Я остановилась в дверном проеме, и толпа охранников должна была разойтись, чтобы я могла видеть его.
- Разве это не то же самое, что ты грозился сделать с Галеном всего несколько минут назад?
Он смотрел на меня, просто смотрел на меня.
- Тобой все еще движет сердце, а не голова, Мередит.
- Ты знаешь, что говорят. Никогда не вставай между женщиной и тем, кого она любит. Лучше не угрожай тому, кого я люблю, потому что тогда я отправлю тебя в Летнюю страну, чтобы защитить то, что принадлежит мне. - Летняя страна была одним из названий места, которое у людей называется Небесами.
- Я буду в доме к обеду, - сказал он и поклонился. - Моя Королева.
- С нетерпением жду этого, - сказала я, и этого я не чувствовала. Последнее, чего мне хотелось иметь в главном доме, так это эгоцентричное, сердитое экс-божество, но ты принимаешь решение не из-за того, что тебе хочется, а из-за того, что это нужно. Прямо сейчас мы должны были поехать на место убийства и отработать зарплату, которая помогала содержать увеличившееся число людей рядом со мной. Если бы мой титул шел в комплекте с большим количеством денег и зданий, и с меньшим количеством проблем... но я еще никогда не встречала принцессы волшебной страны, которая не была бы хоть в какой-нибудь беде. Сказки верны в одном. Прежде чем добраться до конца сказки, плохие вещи и трудные выборы уже пережиты. В некотором роде я тоже подобное пережила, но в отличие от сказок, в реальной жизни нет окончания, счастливого или еще какого-нибудь. Твоя история, как и твоя жизнь, продолжается. Минуту назад ты думала, что твоя жизнь под относительным контролем, а в следующую ты понимаешь, что весь этот контроль был только иллюзией.
Я молила Богиню, чтобы Баринтус не вынуждал меня убивать его. Моему сердцу было бы больно это делать. Мы вышли под свет калифорнийского солнца, я опустила темные очки на глаза, но внутри у меня было тяжело и холодно. Но это было гарантией того, что если бы Баринтус вынудил меня сделать то, чем я угрожала, я бы точно сделала это. Возможно, я была племянницей своей тети в большей степени, чем мне хотелось думать.
Глава 29
Дойл, Холод и Усна (в качестве водителя), взяли внедорожник, и Усна использовал галмор, чтобы выглядеть как я. Меня удивило, что у него были водительские права, но очевидно за несколько лет до моего рождения он уходил из волшебной страны, чтобы изучить Америку. Когда я спросила "почему", он ответил: "Кошки любопытны". И глядя на его лицо, я знала, что это будет единственным ответом, который я получу.
Усна не настолько был хорош в гламоре, чтобы появляться в таком виде на людях. Один толчок и иллюзия была бы разрушена, именно поэтому он шел не со мной. Там, куда я шла, была толпа. Но мы надеялись, что этот простой обман уберет прессу от внешних ворот, чтобы мы смогли спокойно уехать.
Но его партнерша, Кабодуа, была достаточно хороша в гламоре, чтобы пойти с нами. В какой-то момент, когда она стояла посреди гостиной в своем плаще из черных перьев, с черными волосами ниже плеч, делая ее похожей на Дойла, ее волосы сливались с перьями так, что глаз не мог уловить, где заканчивались одни и начинались другие. Эта темнота делала ее кожу почти нереально белой.
Теперь перья плаща были приглажены, и казалось, что на ней одето длинное черное непромокаемое пальто, которым плащ чаще всего и выглядел. Кабодуа нужно было только немного смягчить потустороннюю бледность кожи до более человеческого оттенка. Большинство стражниц редко попадали на фотографии со мной, поэтому им не нужно будет многое менять в своей внешности кроме глаз, волос и некоторых деталей одежды. Саред свои золотые волосы сделала темно-коричневыми, а кожу чуть позолотила загаром. Ее сверкающие синие с золотыми вкраплениями глаза стали просто синими. Она все еще оставалась нереально красивой, но она вполне могла сойти за человека. Даже то, что она была шести футов ростом и стройной, не выделяло ее здесь в Лос-Анджелесе, как это могло быть на Среднем Западе. Здесь были тысячи высоких и великолепных женщин, которые когда-то пытались стать моделями, но которым пришлось заниматься другой работой.
