— Док! Какого рожна мы здесь делаем? — спросил Седоков, высунувшись на секунду из окопа и оценив ситуацию. — Сматываться отсюда нужно, это не наша война — сейчас нас всех здесь передавят. Чем драться с танками? Автоматами, что-ли?
— Как бежать, Ленька? Голову поднять нельзя. Побежим — убьют.
— Вот б…ство! — выругался Седоков. — Смотри, вон там за базарчиком, пролом в заборе. До него метров тридцать, проскочим.
Антон приподнял голову — действительно, недалеко, за опрокинутыми прилавками небольшого рынка в заборе зиял пролом, видимо, пробитый снарядом. Если рванутся, то можно и проскочить.
— Док! — позвал вдруг Леонид, — глянь — ка, поп совсем спятил — идет на танки!
Действительно, из парка, на площадь шел священник в развевающейся черной рясе и с высоко поднятой над головой небольшой иконой. Рядом шли две женщины в платках. Они пели вместе с батюшкой: "Богородице Дево…". Стрельба поутихла — обе стороны с изумлением смотрели на странное шествие. Батюшка шел прямо на окоп Леонида и Антона, обошел их и вышел на площадь. В нем не было страха, а только уверенность.
Женщины — немолодые уже, были просто серые от ужаса, но шли за батюшкой с такой же решимостью.
Леонид переглянулся с Антоном, покачал головой и покрутил пальцем у виска.
Батюшка с женщинами прошел еще десяток метров, как вдруг, одна из женщин упала — пуля попала ей в голову. Бил снайпер. Через секунду и батюшка упал, прижимая к себе икону. Вторая женщина заметалась по площади, но пули из танкового пулемета подбросили ее вверх, и она рухнула на асфальт.
Стрельба вспыхнула с обеих сторон с особым ожесточением. Снаряд из ПТУРСА одного из правительственных БТРов попал во вражеский танк, грохнул взрыв, но танк остался цел и стал отползать назад, в развалины, разматывая траки перебитой гусеницы.
Вдруг Антон, воспользовавшись прикрытием дыма и пыли, взметнувшихся на месте взрыва, выскочил из окопа и подполз к упавшим людям: женщины были мертвы, а батюшка ранен в плечо. Антон схватил его за рясу и потащил к окопу. Седоков открыл беспорядочный огонь прикрытия по мелькающим в развалинах фигурам противника.
Пули свистели вокруг Антона, щелкали по асфальту, взбивая фонтанчики пыли и асфальтной крошки.
БТРы дали дружный залп ПТУРСами по позициям врага, заставив его на несколько секунд уменьшить интенсивность огня — это дало возможность дотащить раненого до окопа и сбросить его вниз.
— Ну, я догадывался, что ты придурок, но чтобы такой! — ругался Седоков, затаскивая за шиворот Антона с бруствера в окоп.
Батюшка был в сознании, прижимал к себе икону здоровой рукой: " Спасибо, сынки! Ангела — Хранителя вам в бою!". Тут подползли трое ментов, забрали раненного батюшку из окопа, и потащили в безопасное место. Антону и Седокову они бросили подсумок с гранатами и ласково попрощались: " Ну, вы и отморозки!"
Антон отдышался.
— Слышишь, давай все-таки прорвемся через ту дыру в заборе? — подкатился сбоку Седоков.
— Давай.
Они перезарядили автоматы, распихали по карманам гранаты. Ленька с явным сожалением оставил свое трофейное оружие.
— Ну что, бросаем гранату и на счет "три"?
— Давай!
Леонид вырвал чеку, подержал в руке гранату несколько мгновений и метнул ее, не глядя, в сторону вражеских позиций. Грохнул взрыв. Бойцы вскочили и со всех ног помчались к базарчику. Странно, но сначала по ним не стреляли — видимо, взрыв отвлек внимание. Когда бойцы уже добегали до пролома, вокруг замолотили пули — но уже было поздно, Антон с Леонидом с разбегу нырнули в спасительную дыру.
— Пронесло! — рассмеялся Седоков, когда они оба повалились на какую-то кучу мусора в закрытом со всех сторон дворике, — Ты бегаешь как ветер, молодец!
Антон молча отдышался — сердце колотилось как бешенное.
— Слышишь, Док! Я таки заметил, откуда бьет их снайпер — по блеску оптики.
— И что?
— А то, что я хочу проведать его.
