Когда проснулся, рядом уже никого не было... Повара рано встают.
Да, есть женщины в русских селеньях. И не только в селеньях. В городах тоже. Попадаются. Хотя и реже. Можно поговорить, можно послушать, или просто помолчать. Вдвоём. Панацея. Все тревоги, все боли душевные если не вовсе уходят, то смягчаются. Как с мороза у тёплой печки. Это, собственно, и есть Родина. Женщины, дети... Родители. Старики. За них воюем. За прошлое, настоящее и будущее. Не за вождей же, усатых и безусых, головы класть. И не за идею. Идей, их вон сколько было... и будет... разных.
Из Надеждиного закутка выбираюсь потихоньку. Она, конечно, человек свободный, в том числе и по понятиям нынешнего времени - но зачем? В удобства, затем размялся. Потом в казарме хватанул бритву с прочим, заобиходился - и на завтрак. Наде махнул рукой, она в ответ. Некогда.
На построении всё ещё довольно много народу. Хотя, конечно, первые ряды, где лётный состав, поредели неслабо после вчерашнего, надо думать. На предыдущем меня, разумеется, не было, сравнить не с чем, но потери по определению были. Нехилые, увы. Где-то, полагаю, невосполнимые даже. Впрочем, рассвет едва-едва занимается лишь, а дежурная шестёрка "чаек" уже накручивает километраж синевы.
Перед строем группа офицеров. Впереди майор. Лет тридцати. В лётной форме. Светловолосый, с волевым лицом. Плакатными такие называют. Смутно знакомым. Костику, разумеется. Ростом лишь чуть выше меня, но видно, что крепкий, и такое чувство, будто бы сейчас взлетит, прямо вот так, без всего, от словно переполняющей его энергии. Это с утреца-то. Глаза быстрые, серые. Сразу видно - истребитель...
Оказался майор Сурин. Борис Николаевич. Командир 123 иап. Скоренько доводит обстановку. Хреноватенькая, скажем так, обстановочка. Фрицы (хотя здесь их так не зовут ещё) автоколоннами остановились на достигнутом - пощипали мы их капитально, в неба, то есть, да и мазута кой-какая подошла - но направляют в нашу сторону разведдозоры. Которые пока перехватываются и удерживаются нашими заслонами, но это пока. Скоро снова попрут. Короче, пора уматывать, да поскорее (всё это в моей интерпретации, разумеется, впрочем, Сурин и правда почти не матерится, сурьёзный дядечка). В Пинск. Часть технарей и прочих уже смотала удочки, прочие даже не ждут уже зелёного свистка - грузятся полным ходом. На остальные машины пилоты найдутся. С избытком. Из МиГов - только на два. А их четыре. О Яках вообще ни слова. Закончив насчёт МиГов, комполка оглядывает строй. Три шага вперёд.
- Разрешите обратиться. Младший лейтенант Малышев.
- Знаю тебя, Малышев. Молоток. Что скажешь... теперь?
- Предлагаю перегнать МиГи мною и старшим лейтенантом Гудава. В два захода. Обратно на У-2. А потом, если получится, Яки.
- Ты что, Як пилотировать умеешь?
- Точно не знаю. Но думаю, что смогу.
- Этот сможет - реплика сзади, от Шульмейстера.
- Что, Вася, правда сумеет, как мыслишь?
- Думаю, сумеет. На МиГе, вон, сумел же. Потом на Иле. Толя, покойный, после первого вылета делился - крутил, мол, да вертел так, словно родился на этом самом Иле и титьку мамкину оттуда же сосал. И из второго вернулся - он один. Даже Фрол - и тот...
Вот так да... А я то надеялся, шлангом прикинусь. Станиславский, тот, может, и поверил бы. Батя же в этой спектакле не первый год и не последний исполнитель. Был.
- Попробовать стоит, товарищ майор - с лёгким акцентом, прибалтским, что ли. Катилюс. Не заметил сразу. Гэбню кровавую. Впрочем, где ж ему быть. Самолёты уничтожить, дабы вражине не достались - его работа.
- Ладно. Так тому и быть. Как делать, это, получится - есть предложения? У Вас?
