Шли недолго — не больше получаса и вскоре наряд с пленными вышел на окраину небольшого поселка. Прошли мимо хорошо укрепленного стационарного блокпоста, возле которого на металлическом столбе был укреплен щит с надписью " пос. Звездный". Над щитом висел небольшой красный флаг. Затем пленных провели по широкой, чистой, и, наверное, единственной в поселке улице, к центральной площади, к большому деревянному двухэтажному дому, огороженному высоким забором из некрашеных досок. На крыше сонно шевелился красный флаг. У входа — дежурный боец в бронежилете и с красной повязкой на рукаве. Вооружен французской винтовкой Famas — Антон стрелял из такой на стрельбище у регионалов. Такие же винтовки были и у всех бойцов наряда, задержавшего Антона с Седоковым.
— Ну! Заходи, давай! — конвоир подтолкнул прикладом Антона, замешкавшегося при входе, потому что отвлекся на чтение вывески: " Комиссариат обороны Коммунарской республики. Комендатура пограничного округа" Рядом была вывеска немного меньших размеров: " Совет народных депутатов пгт. Звездное"
Пленных провели по сквозному коридору через дом, на внутренний двор — довольно большой, огороженный со всех сторон высоким забором. Во дворе стояло несколько бараков. В самом дальнем углу двора виднелась наблюдательная вышка с часовым.
Арестованных завели в одно из помещений барака: комнатушка, двухэтажные нары человек на шесть, стол, несколько стульев, рукомойник, выносная параша, буржуйка, небольшая кучка дров. Окно зарешечено.
— Заходите, залетные! Приведите себя в порядок. Через час вас заберут на допрос. Двери с грохотом захлопнулись.
— Леня! Куда мы попали? — спросил Антон, присаживаясь на скрипучий стул.
— К коммунарам — сказал Седоков, растягиваясь на нарах. — Думаю, все будет нормально, не повесят, по крайней мере. Могут срок дать, но не замочат, уж точно.
— Ну и на том спасибо — буркнул Антон, снимая грязную и мокрую куртку: куртка, камуфляж, нижнее белье были пропороты ножом, а сама "Ямайка" только слегка разодрана скользнувшим в сторону лезвием. На животе, в области удара был большой багровый кровоподтек.
— Чудом пронесло — подумал Антон, одеваясь обратно — такая вот ерунда игрушечная, а жизнь спасла.
— Эй, Док! Ты бы умылся, а то видок у тебя тот еще — прокомментировал Седоков.
Антон ничего не ответил, но внимательно осмотрел свое лицо в куске зеркала, прикрепленного скотчем прямо к стене над рукомойником: на него смотрел какой — то чужой человек с трехдневной щетиной, ввалившимися щеками и рассеченной губой. Все лицо в засохшей крови. Правое ухо неестественно большое и синее.
— Красавец — пробормотал Антон, смывая запекшуюся кровь. Седоков тем временем почистил его куртку, стряхивая комки грязи и мха, потом занялся своей одеждой.
— Спасибо, Леня — Антон привел себя в порядок, насколько это было возможно, оделся и тоже лег на нары. Тело приятно заныло от расслабления.
— Ты, Док, на допросе скажи, что встретил меня в тайге, вместе пробивались к границам Ромба. Так будет лучше для тебя и для меня.
— Хорошо — подумав немного, ответил Антон, — Так будет лучше. Ты сам то не болтай лишнего.
— Понятное дело. Я прошел много допросов. Знаю, что и как.
Седоков тоже прилег на нары. Оба замолчали, то ли отдыхая, то ли внутренне готовясь к предстоящему допросу. Было не болтовни. Как дальше сложится судьба, никто из них не знал.
Когда дверь открылась, Антон, успевший уже задремать, рывком приподнялся на локте.
— Рыбальский Антон, или как там тебя — на выход!
Взгляд, которым они обменялись с Седоковым, был ободряющим и сосредоточенным. Конвоиры завели руки Антона за спину и одели наручники.
— Пошел!
— Все по — новой, Антоша — подумал, сжав зубы доктор. — Фиг вы меня сломаете, уроды! Не таких, как вы видал!
— Фамилия, имя, отчество. Год и место рождения? — сел писать протокол оперуполномоченный — средних лет мужчина в гражданском.
— У вас же мое удостоверение на столе, гражданин начальник — спокойно ответил Антон.
— Отвечайте на вопросы — холодно блеснул глазами опер.
Антон назвался.
— А как в тайге оказались?
— Дезертировал, вроде как. Пробиваюсь к границам.