— Ну и флаг тебе в руки, Ленька! Тебя вечно несет на какие-то приключения. Чуть без головы не остались, а ты опять за свое.
— Ладно. Ты здесь посиди, а я пойду, осмотрюсь. Не приду через полчаса — двигай сам дальше.
— Ну, уж нет — вместе пойдем — поднялся Антон. — Ты же не забыл, что мне в больницу нужно?
— Да не забыл я, не забыл. Доведу тебя.
Бойцы перелезли через небольшой забор, который ограничивал дворик, спрыгнули за груду ящиков, проползли за ней, пролезли под уже надорванной снизу сеткой забора и оказались за сараями какого-то дома. Во дворе слышался грохот: как будто забивали сваи в землю. Леонид осторожно выглянул из-за угла и сразу отдернулся назад.
— Т- с- с! — прошипел он, и показал пальцем за сарай. — Во дворе танк ремонтируют, полно солдат. А нам нужно пройти как-то.
Антон показал напарнику, чтобы тот подставил руки для того, чтобы упереть ногу. Через минуту, Антон распластавшись на шифере подполз к краю крыши сарая: во дворе жилого дома стоял танк Т — 72 с желтым флажком на башне. Вокруг суетились солдаты, наживляя траки гусеницы на опорные катки танка. Один, два, три, там, возле ворот еще двое с автоматами, еще один — вылез из танка. За домом на улице постоянно передвигались солдаты, где-то рядом слышалась ожесточенная стрельба — это шел бой на площади, откуда только что ретировались Антон с Седоковым.
Доктор спустился вниз и обрисовал обстановку.
— Предлагаю, снова закосить под своих и просто пройти через двор, не привлекая к себе внимания, а потом раствориться среди Возрожденцев, и добраться куда нам нужно.
— Ты, Док, все правильно говоришь, только глянь, повнимательнее — у них всех форма одинаковая, а мы во что одеты. Ты, так вообще — туфли, гражданские брюки, а сверху ментовский серый камуфляж на голое тело. Мы с тобой и двух метров не пройдем. Что-то надо придумать. Может, атакуем их — они все равно без оружия, а караул пока от ворот добежит, то мы с этими уже разберемся?
Антон ответить не успел — за сарай зашел вражеский солдат, видно по нужде. Услышав шаги, бойцы развернулись, направив стволы автоматов на пришельца. Солдат от неожиданности замер, глаза его округлились от страха, и он рванулся назад:
— Тревога!!! Красные!!!
Выбора уже не было. Доктор с Седоковым выскочили из-за сарая: танкисты, вытянув лица от неожиданности стояли, держа в руках молотки и смотрели на выскочивших из ниоткуда каких-то оборванцев с автоматами в руках.
Антон пустил короткую очередь над головой у танкистов, и те рухнули лицом вниз, закрыв головы руками. Леонид, присев на колено, двумя короткими очередями загнал за угол дома караульных, открывших ответный огонь.
— Док! Прикрой! — заорал Седоков и, швырнув к ногам Антона, свой автомат несколькими прыжками подскочил к танку, взобрался на моторный отсек. Все это заняло секунд десять. Леонид вырвал чеки у двух гранат и бросил их внутрь, в утробу танка через открытый люк, а сам спрыгнул прямо на танкистов, до сих пор лежащих на земле, и помчался прочь, как ракета, крича: "Ложись!!!"
Антон упал лицом вниз. Громыхнул взрыв, затем второй, просто чудовищной силы — сдетонировали боеприпасы в танке. Башню танка сорвало взрывом и отбросило метров на десять, остов танка всполохнул, как свеча.
Антон подхватил совершенно оглушенного взрывом и ударом о стенку сарая Седокова, и потащил его через двор, к низенькому забору в соседнюю усадьбу. Чадящий дым от горящего танка и солярки, полыхавшей вокруг, заполонил весь двор и создал плотную завесу. Бойцы перевалились через заборчик и заползли в кусты.
— Живой? — спросил Антон, вытирая рукой кровь с рассеченного лба Седокова. — Меня слышишь, хоть?
— Живой. Ну, как я их?!
— Тише! Не ори ты так! — шикнул на него Антон. — Очень лихо. А ты раньше делал такое?
— Нет. Слышал только от бывалых.
— Ладно. Что делать будем, Ленька?
— Пошли, понемногу.
— У нас один автомат — кивнул на свой АКСУ Антон.