Ого, уже на "Вы". Растём, однако. Пусть это и всего-то лишь по уставу. Однако у нас ведь в армии как повелось, издавна, полагаю - если старший к младшему на "Вы" обращается, это обычно к звездюлям неслабым. Пряники же можно и на "ты". И лишь совсем изредка на "Вы" - в особых случаях. Например, когда на смерть отправляют. Как нас тогда с тем Босфорским мостом... Аж целый генерал армии... Впрочем, не будем о грустном.
- Мы со старшим лейтенантом Гудава перегоняем пару МиГов. Возвращаемся на У-2. Техники движки заводят, как только У-2 увидят. Мы садимся - и сразу вторую пару. И так далее.
- Так, Игорь Венедиктович, люди требуются от вашей группы, добровольцы, конечно.
Ага, с правого краю от строя технарей со спецами человек десять по гражданке. То есть, в рабочей, но кто во что горазд. Видимо, с завода. Те, что Яки собирали. Выходит интеллигентного вида мужичок, седой и худощавый. Старший, наверное. Инженер.
- Добровольцы все. Но останемся мы Пётр Иванычем. Больше не нужно. Самолёты только заправить осталось, горючкой и сжатым воздухом, боеприпасы же, что были, загружены загодя, как и всё прочее. Пока товарищи с МиГами управятся, мы как раз подоспеем. Ну, и общее обеспечение с нашей стороны непременно потребуется. Мало ли что. Только они не облётаны ещё. Вы ж сами знаете, горючего не было, да и пилоты заводские не прибыли. К тому же вооружение! Пушки, то есть...
- Значит так, Игорь Венедиктович. Вы мне в Пинске нужны позарез, да и с Москвы запрос уже пришёл на вас, ещё до начала... этого всего. Оставьте за себя другого... добровольца.
А ведь напрасно иронизирует. И правда натуральные добровольцы. Вон, морды лиц какие. Насупленные, но не без некоторой душевной свирепости. Лишь у пары-тройки неуверенность и страх проскальзывают. Но - строй держат. Значит, проняло. Нас, русских, когда за живое заденет, так мы горы готовы свернуть и тут же трупами лечь. Помню, и в моё время так же было. Потом, когда раскачались. Под русскими понимаю всех, кто так может. За Расею. Вон, Игорь Венедиктович не согласен уезжать, что-то доказывает, аж слюной брызжет отсюда даже видно. Ну, пока суд да дело...
- Разрешите - майору - к машинам?
- Да. Вам с Гудавой вылет по готовности. До Пинска маршрут известен должен быть.
Эдик Гудава лыбится навстречу.
- Что, Костик, один-один?
На мой довоенный ещё прокол намекает, чтоб сделать менее болезненным свой. При посадке здесь. Самолюбивый, как и все они. Мнда... Небось, Петровичева шарашка весь день и всю ночь. Раз вся четвёрка готова. С Эдиком же Костик давно на ты. В обе стороны. Рубаха-парень. На грузина не очень похож. Высокий, плечистый, волосом рыжеват, только медальных статей нос чуть крупноват, да и прочие черты лица под стать. Говорит без акцента, разве что когда колориту добавить хочет. Впрочем, он и не грузин. Мингрел. А мать так и вовсе русская. На "ты" же, потому как у Костика с ним общие похождения были. В Белогорске ещё. По женской части, до которой Эдик великий охотник. Только, в отличие от Петровича, довольно разборчивый. Без грубости, впрочем, и хамства. Цветочки, ухаживания... Чуть на губу тогда не загремели на пару, за что - нет времени вспоминать. От кого-то убегали по крышам да закоулкам, и всё такое прочее. Лётчик, впрочем, отличный. Сбитыми на Халкин-Голе ещё отметился, потом в Финляндии, да и здесь уже есть. Причём как раз "худого" уговорил, если память не изменяет.