Опер продолжал задавать вопросы, делая пометки в протоколе. Антон рассказал, в общем то правдивую историю, упустив информацию с чипами, Серыми Призраками, Седоковым, и о настоящей причине дезертирства. Опер вел себя вежливо, спокойно и без особого интереса к Антону. Это успокаивало. Хотя наручники так и не сняли. Закончив допрос, опер вызвал конвойного, и Антона отправили обратно, в барак. Забрали Седокова.
Через минут сорок Леню привели обратно. Когда двери за конвойными закрылись, Антон с Седоковым обсудили результаты своих допросов. Оказалось, что допросы велись без особого пристрастия, и выяснялась только возможность их, с Седоковым причастности к налету мародеров на караван. Выяснилось, что охраняли караван коммунары, а мародеры перехватили их буквально в нескольких километрах от погранзаставы Звездного. В бою был истреблены почти все караванщики и охрана, но в последний момент подоспели погранцы из Звездного, и отбили остатки каравана, захватив несколько пленных мародеров. Антона с Седоковым утром замел милицейский патруль, который прочесывал окрестности. В общем, попали они под чужую разборку. Бывает. Лишнего, вроде на допросе не сболтнули, так что вполне могут тянуть под простых таежных бомжей. Жалко, только удостоверение Региональной Армии у Антона изъяли — так можно было вообще отвертеться баснями.
Через полчаса за Антоном и Седоковым опять пришли вооруженные конвоиры:
— С вещами, на выход! Руки за спину, пошли!
Наручники уже не надевали.
Завели опять в комендатуру, поднялись на второй этаж, посадили на стулья перед дверью с красивой табличкой " Народный суд". Минут через десять из суда, вооруженные конвойные вывели с заломленными за спину руками трех мужчин с изрядно битыми лицами, одетых в гражданское. Один из них кричал:
— Я никого не убивал. Это они меня заставили! Я требую пересмотра дела!
Конвойный молча ударил кричащего человека кулаком в лицо, а один из осужденных обернулся и громко сказал: " Заткнись, гнида, и сдохни, как мужик".
Антон с Седоковым переглянулись.
— Заходите! Не задерживайтесь! — прикрикнули конвойные и завели их в зал суда.
В большой комнате, за столом, на фоне красного флага, сидело три человека в гражданском, один из них опер, который допрашивал Антона.
— Граждане Рыбальский Антон и Иванов Петр! Разобрав материалы вашего дела, суд не нашел вашей вины в разбойном нападении на торговый караван, произошедший вчера ночью в окрестностях поселка Звездный. Вы освобождаетесь в зале суда.
Антон с Седоковым переглянулись — это все?
Опер поднялся из — за стола: — Зайдите сейчас ко мне в кабинет за документами.
Спустя несколько минут, усадив оправданных на стулья в своем кабинете, опер начал разговор:
— Итак, граждане дезертиры, вы свободны. Можете сейчас возвращаться в тайгу и идти дальше своей дорогой, а можете остаться у нас. Работа есть для всех, жилье, зарплата — все как положено.
— Без оружия и еды, без снаряжения? — немного помолчав, ответил Седоков, — в тайге без этого не выживешь.
— Так купите в Военторге у нас все необходимое.
— Так, это — денег нет.
— Ну, так заработайте. Может понравиться, так и останетесь — чего вам скитаться по тайге, а нам рабочие руки нужны.
— Хорошо, гражданин начальник, я остаюсь — уверено сказал Антон, — Поработаю, а там видно будет.
Седоков заерзал на стуле:
— Ладно, и я попробую.
— Ну, вот и молодцы! — спокойным, без тени эмоций голосом, ответил опер, — Сейчас и бумаги оформим.
На улице раздались громкие крики и ругань.
Опер встал, подошел к окну, постоял некоторое время, засунув руки в карманы, наблюдая за чем — то, происходящим на улице. Затем вернулся на свое место и как бы невзначай сказал:
— Это приговор мародерам привели в исполнение. Закон есть закон. А теперь давайте оформлять документы.
Опер сделал снимки Антона и Леонида цифровой камерой и попросил подождать в коридоре, закрыл за собой двери на ключ и куда — то ушел.
— Что скажешь, Док? Может, свалим сейчас — нас никто не охраняет — спросил Седоков.
— Куда мы уйдем? До первого патруля? Не дергайся, у них наверняка есть какая — то больница, где я смогу убрать из твоей башки чип. А потом и уйти можно.
— Ты прав, Док. Остаемся.
Через некоторое время вернулся опер и пригласил их обратно в кабинет. Антон почувствовал другой, заинтересованный взгляд опера на себе. Только на долю секунды.
— Ну что, грустите, бойцы? Вот ваши пропуска. Они действительны десять дней на всей территории Коммунарской республики. Только не забывайте ежедневно регистрироваться утром и вечером, в ближайшем райотделе милиции. Пропустите регистрацию — задержат за нарушение паспортного режима. А это грозит месяцем принудительных работ, так что смотрите.