— Добудем сейчас что-нибудь — Седоков сел, обхватив голову руками. — Как башка болит! Это же надо — так долбануться!
— Скажи спасибо, что выжил вообще! Тише! Смотри — желтые идут! — Антон залег среди кустов и потянул за собой Леонида — через усадьбу, метрах в двадцати, шли трое Возрожденцев с желтыми повязками на рукавах. Добротная форма, амуниция и вооружение. За плечами одного из них виднелся гранатомет. Они шли к месту взрыва танка, наверное, осмотреться.
— Валим их! А то найдут нас- прошипел Ленька, доставая свой Макаров. — Я того, что впереди, а ты — тех двоих.
— Пусть поближе подойдут — ответил Антон, беря на мушку вражеских бойцов.
Солдаты, вдруг, присели, осматриваясь вокруг в прицелы автоматов.
Антон с Леонидом уткнулись носами в траву.
Все было тихо. Только слышна была ожесточенная стрельба на передовой.
Антон приподнял голову: солдаты пошли дальше, не заметив ничего подозрительного.
— Пронесло! — шепнул Антон.
— Ладно, пусть идут — это ветераны, их так просто не возьмешь.
Антон с Леонидом поползли за сараями, потом среди кустов и небольших деревьев и подобрались к забору и осмотрелись: метрах в ста шел бой — Возрожденцы штурмовали двухэтажное здание Горсовета. Бой уже шел внутри здания, вражеские солдаты, прикрываясь огнем двух БТРов, уже проникли на первый этаж, и с бой уже кипел за верхний этаж.
— Нам туда не нужно — сказал Седоков, — нам — в другую сторону, подальше. О! Смотри!
Антон посмотрел в сторону, куда показывал его товарищ по оружию: через дорогу, во дворе какого-то административного здания, разрушенного пожаром, расчет Возрожденцев торопливо устанавливал миномет. Солдат было четверо и они все были заняты подготовкой позиции. Вокруг не было никого, на улице — метрах в ста, спины атакующих Горсовет солдат.
— Сейчас! Пошли! — крикнул Седоков, перелезая через забор с Макаровым в руках. Антон перелез за ним. Бойцы перебежали улочку и, прижавшись спиной к глухой стене, подошли осторожно к углу дома, за которым располагался двор с минометчиками. Вдруг с противоположной стороны улицы, из окна полуразрушенного снарядом дома по бойцам ударил автомат, потом еще один. Пули защелкали по стене, возле которой укрылись Антон с Леонидом.
— Пошли! — скомандовал Седоков, нырнул во двор и сходу открыл огонь из пистолета. Антон буквально прыгнул за ним, выходя из зоны плотного огня противника. Один минометчик уже лежал навзничь, сваленный выстрелом Седокова. Двое других подняли руки вверх, ошалело тараща глаза на неожиданных врагов. Четвертый солдат, видно поопытней, успел отскочить в глубину двора и уже снимал с плеча автомат, готовясь к бою. Антон срезал его короткой очередью — тот согнулся пополам и рухнул на землю.
Седоков подлетел к поднявшим руки солдатам, целясь в них:
— А ну, на землю, уроды!!! Лицом вниз! Руки за голову!
Один солдат замешкался, опускаясь на колени. Седоков со всей силы пнул его ногой в живот, а потом ударил рукояткой пистолета по затылку. Тот рухнул на землю, как мешок.
— Док! Прикрой! — и Леонид бросился собирать трофейное оружие. Антон залег, держа под прицелом вход во двор. Рядом лежал и скулил пленный, молодой еще парень, держа руки за головой.
— Заткнись! — со злостью крикнул на него Антон. Пленный, всхлипывая, мгновенно замолчал.
Из-за угла дома выглянул вражеский боец. Антон короткой очередью заставил его спрятаться обратно и сразу перекатился в сторону, за установленный уже миномет. Во двор из-за забора со стороны улицы полетела граната. Грохнул взрыв. Осколки просвистели над головой Антона, простучав по миномету. Во двор вбежали вражеские солдаты, и пленные, воспользовавшись паузой после взрыва, рванулись сдуру навстречу, пытаясь вырваться к своим. Началась яростная стрельба — стреляли все и по всем. Откуда-то сбоку в атакующих полетели гранаты — одна, вторая. Громыхнули взрывы. Антон, переждав взрывы, открыл стрельбу по всему, что двигалось в дыму и столбах пыли, короткими очередями, экономя патроны.