Теперь вместе шагаем к своим МиГам. По травушке-муравушке. Сапоги и низ комбеза от росы - насквозь. Петрович и Ко сняли уже с двух маскировку и заканчивают подготовку к взлёту. К Якам неподалёку вся толпа гражданских галопом протопала. Тоже готовить будут? Кому? Пока рассаживались по кабинам, подбежал коренастый капитан в лётном. Что-то сказал Эдику и тут же умчался к Якам. Тот сделал мне знак рукой - мол, ждём пока - немного. Ждём. Тем временем рассвело, день, похоже, опять будет погожим. На радость немцам и на беду нашим сухопутчикам. Под тарахтенье слабеньких движков взлетают один за другим У-2. Пара. Всё, что осталось. От лёгкомоторной авиации двух иап - нашего и 123-го. Не так уж и мало. Имея в виду обстоятельства. Сразу за ними, с серьёзным таким рёвом, в небо пошли И-16. Возле Яков суета. Похоже, тоже готовят сразу пару. Точно, тот капитан шагает прямо к Якам, следом подходит майор Сурин. Комполка. Наверное, готовился, изучал уже. Новую матчасть. А может даже и облетать успели. Раздобыли тогда ещё где-нибудь трошки бензинчику высокооктанового, и исполнили. Теперь пригодилось. Яков насчитываю восемь машин. Целых. И при посадке видел разбитые, кажется, четыре. Фролов, царствие ему небесное, говорил про двадцать. Остальные восемь, значит, где-то прячутся. До фига ж лётать придётся тудоть-сюдоть.
Тем временем пара Яков завелась - мы следом, прогрели моторы, и на взлётку. За большой группой "чаек". Тоже перегоняют. Эдик чуть впереди. Старший и ведущий. Надо бы мне - но как? Ладно, с утра пораньше и так проскочим. Может быть. Сразу за Яками набираем скорость - отрыв! Убираю шасси, и тут же начинаю крутить головой. Даже ведущему не вредно, а уж ведомому-то сам бог велел, совокупно с уставом. Немцев пока не видно. Но погода продолжает не баловать нашу пехоту. В смысле, на небе ни облачка. Не, на горизонте что-то такое наблюдается - но через пару часов, зуб даю, рассеется...
До Пинска чуть больше сотни. Лететь, значит, минут двадцать. Строго на восток. Вдоль железки. К солнцу. Слепит из-под капота. Сзади ещё довольно темно, стараюсь смотреть большей частью туда. Эдик идёт вслед за Яками с небольшим превышением. Вообще-то надо бы ещё повыше... Для МиГа. Впрочем, тогда земля будет хуже контролироваться, а могут ведь и оттуда подобраться. Снизу. На крейсерской, чай, идём. Вот и аэродром.
Кстати, Жабчицы называется. Что-то меня снова на жаб потянуло - к добру ли это? Для немцев, полагаю, определённо не к добру... Сели нормально - оба. Эдик, похоже, совладал помаленьку с норовистой этой лошадкой. Пока качусь, осматриваю окружающее пространство. Полосу так и не забетонировали, а ведь собирались... Но оно и к лучшему, поскольку немцы здесь неслабо порезвиться успели. Во всяком случае тут у них лучше получилось, чем Кобрине и тем более у нас. Поле здоровенное и самолётов масса. Самых различных марок и типов, включая довольно экзотические, например Р-10, почему-то морской авиации, как целых, во всяком случае, с виду, так и разбитых вполне себе вдребезги, стоит, а частью ещё дымится по краям поля и на ВПП. Много СБ. В основном повреждённых. По Костику, здесь 39-й сбап базировался. А вон и "ишачки". Кобринские, похоже, те, что до нас вылетели. А это что такое, странное-двухкилевое? Ого, "пешки". Аж целых три штуки. Целых - в смысле, с виду. Но как-то нехорошо они стоят. Будто брошенно. Заруливают по сторонам "чайки", за ними, вправо - пара Яков Сурина с тем капитаном, мы с Эдиком, натурально, следом. Самолёты вокруг замаскированы отвратительно, общее впечатление пожара в борделе, когда всем миром ловят карманника. Два каких-то мутных испуганных типа подскочили, однако, к машине и помогли выбраться. Прихватив парашют, с Эдиком бегом к Якам. Сурин уже умчался, порядок, наверное, наводить. Оставшийся неизвестным капитан мотает головой - потопали, мол - и по пути быстренько оттараторивает насчёт того, что сейчас, мол, все летим пассажирами на У-2 и всём том прочем, что ещё здесь найдётся примерно такого же плана - чёрт (мягко говоря) его знает, а также что вместо Сурина с ним какой-то капитан Савченко полетит, или ещё кто, из тех, кто на Яке пробовал или хотя бы матчасть изучил, потому что сначала надо было хорошо освоенные и реально боеготовые "чайки" с "ишачками" из-под удара вывести. Сейчас же все освободившиеся - в нашем распоряжении. В смысле, в перегоночной команде. А Сурину надо тут хоть немного порядок навести. Вместе с вашим-нашим особистом... эт стылоглазый такой, прибалт, что ли, который скоро тоже здесь должен быть.