Гален свои короткие завитки превратил в неописуемые коричневые и изменил цвет глаз, чтобы они больше соответствовали новому цвету волос. Он чуть затемнил свою кожу, чтобы выглядеть хорошо загоревшим, еще он чуть утончил черты своего лица и некоторые части тела, чтобы выглядеть обычным. Сейчас вы видели перед собой улыбающегося симпатичного парня, которого можно встретить на берегу во время пробежки. Рис гламором вернул себе недостающий глаз, и сделал глаза глубокого синего цвета, но не слишком выделяющегося. Свои длинные до талии волосы он свернул под мягкую фетровую шляпу, оставил свой тренчкот в пляжном домике, одев только пиджак, что он предпочитал носить на работу, поверх джинсы и футболки. Джинсы были его, но футболку он явно у кого-то позаимствовал. Футболка соответствовала его плечам, но довольно много ткани пришлось убрать в стильные джинсы. Он надел ботинки и был готов.
Я, выходя из спальни, сделала свои волосы темно-рыжими, почти коричневыми. Я также подняла их во французский узел. Юбочный костюм глубокого шоколадного цвета был немного коротковат для работы, но я была достаточно невысокой, так что он отлично сидел на мне. Я позаимствовала кобуру и пистолет у Риса и разместила их на спине, так что я была вооружена. При этом у Риса остался еще пистолет, меч и кинжал. Еще я взяла свой складной нож, разместив его в кобуре под юбкой. Нож был не столько для защиты, сколько для ощущения, что холодное оружие касается моей плоти. Сталь и железо помогают против магии фейри, но лучше, когда они просто касаются твоей кожи. Большинство из фейри, даже сидхе, возможно, не смогли бы применить гламор, касаясь холодного железа. Моя же кровь частично человеческая, частично брауни помогали мне использовать магию независимо от того, сколько металла и техники окружило меня. Хотя по сравнению с городом нож был ничем. Здесь, рядом с океаном было легче, но посреди любого современного города многие фейри не могли использовать большую часть своей магии.
Эта мысль напомнила мне о Сладкой горечи и я задалась вопросом, нашла ли ее Люси? Я отложила мысль на потом и в последний раз посмотрелась в зеркало, проверяя, чтобы ни оружие, ни нож не были видны под костюмом. Юбка была легкой, но довольно свободной. У меня было много юбок довольно облегающих, чтобы нельзя было скрыть даже самое маленькое оружие.
Я вернулась в большую гостиную. Гален встретил меня, улыбаясь.
- Я забыл, что ты и свои глаза делаешь карими.
- Зеленые глаза слишком необычные. Люди запоминают их.
Он улыбнулся мне и подошел, чтобы взять меня за руки. Я позволила ему, уверенная в том, что он собирался сказать.
- Мы должны проверить гламор и посмотреть, заставляет ли касание любого из нас потерять нашу концентрацию.
Мы поцеловались, и это был хороший, глубокий поцелуй. Он отодвинулся, и я смотрела в темно-карие глаза на таком загорелом лице, которого никогда не будет у него от природы.
Я улыбнулась.
Рис встрял:
- Вы оба, мы все уже знаем, что наш гламор удержится. Аматеон и Адайр проверили. Пресса заглотила наживку с Дойлом и Холодом, значит мы можем отправляться делать свою работу. - Мы прошли за ним в двери, отпуская руки друг друга и выходя наружу. Я доверяла стражам, что основная масса репортеров ушла, но если бы мы вели себя как любовники, то никакой гламор не спасет от снимков, где мы обнимаемся, и далеко не всегда гламор срабатывает на фото. Мы не знаем, почему, но даже с мастерами гламора иногда фотографии могут показать правду, в отличие от невооруженного глаза, который может и не заметить.
Шолто возглавлял наш небольшой отряд.
- Все двери на месте.
- Значит ты просто делаешь проход, - сказал Гален.
- Да.
- Откуда ты знаешь, что за дверью никого нет, когда ты его делаешь.
- Я чувствую пустоту, - сказал он.
- Остроумно.
- Я не знала, что ты можешь творить проходы, - сказала я.
- Сила вернулась, когда нас короновали.
- Не говори Баринтусу, - сказал Гален.
- Не скажу. - Он был торжественным, когда говорил это. - Но я проверю въезд, и если репортеры знают, что ты только собираешься выезжать, то скажу об этом.
- Хорошо, - сказала я с улыбкой.
- Тогда я позвоню, если они знают. - Он ушел, его светлые волосы казались короткими, а золотые глаза были теперь такими же карими, как у Галена и меня. Шолто даже свое лицо сделал менее красивым, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.