— Док! Сюда! — крикнул Седоков сзади. Антон вскочил и метнулся к дверному проему дома, черневшему метрах в семи. Седоков из окна поливал пулями из ручного пулемета двор, заставив залечь уцелевших солдат.
— Пробеги через дом и выпрыгивай там через окно! — крикнул Леонид Антону.
— Понял! — Антон пробежал обгоревший коридор, комнату с остатками мебели и вылез наружу через выбитое уже кем-то окно, свалился в кусты и отполз в сторону, взяв на прицел окно. Через несколько секунд в это же окно тяжело выпрыгнул Леонид, нагруженный двумя автоматами и гранатометом, заброшенным за плечи:
— Прикрой! Они за мной!
Антон выхватил гранату и, подбежав к окну, метнул ее вовнутрь дома, а сам прижался к стене. Где — то, над головой, в комнате громыхнул взрыв. Из окна полетели куски штукатурки и кирпича. Антон поднял над головой автомат и, не целясь, выпустил очередь внутрь дома. До щелчка пустого магазина. Потом Антон отстегнул пустой магазин и со всей силы швырнул его в через окно в дом — хоть попугает и задержит врагов на пару мгновений, а сам со всех ног побежал за угол следующего дома, вслед за Ленькой, на ходу вставляя заряженный магазин в автомат.
За домом, метрах в десяти, за толстым стволом дерева залег Седоков:
— Бери базуку и второй автомат и беги через дорогу, вон к тому магазину. Потом прикроешь меня!
Антон подхватил гранатомет и второй автомат, и побежал к магазину, который был уже давно разграблен и стоял с выбитыми дверями и окнами. Возле магазина лежали тела убитых гражданских и нескольких военных с красными повязками. В магазине Антон осмотрелся: никого, только тело продавщицы, молодой еще женщины да разгромленные прилавки, с которых вынесено все. Антон стволом автомата опустил задранное на шею платье убитой и залег за косяком двери, приготовив оружие к бою.
Ударила автоматная очередь, еще одна — это Седоков встретил преследователей. Потом грохнул взрыв гранаты, и, Леонид, пригнувшись, помчался к магазину. Среди кустов замелькали фигуры. Антон, прицелившись, несколькими короткими очередями заставил врагов залечь. Седоков ввалился в магазин:
— Держи их! Я поищу выход через подсобку.
Антон перекатился к другому углу двери, а то пули защелкали почти над головой. Потом отполз под окно, достал две гранаты и изо всех сил метнул их в сторону врагов. Раздались взрывы. Антон вскочил и, прячась за угол стены, срезал из окна короткой очередью двух вражеских солдат, практически подбежавших к магазину с другой стороны улицы.
— Док! Сюда! — крикнул из подсобки Ленька.
Антон подхватил второй автомат и гранатомет и на коленях, пригибая инстинктивно голову от пуль, рикошетящих от стен, пополз за прилавок к двери в подсобку. Там, в глубине помещения была уже открыта дверь. Через нее был виден Седоков, стреляющий с колена куда-то в сторону. Антон промчался через подсобку к двери.
— Беги туда, за гаражи! — крикнул Ленька, — я прикрою.
Антон рванулся наружу, и тут же почувствовал толчок в бок, земля ушла из — под ног и он растянулся на земле, сжимая в руках оружие, свое и Ленькино трофейное. Сознание не отключалось.
— Док!! — крикнул Ленька и, яростно выругавшись, схватил Антона одной рукой за куртку, потянул его в узкий проход между гаражами и глухой стеной дома. Второй рукой он ожесточенно отстреливался из автомата.
На одном дыхании он протянул раненного Антона по проходу, до выхода на следующий двор, и осмотрелся из — за угла: напротив, метрах в сорока, стояло двухэтажное каменное здание. Насколько Леонид ориентировался в городе, по всей видимости, это было одно из общежитий припортового завода. В торце здания, обращенного прямо к позиции беглецов, была дверь, прикрытая круговой баррикадой из мешков с песком. Из бойниц выглядывали несколько автоматных стволов. Леонид положил Антона на землю и, опустив автомат, выглянув из-за угла, крикнул в сторону баррикады:
— Эй, там, на баррикаде!
— Чего тебе? — отозвались невидимые за мешками бойцы.
— Пропустите нас к больнице! У меня раненный.
— А кто вы такие?
— Ленька я. Седоков. С судоремонтного я. У нас на хвосте желтые.