Да... Если все шестнадцать получится, здорово будет. Шестнадцать не уничтоженных на земле современнейших машин - более чем достойный вклад. Только ради этого стоило... С удивлением узнал, что Яки летели без боеприпасов к пушками. Чудеса... Действительно, есть ли жизнь без Шульмейстера?
А вот и сам, лёгок на помине. Нам немного по пути - матерится. Немцы разбомбили второй эшелон. Ночью. С фарами летали. Слава богу, первый успел проскочить. С семьями. Впрочем, вторым раненных отправляли. Не наших. Много. Ну, и барахло, конечно, тоже жалко. Нажитое непосильными трудами. Но горючку большей частью автотранспортом перебросили - и славненько, поскольку здесь почти полный голяк. Немцы склады бомбанули. Впрочем, у этого как всегда - "тгудно было, но достали". Штаб 10-й сад задержался здесь ненадолго и рванул дальше в неизвестном направлении. В "дошульмейстеровскую" ещё эпоху. Скорее всего, в Бобруйск. С 17-ю неповреждёнными СБ. "Мэбель спасайте, мэбель!" Ещё восемнадцать СБ вылетали 22-го бомбить переправу южнее Бреста. Без прикрытия. Не вернулся ни один. Вечная память и слава... Один из пилотов умудрился взлететь под бомбами и на СБ (!) сбил "хейнкеля". "Сто одиннадцатого". Остальные "эсбэшки" здесь, на аэродроме. Большей частью не подлежащие. Восстановлению, то есть. Но с парой-тройкой можно попробовать. Запчастей сколько угодно. Собственно, одни запчасти кругом. И ещё "Пешки" вот имеются... Взгляд искоса на меня. Еврейский такой взгляд. С подколкой. Ни за что! Хватит с меня того утюга, Ил-второго. Лучше уж тогда хоть на "бисе". Намного лучше...
Василь тот Иваныч вскоре отвалил, по своим делам, а мы тем временем подходим к стрекозам. Аж тройка У-2 и - о чудо в перьях - один Р-5. С пулемётом взад. Успеваю ещё договориться с Эдиком, что тот перегонит один из МиГов, а я попробую (хотя чего там пробовать-то...) Як. Он теперь единственный мой командир, остальные не в счёт. Не нашего полка. Впрочем, не знаю, как здесь с этим. В советском, да и российском ВДВ все были страшные патриоты. В первую очередь своего взвода. Уже затем - роты, батальона, дивизии. Ну, и так далее, конечно - но уже во вторую-третью очередь. По убыванию. Естественно. С кем погибать-то, ежели что, не дай бог? С презиком? С Думой, мать её? Или со всем народом российским? Отнюдь. Со взводом своим, родимым... Поэтому круговая порука такая была, что никакой банде с мафией не снилась.
За этими мыслями рву когти к Р-5, там хоть какой-никакой, а пулемёт имеется. Винт крутится вовсю уже, и в передней кабине торчит голова в шлеме. Пайлот. Залезаю в заднюю кабину, чёрт бы побрал все эти расчалки, очень аккуратно укладываю парашют и сажусь сам. Спиной, так сказать, к движению. Пристёгиваюсь. Пусть идиоты пижонят. Мотор взвыл, машина тронулась. Разогналась - взлёт. Разбег короткий, по сравнению с остальными-прочими. Не считая У-2, разумеется. Тот вообще чуть ли не с места стартует. Первым делом осматриваюсь в кабине. Довольно просторно и, в общем, ничего необычного. Перед носом - моим, разумеется, а так-то в хвост - аж целая спарка пулемётов неизвестной конструкции на столь же знакомой турели, но - интерфейс интуитивно понятный, как сказали бы в моё время. Довольно низко летим, метрах на трёхстах всего, выше четвёрка И-153. Сопровождают. Сурин, видимо, распорядился. Толковый мужик. Навроде Бати. Взлетали последними, но быстро обогнали У-вторые. Те вовсе учебные, а этот всё же какой-никакой, а боевой самолёт. Разведчик, бомбардировщик, штурмовик и прочая, прочая, прочая. В девичестве, разумеется. Сейчас же - этажерка допотопная. "Русфанера". Внимательно оглядываю полусферы, и заднюю, и переднюю - по привычке. Нигде никого. В смысле, немцев. Поспать, видимо, решили. На земле тоже ничего особенного. Леса, леса, леса... изредка поля и домики. Белоруссия, она и в 21-м такая же примерно была. А сейчас - тем более. Чащобы да болота. Трясины да боры. Прямо под нами железка. Слева речушка какая-то. Петляет. А вот и эшелон. Едва прошёл за Иваново - станция такая по пути - и на тебе. Дохнуло горелым... мясом в том числе. Кровью и дерьмом... Сразу былое навеяло... незабываемое.
