- Где каждую ночь собираются призраки и убивают каждого, кто осмелится бродить между ними? - закончил Джагу.
- Но это все равно что напрашиваться!
- Вот мы и напросимся, - сказал Джагу. - Ты ведь не веришь в эту чепуху? Или веришь? Если так, то лучше вылезай сейчас. Как только придешь домой, попроси о ритуальном очищении, и пусть тебя хорошенько выпорют. Того, что мы уже сделали, вполне хватит, чтобы расшевелить духов - если они существуют.
На мгновение все замолчали. Потом Фавани сказал:
- Дай-ка мне бутылку, Алаку. Выпью за презрение к духам и за нашу вечную любовь.
Джагу деланно засмеялся. Он сказал:
- Хороший тост, Алаку. Только лучше бы ты выпил за Ваатии, гения скорости. Если он есть, нам сейчас понадобится его благословение. У нас на хвосте полиция!
Остальные обернулись посмотреть, что обнаружил Джагу в зеркале заднего вида. Сзади примерно в миле от них то вспыхивал, то гас желтый огонь. Джагу щелкнул переключателем, чтобы слышать наружные звуки, и повернул колесико усилителя. До них донесся лай патрульной сирены.
- Еще одна штрафная квитанция, и родители отберут у меня "Огненную Птицу", - сказал Джагу. - Держись!
Он нажал на кнопку. На пульте управления зажегся огонек, подтверждающий, что номерные знаки прикрыты щитками.
"Огненная Птица" догоняла легковой автомобиль: свет его фар приближался, становился все ярче и ярче, и Джагу дал гудок. За секунду перед тем, как всем показалось, что сейчас они столкнутся - возлюбленные Джагу стали испуганно взывать к духам своих предков о спасении, - он выскочил на дорогу прямо перед автомобилем. До них донесся визг шин, задымившихся от трения, и жалобное блеяние удалявшейся машины, которую они чуть не протаранили.
Его пассажиры молчали; они были слишком напуганы, чтобы протестовать. Кроме того, они знали, что Джагу все равно не обратит на это внимания. Он скорее убьет их и себя, чем позволит, чтобы их поймали. И правда, лучше умереть, чем дать себя выставить на всеобщее посрамление, выслушивать обвинения родителей и подвергнуться ритуальному очищению.
Проехав полмили, Джагу нагнал громыхающий полуприцеп.
Он не мог обойти его слева, потому что двойной луч света на встречной полосе был слишком близко, а если затормозить, их догнал бы патруль. Поэтому он вырулил направо, на обочину.
Не сбавляя скорости.
К счастью, обочина оказалась относительно ровной и широкой. Как раз такой, что на ней умещалась "Огненная Птица": в дюйме от правого колеса обочина обрывалась, переходя в почти вертикальный обрыв. У подножия холма, серебрясь в лунном свете, тек ручей, Он бежал вдоль склона, поросшего густым лесом.
Алаку охнул, увидев из кабины, что они на самом краю. Потом он снова поднял к губам фляжку. Пока он большими глотками пил из нее, Джагу уже объехал грузовик.
Оглянувшись назад, Фавани увидел патрульную машину - она пристроилась за грузовиком. Потом стал виден свет одной из фар - машина начала тот же маневр, который удался Джагу.
Но вот луч исчез; полицейский передумал и вернулся на шоссе.
- Он сообщит по рации посту впереди, - сказал Фавани. - Ты что, поедешь сквозь заграждение?
- Если придется, - обнадежил его Джагу. - Но мемориал Сиикии уже через полмили.
- Полицейский заметит, куда мы повернули, - сказал Алаку.
Джагу выключил фары. Они неслись по шоссе, освещенному луной, со скоростью 135 миль в час. Через несколько секунд Джагу начал тормозить, но, когда они свернули на боковую дорогу, скорость все еще составляла 60 миль.
На мгновение всем показалось, что они сейчас перевернутся, - всем, кроме Джагу. Он так водил машину уже не раз и точно знал, что можно делать, а что нет. Их занесло, но он выровнял "Огненную Птицу" как раз вовремя, чтобы не задеть толстое дерево. Джагу вырулил на дорогу и постепенно разогнался по узкой мостовой, с обеих сторон обсаженной деревьями.
На этот раз он набрал 90 миль в час и проехал полмили, вписываясь в изгибы и повороты с легкостью опытного водителя, хорошо знающего дорогу.
Неожиданно он начал тормозить.
На следующем отрезке пути длиной полмили Джагу свернул с дороги и нырнул в заросли деревьев, казавшиеся другим совершенно непроходимыми. Но между деревьями всегда оказывалось пространство как раз такой ширины, чтобы "Огненная Птица" могла проехать между ними, не ободрав краску на боках. В конце одного темного прохода был другой, под утлом сорок пять градусов к первому. Джагу направил машину на открывшуюся прогалину и заглушил двигатели.
Там они и оставались, тяжело дыша и всматриваясь сквозь деревья.
Сама дорога отсюда была не видна, зато они видели желтую мигалку патрульной машины, спешившей по дороге вперед, к мемориалу Сиикии.
- А ничего, что он увидит там остальных? - спросил Фавани.
- Ничего страшного, если они спрятали свои машины, как я им сказал, ответил Джагу. Он поднял колпак, выпрыгнул из машины и откинул крышку заднего багажника.
- Идите сюда. У меня есть кое-что, чтобы оставить патрульного в дураках, когда он вернется назад и будет искать наши следы рядом с дорогой.
Все выбрались наружу и помогли ему поднять тщательно свернутый рулон чего-то зеленого. Под руководством Джагу они отнесли его назад, к тому месту дороги, где свернули с нее.