— Давайте, быстро сюда! — из-за баррикады высунулся боец, держа, однако, беглецов на мушке.
Седоков потащил Антона к баррикаде. Навстречу выбежало двое бойцов, и помогли затащить Антона в здание. Раненного доктора положили на какое-то тряпье и сняли куртку. Антон сел, и, с трудом подняв руку за голову, осмотрел свою рану — ничего страшного: пуля прошила мягкие ткани спины, срикошетила от ребра и ушла навылет, вырвав из бока приличный кусок кожи и мышц. Рана обильно кровоточила.
— Ленька! Дай какую-то тряпку — сказал Антон, шипя от боли.
Вместо тряпки кто-то из бойцов сунул в руки Антону перевязочный пакет. В руку, выше локтя ввели внутримышечно шприц — тюбик с обезболивающим. Антон, с помощью Седокова наложил повязку на рану. Ленька куда-то сходил, и, пару минут погодя принес камуфлированный бушлат с красной повязкой на рукаве.
— Оденься, твоя куртка уже в хлам мокрая от крови.
— Где взял бушлат? Опять с убитого снял?
— Какая разница, оденься — сказал Леонид, помогая одеться Антону.
— Леня! Я прилягу немного, а то развезло меня после укола — сказал Антон, укладываясь на свою старую куртку. Боль уходила, а на смену ей приходила слабость и сонливость. Он закрыл глаза и отключился, уже не заметив, как Седоков снял с себя куртку и укрыл его ней. Все поплыло перед глазами и доктор окунулся в сизые клубы какого — то липкого тумана.
Пробираясь сквозь этот туман, Антон увидел впереди приглушенный светлое пятно. Свет становился все более ярким, а туман все более прозрачным и Антон через несколько шагов оказался возле какого — то дома. Дом был экзотический, скорее всего это было дорогое бунгало на берегу океана. Был вечер. Тихий, дышащий негой и покоем тропический вечер.
Прямо перед Антоном в нескольких шагах застыла живым стеклом лазурная водная гладь бассейна, подсвечивающаяся светильниками на дне. На той стороне бассейна виднелась открытая большая беседка с крышей, сделанной из стеблей тростника. Где — то сверху, с потолка беседки мягко струился теплый золотистый свет, красиво оттеняющий десяток больших желтых и оранжевых подушек, аккуратно разложенных на толстом коричнево — красном ковре, которым был устлан пол беседки.
За беседкой возвышались огромные пальмы, лениво шевелившие стрелами своих ветвей под легким вечерним бризом.
Там, за пальмами, виднелся Океан, фосфоресцирующий под стремительно темнеющим тропическим небом.
Слева от бассейна возвышалось само двухэтажное здание бунгало, ярко залитое огнями. Деревянные колонны, на которых покоился второй этаж, создавали визуально уютную открытую веранду на возвышении, закрытую с двух сторон легкими стенами из дорогих циновок.
На веранде было расстелено большое толстое белое татами, которое было заставлено по периметру красивыми белыми, красными и желтыми подушками.
Пол между домом и бассейном (именно пол, потому что открытый бассейн был частью дома) был устлан коричневым, шлифованным до блеска паркетом.
Между верандой и бассейном стояли два пляжных кресла с мягким серым покрытием.
Антон подошел к бассейну и опустил пальцы босой ноги в воду — она была теплой и нежной. Белые небольшие светильники по периметру бассейна излучали ровный приглушенный свет.
Что это все значит? Дом, океан, бассейн и покой? Антон с удивлением осмотрел себя: белый махровый халат на голом теле лежал нежнейшим пухом, лаская кожу. Это было все так нереально и так приятно.
Спокойно и тихо все вокруг. Только легкий ветер с океана ласково дышит в лицо.
Антон сбросил одним движением халат на пол и тихо, стараясь не встревожить воду, зашел по большим ступеням в нежно — теплое, прозрачное блаженство. Его окутала бархатная нега роскоши теплой и чистой воды. Он легко оттолкнулся ногами и поплыл. Это было легко и нереально приятно, как тихий полет. Неспешные движения руками напоминали ленивые взмахи крыльев большой птицы. Это было полное наслаждение.