Как очнулся в агромадной такой зале. Новорусского навороченного стиля. Ампирного неоклассического барокко модернистской направленности. С камином, разумеется. Из камина как раз горелым мясом разит - невозможно. Там куски тел. Обугливаются. Не только мужских, судя по форме. И не только взрослых, судя по размерам. Всё кругом в крови, и я в крови. И ещё, почему-то, в платьице. Девчоночьем. Подранном и тоже в крови. Колготки. Такие же. Туфельки типа теннисок. У сестрёнки такие были. Светки. В руке нож. Рядом столик, журнальный, там тоже ножи. Также топор и ещё что-то острое. Кухонное. Пара больших пистолетов. Выпендронистых. "Глок" и "Беретта". "Глок" на задержку встал - магазин пуст. Кордитом тоже попахивает. Напротив висит чувак. За связанные в кистях руки. Натурально, на крюке от люстры. Люстра рядом валяется. Почти целая, что интересно. Аккуратно, наверное, опускал. Я. Мужик в возрасте и с весом - трос натянут плотно. Седой, с основательно наметившимися уже залысинами на кажущемся от этого высоким лбу. Рот заклеен скотчем. Глаза... Даже не сумасшедшие. Безумные глаза. Сколько ни пытался, всё, что было до этого, так и не смог вспомнить. Такое вот милосердие... не знаю, божье или чьё... ко мне.
Ага, вот и прибыли. Пайлот славный попался - садимся, аки старый хрыч с подагрой в мягкое кресло. Под кряхтенье конструкции, но аккуратненько. Рядом с самолётными стоянками подгадал, небольшой пробег, двигатель не выключается, я, прихватив рукою парашют, спрыгиваю, а Р-5, даже не остановившись полностью, сразу выруливает на взлёт. Бегу тут же к Якам, сопровождаемый изумлённым взглядом Петровича. Встречают знакомый уже Игорь Венедиктович - настоял таки, интеллигент - с незнакомым ещё Пётр Иванычем. У двух винты уже крутятся. Как и договаривались - чтоб без задержек. Крикнув насчёт того, чтоб ещё один запустили-прогрели, взлетаю в кокпит. Не обозвать бы это место прилюдно так - затаскают ведь! Впрочем, не знаю. Неважно. Всё, в общем-то, знакомое. С небольшими... Яки первых серий тоже приходилось пробовать. Пусть и довольно давно. Проверив приборы - в норме - отпускаю тормоза и выруливаю на взлётку. Разгон - взлёт - набор высоты - разворот. Ага, вот она, эта ручка... стопорения хвостовой опоры... такая только у первых Яков была... потом на автомат сменили, снова застопорить не забыть бы - перед посадкой. Навстречу тройка У-2, сопровождаемая той же четвёркой "чаек". Неслабо мы их... обогнали. В небе тихо. Пока. До Пинска на Яке минут десять по птичьему полёту. Головой - крутить!
Когда сестрёнка моя по отцу, Светланка, задержалась вечером, никто сначала ничего... Но когда и к полуночи не пришла, встали на уши. Я и баб Маша. Впрочем, не совсем бабка и не вовсе Маша. Вторая, насколько мне известно, жена деда. Первая, отцова мамаша, сгинула куда-то, как и прочие, если были. Что не удивительно, имея в виду особенности дедкиной профессии. Эту же привёз с первой чеченской. Марьям на самом деле. Что там было и как, не знаю. Однако родичи её - оттуда - наезжали периодически, и к дедке со всяческим уважением. На тридцать два года моложе. Но - в любви и согласии. Двое сыновей, чуть постарше меня, то ли дядек, то ли братьев старших. Оба по дедкиной линии пошли. Потом доча, Даша - Дарин, ровесница. Почти. Заменила мать нам со Светкой. Маша, в смысле. Точнее, матерей. Светка моложе меня на три года. Была. Мать у неё другая, но тоже подевалась куда-то.