Антон взял в руки пластиковую карточку пропуска: все солидно, фотография, синяя печать, герб в виде перекрещенных серпа и молота на фоне развевающегося красного флага.
— Надо же — подумал Антон, — все, оказывается, у них есть — и электричество, и компьютеры, и ламинаторы. И винтовочки французские. Серьезные товарищи — с ними лучше не шутить.
— Можно вопрос, гражданин начальник? — спросил Антон, пряча в карман пропуск.
Опер кивнул головой.
— Я видел, ваши бойцы вооружены винтовками французскими. Чудно как — то.
— Какая Вам разница, Рыбальский. Кстати, вот Ваше служебное удостоверение. Может, пригодится еще. Вот вам еще, как новоприбывшим, талоны на бесплатное питание на три дня в любой столовой на нашей территории, бесплатные талоны на пиво и сигареты. Также вот ваши билеты на рейс до нашей столицы — города Приозерск. Отправка сегодня в 16.00. Настоятельно советую поехать туда — там у нас большая больница, может и с работой в ней для Вас, доктор, сложится. До Приозерска вас будет сопровождать наш сотрудник прокуратуры. Вот это — направления на собеседование в Комиссариат внутренних дел, в отдел трудоустройства и миграции.
— Мы еще под арестом?
— Нет, что вы. Он в командировку, а заодно будет вашим гидом. По прибытии в Приозерск, зайдите в Комиссариат и зарегистрируйтесь. Удачи, вам!
Антон с Леонидом вышли на улицу. Возле комендатуры, в углу небольшой площади стояла виселица, на которой раскачивались тела только что казненных мародеров. Вокруг стояла небольшая толпа зевак.
— М-м-да! — задумчиво произнес Седоков, проходя мимо места казни, и с интересом рассматривая детали неприятного зрелища, — Слышишь, Док, а ведь и мы могли бы здесь болтаться, если бы что — то пошло бы не так. Я вижу, у них тут расправа быстрая.
— Да, уж — буркнул Антон, — язык придержи. Идем, лучше пива попьем — до рейса осталось два часа.
— Ну, пойдем, идея просто отличная. Хотя и поесть было бы совсем неплохо.
Пока нашли столовую, обошли половину поселка. Четыре раза их останавливали вооруженные милицейские патрули, но, проверив пропуска, отпускали. Поели в столовой неплохо, хотя пришлось отстоять в очереди — время было обеднее. Борщ с мясом был особенно хорош, на второе — котлета с пшеничной кашей, салат из капусты, а на третье — компот из ягод.
— Слушай, мне понравилось — нормально кормят здесь. Жизнь налаживается — довольно проурчал Леонид.
— Ну вот, а то — пойдем в тайгу, пойдем туда, пойдем сюда. Вот видишь — на самом деле человеку не так и много нужно. Но ты не расслабляйся, парень, нам двигать нужно в Приозерск — тебе из башки железку пора выковырять, а то, не ровен час, дружки твои подключатся к твоим мозгам, так ты меня и завалишь сразу.
— Да ладно, не гони ты, пойдем лучше пива попьем.
Расспросили у очередного патруля, где находится поселковый магазин. Как они поняли уже — у коммунаров вся торговля была только государственная, а факториалов отсюда давно уже вытеснили.
По дороге обратили внимание, что дома в поселке все целые и жилые, аккуратно отремонтированы. Несколько раз Артема со спутником обгоняли конные отряды, вооруженных до зубов людей в черно — серых милицейских камуфляжах. На рукавах красные повязки.
— Погранцы коммунарские — прокомментировал Седоков. — Серьезные ребята. В бою — звери, знаю, имел дело с ними. Говорят, у них на базе командир есть — бывший офицер "Вымпела", так вот он и организовал подготовку бойцов по своей системе. Посмотри — они не с французскими винтовками, как все остальные в Коммуне, а с АК — 108, это те, что под натовский патрон. Отличные автоматы. Современные, не старье, какое — то. Где то достали, краснопузые. Наверное, караван взяли с контрабандой. Видишь ли, по их территории проходят основные контрабандные тропы, вот они и наложили лапу на всех караванщиков. Разговорился я что то, смотри — пришли уже.
Зашли в магазин под гордой вывеской: " Продмаг". В магазине было довольно много народу, стояла приличная очередь. Продавщицы — крупные и нахальные тетки, покрикивали на покупателей, несмотря на то, что большинство из них были вооружены и лица их не вызывали ни доверия, ни положительных эмоций. Дошла очередь и до Артема с Седоковым. Артем дал продавщице талоны на пиво и сигареты.