Он перевернулся на спину и замер в покое, рассматривая яркие звезды в стремительно чернеющем небе. Сколько все это продолжалось, он не знал, но хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
Потом он подплыл к кромке бассейна. На одном из кресел лежала женщина в желтом халатике, открывавшем ее красивые сильные ноги. Лица женщины не было видно. Но Антон точно знал, что это лежит Его женщина. Антон легким, как всегда во сне бывает, движением, вылез из воды и сел возле кресла, прижавшись спиной к теплым бедрам лежащей в нем женщины. Женщина стала медленно гладить Антона по голове. Оба молчали. Было уютно, спокойно и защищенно. Как в детстве.
— Антоша! Радость моя! Проснись, дорогой! — послышался знакомый до боли голос. Голос его покойной жены. Антон застонал во сне — он не хотел уходить из этого мира тихой радости.
Антон очнулся от того, что кто-то тащил его по полу. Кругом все полыхало, и едкий дым не давал дышать. Антон закашлялся и попытался освободиться и встать на колени.
— Идти можешь? — крикнул прямо в ухо Антону Леонид.
Антон встал. Седоков подхватил его под плечо и потащил по ступенькам вниз, в подвал. Вокруг ревело пламя и стоял сплошной грохот от стрельбы. Пули свистели повсюду, как рой ос.
Антон с Седоковым скатились по ступенькам вниз, в подвал.
— Как ты? — крикнул еще раз Ленька, стараясь перекричать грохот.
Антон подвигал руками и корпусом — было больно в груди, но двигаться можно было. Шок уже прошел, и можно было воевать дальше. Антону просто повезло, что пуля срикошетила от ребер. Значит — еще не время умереть.
— Нормально — кивнул головой Антон.
Седоков сунул ему в руки автомат и потащил Антона вслед за бойцами, убегавшими по подвалу в сторону запасного выхода.
Добежали. Встали вдоль стен возле приоткрытой двери. Кроме Седокова с Антоном, было еще человек шесть бойцов.
Быстро открыли двери и бросили наружу две гранаты. Все прижались к стене. Громыхнули взрывы и бойцы бросились наружу, сразу уходя в стороны от проема двери. По ним резанули автоматные очереди. Несколько бойцов упало. Остальные, не останавливаясь и ведя беспорядочный огонь в сторону засады, метнулись в разные стороны. Антон мчался за Седоковым что было сил. Не было ни боя, ни пуль долбивших стену в сантиметрах от головы, не было ни страха, ни мыслей — было только желание не отстать от Ленькиной спины в сером камуфляже.
Вдруг, Ленька упал, как подкошенный — из — за угла его кто-то ударил прикладом в живот. Антон, не останавливаясь, сбил корпусом приклад невидимого врага, уже взметнувшийся для удара по голове упавшего Леонида, развернулся и срезал автоматной очередью в упор вражеского бойца, потом еще одного, рядом. Схватил за шиворот Леонида и потащил его в узкий проход между углом дома и горящим БТРом, прячась в спасительные клубы черного едкого дыма.
Леонид пришел в себя, поднялся и побежал за Антоном. Они заскочили в раскрытую дверь какой-то хозяйственной пристройки и отдышались в полутьме помещения.
— Вроде вырвались — громко прошептал Седоков, — только автомат потерял. Вот долбанул меня этот урод! Свалил одним ударом!
Антон не ответил ему, осторожно выглядывая наружу через полураскрытую дверь: за дымом ничего не было видно. Это давало возможность отдохнуть пару минут. Сильно болел раненный бок, но двигаться не мешал — и это уже было хорошо.
— Мы рядом с пищекомбинатом — проговорил Леонид, — он, наверняка, захвачен. Нужно обойти его и через склады пройти до района общежитий, а там до больницы рукой подать. Пошли!
Бойцы, пригнувшись, выскользнули из двери. Антон впереди. Не успели они пройти и нескольких шагов, как их обоих сбили на землю жесткими ударами ног и автоматных прикладов. Лежа на спине Антон, ругаясь от боли и ярости, попытался встать, но в лицо ему уперлись автоматные стволы. Дергаться было бесполезно. Ленька лежал рядом, согнувшись и закрыв руками разбитое ударом лицо.
— А ну-ка, открой личико, Гюльчатай — сказал громко один из нападавших и пнул ногой Седокова по спине.
Голос показался Антону уж очень знакомым. Точно! Это Куцый!
— Ну что, Док, вот и снова мы вместе — сказал Куцый Антону, встретившись с ним взглядом. — А это Ленька, дружбан твой?