Так вот, когда не вернулась, позвонили подруге, к которой ходила. Была, да, но ушла, ещё когда светло было. Полицаям звякнули, ничего, потом пошли туда. Дедка с папкой где-то в автономках действовали-злодействовали, постоянно недоступны, братья-дядьки тоже, как это у них называлось, на практике - учились ещё тогда, но обстановочка накалялась уже, и всех там вроде как призвали, в бурсе ихней, со второго и выше... Курса, в смысле. В общем, аж до конца августа от них всех так ничего и не слышно было, я за единственного мужчину оставался. Так что втроём - я, Маша и Даша. В милиции-полиции, как обычно - ну, загуляла тинейджерша. Выпила, мол, покурила чего-нибудь, да с кавалером... Что не такая - объяснять бестолку было. Много раз о таком читать приходилось. Когда самого коснулось - всех там перебить хотел. А толку? Потом лишь, спустя год где-то пришло в голову - а окажись сам на их месте - что, вёл бы себя по-другому? Тоже вопрос... Если каждую ночь по десять таких вот вызовов, и во всех десяти именно те самые причины - надоест, наверное? Особенно если начальство по совсем другим поводам плешь проедает без продыху. Поумнел, то есть, значит. Впрочем, за такой год, как тот получился, ну, с восемнадцатого на девятнадцатый, либо умнеешь, либо каюк.
Вот и Жабчицы. Здесь ничего не поменялось. Только "чаек" уже пара всего, три дыма столбом, и один купол. Белый. Немцы, что ли, проснулись? Мимо взлетающего подкрепления к дежурным выруливаю на стоянку, и тут же, едва заглушив движок, рву к Р-5. Тот едва только сесть успел и весь из себя под парами. Что ему - тыщу км на двухстах может без дозаправки. Пристегнуться ещё не успел, как на взлёт рванули. Высоту набирать не стали - на сотне где-то пошли. Без прикрытия потому как. Ну и болтанка у этой тарахтелки - аж укачивает.
На второй день все связи подняли - но нигде ничего. На третий лишь сама пришла. Какая-то вся не такая. Заторможенная, со следами уколов. По сгибам рук. До сих пор как перед глазами стоит... точнее, сидит. В прихожей. На полу. Похожая на сломанную куклу. Нарядную и красивую, но безнадёжно испорченную... Достаточно обычная для тогдашней Москвы история. Шла вечером от подруги, по не вовсе безлюдной, кстати, улице остановился джипарь, затащили, отвезли... Вспомнила многое, когда в себя пришла - а что толку? Полицаи всё записали, но на следующий день следак принялся воду мутить. Глазами не встречаясь. Погаными такими гляделками. Получалось так, что всё это ей приснилось, не то она сама. Хитро эдак вывернул всё - наизнанку. Юрист.
Опа - а что это там чёрненькое чернеется? Неужто "мессеры" к нам припожаловали? Точно, пара. С востока уже. Охотнички... СПУ здесь явно не было, во всяком случае, я ничего похожего не обнаружил... Пришлось, взведя оружье, давать короткую очередь. Пайлота предупредил, а заодно и пулемёты проверил. Функционируют. Довольно удобный плечевой упор, что-то типа подщёчника... турель на полукруговой дуге позволяет перебрасывать спарку с борта на борт... мешки гильзосборников внизу болтаются ребристыми презервативами... обидно, питание от дисков. По скольку в них пулек понапихано, Аллах его знает, но вижу - маловато будет... По бокам кабины запасные, с десяток, пожалуй. Но сменить успею наврядли. Навык нужен. Коего нет - откуда? Пайлот тут же головой закрутил, заёрзал...