Рис был водителем, так как мы ехали на его машине. Мы посадили Саред на переднее пассажирское место, а остальные устроились сзади. Когда Рис остановил машину на небольшой стоянке, мы увидели невдалеке мигалки полицейских машин. Прислонясь к патрульной машине, стоял один из близнецов Джулиан или Джордан. Только когда он повернулся и посмотрел на меня, я поняла по улыбке, что это был Джулиан, а не его брат-близнец. У обоих были коротко стриженные густые каштановые волосы, которые были короче по бокам и чуть длиннее на макушке, где были уложены гелем в иголочки. Но у Джордана не было такой небрежной, наплевательской улыбки. У него была приятная улыбка. Они оба были красивы. Оба были достаточно обеспечены, чтобы сначала открыть собственное детективное агентство, а затем купить и Детективное Агентство Грея. Они были ростом в шесть футов, загорелые и поджарые, но Джулиан был тоньше и ядовитее. Хотя странно, что этот дразнящий всех брат смог создать моногамные отношения и был счастлив уже больше пяти лет. Серьезный Джордан все еще искал свою женщину, в отличие от своего брата, который никогда не был дамским угодником. Если быть точной, то он никогда не был мужским угодником.
Он носил маленькие очки с желтыми линзами, которые подходили к его коричневой одежде. Он подошел ко мне, смеясь.
- Ты должна была позвонить, дорогая. Я бы подобрал другой костюм, чтобы мы не были так похожи.
Я улыбнулась и подставила щеку для поцелуя, который я получила и поцеловала в ответ. На его лице все еще блестела улыбка, которая не доходила до глаз, спрятанных за желтыми стеклами очков.
- Ты еще не был на месте преступления, ведь так? - Спросила я.
- Нет, - ответил оно, и его голос был таким же серьезным, как и его глаза, но для того, кто мог наблюдать за нами со стороны, его лицо могло показаться улыбающимся и приветливым. - Но Джордан был.
Теперь я поняла, почему его глаза были уже мрачными. Братья-близнецы, если хотели, могли показать друг другу то, на что они смотрели. Когда-то они не могли это контролировать, но пройдя специальные психические программы для одаренных детей, теперь могли делиться только тем, что сами выбирали. И что бы не показал брат Джулиана ему, это было так плохо, что его глаза были мрачными.
Он посмотрел на мужчин, приехавших со мной, и улыбнулся, эта улыбка добралась до глаз. Другие человеческие волшебники могли бы засомневаться в том, кто скрывался под гламором, но Джулиан был действительно хорош, как и его брат. Поэтому он подошел к Галену и обменялся с ним дружескими поцелуями, а потом пожал руку Рису. То, что он знал, с кем мог поцеловаться, а с кем только обменяться рукопожатием, говорило о том, что гламор не смог ввести его в заблуждение. И это было не слишком хорошо, потому что у полицейских теперь тоже были волшебники, хотя большинство не специализировалось на "распознавании" правды.
Было видно, что Джулиан не знал как здороваться с женщинами, хотя это не значит, что он не видел под гламором кого он может поцеловать. Скорее это было нечто больше, чем мистика. Он не знал стражниц так хорошо, поэтому просто пожал им руки. Просто он был осторожнее с женщинами, чем с мужчинами.
Конечно, Джулиан уже не был начальником, как это было в агентстве "Кейн и Харт", больше половины сотрудников которого были убиты сильнейшей магией фейри, Безымянным. Мы - мои мужчины и я, - в конце концов, поймали его, но у "Кейна и Харт" в живых осталось всего четверо человек, именно поэтому детективное агентство теперь стало агентством Грея и Харта. Оба агентства оказывали те же услуги охраны, поэтому имело смысл объединить силы и, возможно, Джулиан и Джордан Харт чувствовали, что, объединяя человеческое волшебство с нашей магией, это будет безопаснее для оставшихся в живых служащих.
Адам Кейн, давний друг Джулиана, потерял своего младшего брата Этана в этом столкновении. Я думаю, что Адам согласился бы на что угодно после случившегося. Даже теперь Адам предпочитал офисную работу, общаясь с клиентами, не забывая при этом про "работу в поле". Не уверена, было ли это последствием потери или Джулиан не мог допустить мысли подвергать его опасности. В любом случае, если бы он попросил об этом Джереми, тот пошел бы ему на встречу, потому что в офисе он оставался боссом. Я считала благом, что не была боссом на каждом проклятом происшествии.