Антон не ответил, садясь на земле. Кроме Куцего, вокруг было еще трое бойцов. Отличная экипировка и вооружение, на лицах маски. Стволы автоматов направлены на пленных. Серьезные ребята, эти пристрелят и глазом не моргнут, стоит только дернуться.
— Да пошел ты, Куцый! — прохрипел Седоков, тоже садясь на землю. — Чего надо?
— Вы оба мне нужны, голубчики — ответил Куцый, — я целый день вас ищу.
— Чего это вдруг? — буркнул Седоков.
— Стоите вы дорого, красавцы.
— Куцый! Ты опять за свое взялся?
— А я и не бросал — работа у меня такая. Поднимайтесь! И не вздумайте брыкаться — мы шутить не будем, покалечим, если что, но сдадим живыми. Или мертвыми.
Седоков с Антоном поднялись, заложив руки за голову.
— Куцый!
— Чего тебе? Только без лишнего базара.
— Сколько за нас дают? — спросил Седоков.
— Нормально дают.
— Слушай, давай договоримся. Я тебе денег дам.
— Сторож! Что у тебя, голодранца, есть? Я и так все заберу, что найду.
— Куцый! Ты знаешь законы — я предлагаю договориться. Я первый предложил, до шмона.
— Ладно, что даешь? — немного подумав, нехотя согласился Куцый — были свидетели разговора.
— У меня в куртке, в кармане, пачка бабла. Посчитай — должно хватить. Если не хватит — отдам потом. Ты же меня знаешь — я слово держу. Пацан сказал — пацан сделал.
Куцый кивнул и дал знак своим бойцам — один из них вывернул карманы Седокова, потом и Антона. Достал у Седокова толстую жменю денег. Карманы Антона были пусты.
— Посчитай! — приказал Куцый.
Боец начал считать деньги. Тут из-за горящего БТРа выскочило двое вооруженных Возрожденцев, судя по желтым повязкам на рукавах:
— О! Словили этих гадов! — обрадовались они, увидев пленных с руками за головой.
Куцый молча выхватил пистолет и выстрелами в голову уложил обоих. Свободные Волки Куцего, пригнувшись, метнулись в стороны и заняли круговую оборону.
Боец, сосредоточенно считавший деньги, вскоре закончил:
— Сорок три тысячи рублями, две семьсот пятьдесят зелеными и полторы штуки евросами.
— Негусто — прокомментировал Куцый.
— Сколько еще нужно — спросил по — деловому, Седоков.
— С вас еще две штуки евросами — подумав, ответил Куцый.
— Идет! Рассчитаюсь через две недели — немного задержавшись с ответом, сказал Леонид, — но нужно, чтобы ты помог добраться нам до больницы.
— А если пришьют тебя за это время?
— Возьмешь у ребят из моей десятки. Скажешь, что я должен тебе.
— Годиться! Одевайте желтые повязки этих бойцов — Куцый показал стволом пистолета на только что убитых Возрожденцев, — и автоматы их забирайте. Уходим. Маски оденьте!
— Нет масок у нас.
— На! — вытащил из кармана две шапочки — маски, боец Куцего.
Через двадцать минут, небольшой отряд Волков беспрепятственно добрался до передовой линии напротив больницы — коммунары держали там жесткую оборону, отбив не одну атаку Возрожденцев, и подбив два вражеских танка.
— Ну что, бойцы — сказал Куцый, заваливаясь в развалинах дома, рядом с Антоном и Седоковым. — Мы свою работу сделали. Дальше вы сами.
— Хорошо. Куцый, не пожлобься на пару дымовых гранат — добежать нужно — сказал Леонид, снимая желтую повязку с рукава.
— Ладно, Сторож, держи — Куцый вынул из разгрузки две гранаты, — с тебя еще тридцать зеленых.
— Не вопрос. Прикройте, если что — Седоков бросил обе гранаты вперед, на улицу перед укреплениями красных. Когда плотное сизое облако дымовых гранат расползлось по улице, Седоков и Антон бросились в эти спасительные клубы дыма со всех ног. Антон бежал, бросив автомат, и кричал что есть силы: " Не стреляйте! Свои! Я доктор! Не стреляйте!!!" Вокруг свистели пули. Дым вязкими и вонючими лапами врывался в раскаленные легкие. Все в жизни сузилось до одного: "Добежать живым!"
Добежали до окопов. Их обоих сбили с ног и скрутили. Но это было уже не страшно — все — таки прорвались!