"Мессеры" совсем уже близко, пытаюсь выцеливать... прицел дурацкий, блин. Во попадалово-то. Заходят с хвоста, аккурат из мёртвой зоны. Но пайлот, умница, чуть довернул - очередь... мимо, блин! Ещё! Опять, чёрт... Ого, как мы резко виражить умеем! И тут же ещё! И перекладывает до чего ж шустро! "Мессеры" бесятся - тихоход вроде, сидячая утка - а всё никак и никак! Пайлот, опять же, молоток. Я же - наоборот. Ни черта с этой дурой не успеваю. Никак невозможно подловить. Если бы на симуляторе сначала поработать, месяцев пару... а так - пустая трата патронов. Впрочем, может, и отпугивает. Вдруг хлоп - успокоилось всё. Ага, "мессеры" усмотрели вдалеке бипланчики. Четыре штуки. "Чайки" нашего сопровождения, похоже. И тут же рванули туда. Странно это. Непохоже на фашистских охотников - бросать лёгкую добычу ради более трудной. Но - нам же лучше. Будем жить. А там, может, и Яки с МиГом подоспеют, пусть и с одними пулемётами. За всей этой канителью пока нашли снова железку, пока, матерясь, разобрался, как диски менять, пока поменял, обжёгшись к тому же - уже и пробег. МиГарь один остался, винт не крутится, и правильно, бегу к Яку, который с прогретым уже движком. Торопиться, однако, не надо. Приборы проверить непременно. Камикадзе в другой армии иной страны нужны. Были. Теперь плавненько на взлётку - и без спешки вперёд.
Минут через пяток нагоняю Р-5. Скорость у него раза в два ниже моей крейсерской, но обгонять его мне не резон. Во-первых, сопроводить надо, а во-вторых, ну сяду я раньше - и что? Лапу сосать? "Мессеров" не видно пока. Наверное, с теми "чайками" разбираются. Кстати, пилотаж сталинских соколов большей частью не впечатлил. Есть, конечно, отдельные индивиды... Но основная масса слабовата, и это очень даже мягко говоря. Костик, например - до меня. В училище налетал часов 20 всего. В смысле, на И-16. Этажерки не в счёт. Потом в полку. За год, на И-16 и И-153, поболе, часов под 80. Но это благодаря Бате с Шульмейстером. Как-то они умудрялись и горючку выбивать, и моторы. Ресурс авиадвигателя, если кто не знает, 100 часов всего... И это в лучшем случае! А в строевых частях налёта получалось тех же часов по 20 в год и менее. Причём особое внимание почему-то уделялось штурмовке. У истребителей-то. Не удивительно, что их сбивают пачками. Тем более что и машины послабее "мессеров". Все. Включая этот самый хвалёный впоследствии Як. Не очень как-то я эту машину... воспринимаю. Нет, он действительно ни в чём не уступает "мессеру". Почти. Но в этом самом "почти" вся хрень и есть. Потому что Яки, все, хоть немного, да уступали современным им "мессерам" по всем показателям, за исключением горизонтального манёвра. К тому же "высокая культура массы", которой заслуженно славилось и гордилось данное КБ, у военной техники имеет и оборотную сторону. С живучестью конструкции, насколько помню, у Яка определённо не так чтобы очень. Достаточно легко разрушается и при не вовсе фатальных, казалось бы, повреждениях.
Так, над аэродромом уже шестёрка "чаек", но с ними и тройка "ишачков". Чуть выше. На мой взгляд, напрасно. Ворон не надо ловить, и тебя не собьют. Скорее всего. Если заметил врага первым или хотя бы до его атаки, уже нормально. Впрочем, если, в силу недостатка лётного мастерства, всё время о пилотировании думать приходится, вместо того чтоб головой вертеть, аки на шарнирах, долго не проживёшь. Стопудово. Тройка У-2 как раз взлетает, вслед за ними шестёрка уже "чаек". Вот зашёл уже "мой" Р-5, теперь моя очередь. Покрутив предварительно головой. Чрезвычайно полезное упражнение. Для здоровья. Лётчика. Особенно долголетия. Садиться, впрочем, на Яке куда проще, пусть и обзор примерно такой же, но мягонько так он идёт, плавненько, свалиться никуда не норовит. Щитки, опять же. И скорость посадочная, по сравнению с МиГом, не в пример ниже. 125, кажется. Нет, 130. Как у "худого". Но садиться даже приятнее, чем на "мессере". У "худого", особенно у ранних моделей, включая "фридриха", колея шасси очень узкая была. Того и гляди плоскостью землю заденешь, не то стойку подломишь. При пробеге. Однако оп - и этот, падла... норовит вправо уйти. Ранние, впрочем, все такие были. Недоведённость конструкции.