— А документы есть? — уткнув толстые руки в бока, спросила тетка, — уж больно вы какие — то подозрительные. Может нелегалы?
— Есть мамаша, документы, есть! — Артем с Ленькой достали спасительные пропуска.
— Какая я вам мамаша! На себя посмотрите, висельники! Вот я сейчас наряд позову! Порядков не знаете?! — и тетка всерьез потянулась к свистку, висевшему на ее необъятной груди.
— Не знаем, не знаем. Новенькие мы — послушно закивали головами дезертиры. Антон уже пожалел, что их занесло в этот магазин.
— Ну, то — то, же — сменила продавщица гнев на милость, — забирайте свое пиво и сигареты.
— Спасибо, мадам! — вежливо поблагодарил Артем, улыбаясь настолько, насколько позволяла рассеченная губа.
— Ну, да ладно! — заулыбалась продавщица, — Надька! Слышишь? Меня тут мужики мадамой назвали.
— Подумаешь! — фыркнула напарница и набросилась на покупателей, терпеливо ждущих в очереди, — А ну, отошли от прилавка, шелудивые!
Артем с напарником вышмыгнули из магазина, и уже на улице громко рассмеялись:
— Во, бабы дают копоти!
Присели на лавочку, чуть в стороне от магазина, открыли желтые стеклянные бутылки с черно — белыми этикетками " Пиво Жигулевское". Артем присмотрелся с интересом к этикетке: Производство завода "Светлый путь", г. Приозерск, Коммунарская республика. Дата производства, срок хранения. Судя по дате — пиво свежее.
На вкус напиток оказался тоже весьма достойный. Второй глоток Антон так и не успел сделать — рядом вырос милиционер с красной повязкой на рукаве. На плече винтовка.
— Участковый инспектор народной милиции Бурыгин. Ваши документы, пожалуйста!
Антон с Леонидом отдали свои пропуска и направления в Комиссариат.
— А в чем дело, инспектор? — поинтересовался вежливо Антон.
— Распитие алкогольных напитков и пива в общественных местах у нас запрещено и карается общественными работами на срок до пятнадцати суток — сказал заучено и равнодушно инспектор, изучая документы нарушителей, — Ну ладно, раз вы новенькие и имеете направление в Комиссариат, идите. И больше не попадайтесь.
Пиво пришлось допить в кустах на околице деревни. Седоков яростно ругал "краснопузых" и их порядки. А вот пиво и впрямь, оказалось довольно вкусное.
К шестнадцати часам, Антон с Седоковым пришли на центральную площадь поселка, куда, по разъяснению очередного патруля, прибывал транспорт для отправки в столицу.
К ним сразу же подошел мужчина в гражданском, но с военной выправкой:
— Товарищи Рыбальский и Иванов? — спросил он, — я работник прокуратуры Звездного. Мне поручено сопровождать вас до Приозерска.
Антон с Седоковым переглянулись:
— Хорошо, не вопрос.
Прибыл конвой, отправляющийся столицу: пассажирский автобус, открытый Уазик с охраной и установленным ДШК на турели. Сзади — два армейских "Урала", один набитый вооруженными солдатами, другой — каким — то грузом.
Усиленный мегафоном голос начальника конвоя разлетелся над площадью:
— Товарищи пассажиры! Проходите в автобус и занимайте места, согласно купленных билетов. Багаж сдать в грузовой отсек автобуса. Напоминаю, в случае нападения на колонну и повреждения автобуса, пассажиры должны немедленно покинуть автобус, самостоятельно укрыться и оказывать содействие бойцам охраны в отражении атаки. По машинам!
Антон со своим спутником, выстояли небольшую очередь, предъявили документы и билеты милиционеру, пропускавшему пассажиров в автобус и, наконец, уселись на свои места. Прокурорский работник, естественно, оказался за ними. В автобусе не было стоячих пассажиров, а на передних сидениях сидели четверо солдат с автоматами на коленях. Почему то, солдаты были в масках.
— Трогай! — раздалась команда, и караван двинулся в путь. На площади грянуло дружное "Ура!", и даже полетели в воздух шапки.
До Приозерска было километров двадцать по таежным дорогам, которые было ухожены, расчищены и на многих участках асфальтированы. Караван буквально полз наощупь — останавливались по любому поводу и у каждого блокпоста — а их Антон насчитал целых четыре за дорогу. Все эти блокпосты охранялись коммунарскими пограничниками — они сменялись бойцами, прибывшими с конвоем. Разгрузка ящиков с провиантом, боеприпасами занимала минут двадцать, и колонна двигалась дальше. На мосту через довольно большую и быструю реку, стояли два стационарных блокпоста с солдатами российской армии. Им тоже сгрузили часть ящиков и мешков.