Кстати, о пробеге. Бегом-бегом к почти родному уже Р-пятому. Пока забираюсь в заднюю кабину, пайлот оборачивается. Ко мне. Оба-на... Улыбка белозубая во всё лицо, закопчёное, кроме белых кругов, где очки были. Но симпатичное. Надежда... Вчера всё не мог понять, кого она мне напоминает. Ага! Актриса такая была... будет... чёрт, как же фамилия... Догилева... Татьяна, кажется. Так вроде ничего общего - а вот улыбка...
- Костик, ты как соберутся совсем уже огонь открывать, дай очередь, коротенькую, а я сразу и подмахну тебе - первые два раза вправо, потом разок влево, лады?
И тут же отвернулась. Юмористка. Но до чего ж тётка отчаянная. Я и то чуть подштанники не испортил, когда "мессеры" заходили. И пайлот классный. Впрочем, о чём я говорю - в ту войну много таких было. Целые полки. На У-2 большей частью. "Ночные ведьмы". Впрочем, на настоящих бомбардировщиках и истребителях - тоже. Кстати, про "ночных ведьм". Где-то читал, что не только и не столько со страху перед бомбами немцы их так называли. Визжали уж очень девочки, в этажерках своих сгорая. Ночью да с высоты - слышно очень. Далеко. А они ещё и без парашютов летали. Чтоб бомб побольше брать... Такая вот война та была... и есть. Для меня.
Война вообще - работа тяжёлая, страшная, грязная и по определению не женская. Без обид. Я вот, к примеру, детей не умею рожать - так не комплексую ж из-за этого. Женщин защищать надо. Мужчинам. Умирать за них. За такую вот, как Надежда - не жалко. Или Варя... Легко!
Тем временем набрали свои где-то триста - и на запад. Видимо, на сотне не здорово виражить. Навстречу прошли МиГ и пара Яков - садиться. Потом сопровождение - шестёрку "чаек" на паре км - издалека заметили. Затем У-2 мимо прошелестели. Ползём не спеша, на двухстах где-то. Км/ч. Те "мессеры" должны были своих оповестить. О непонятной суете у нас. У них рации. У наших Яков даже и нет их. Вообще. Очень существенный недостаток. Ценность машины падает более чем вдвое, полагаю. Не для меня, впрочем. Рация истребителю нужна, чтоб супостата искать. Меня же он как-то сам находит. Будто бы мёдом где намазано. Вот и сейчас - мотор взвывает, Надюша резко исполняет какую-то совершенно невероятную еболюцию, но по правой плоскости всё равно как горохом сыпануло, треск обшивки, дыры... Ничего, эта лошадка и не такое сдюжит. Биплан, мать его. "Мессеры" с рёвом - над нами. Навстречу шли. Аж восьмёркой. Три пары дальше рванули, одна в вираж - и к нам. Широко заходят, специально, чтоб скорость погасить. У "фридриха", если склероз не подводит, предкрылки были... есть... такой конструкции, что позволяла скорость сбрасывать по самое не могу... и ещё закрылки... Фаулера, вот... скорость легко гасить. И правда, заходят из мёртвой зоны за килем километрах на трёхстах, если не на двухстах пятидесяти. В час, имею в виду. Медленно приближаются. Приближаются... Сейчас! Даю коротенькую - на две пары патронов - очередь, и Наденька тут же мне "подмахивает", резко валясь вправо и открывая мне чудный вид на ведущего "мессера" - а тот совсем близко, в упор огонь хотел открыть... да и открыл - но нас там уже нет, а есть только я один, чуть сбоку - ему не попасть, спарка куда надо заранее перекинута, и он у меня - точно в нужном поле нужного сектора прицела! Вот теперь очередь... Настоящая. Патронов по десять со ствола. Больше ни к чему - "мессер" проскочил уже, по своим по "худым" делам... Снова резко вправо - это для ведомого. Но тот успел и подстроиться, и скорость ещё сбросить, и очередь дать... Достал-таки! Машинку аж затрясло всю. А я не успел. Слишком быстро он мелькнул сзади и слишком малой своей частью. Даже для меня. Сейчас резко влево пойдём... Оп! Не только влево, но и нос задрали. Наши не пляшут, в смысле, скорость упала резко, и "мессер" так быстро вперёд проскочил, что я стволами не успел за ним, а потом перед нами, будто просев, раскинулся словно весь, крыльями-то. И тут же треск, будто крепкую такую простыню рванули перед грудью могучей. У нас же и курсовой пулемёт есть, как мог забыть... А Надюшка вот - не забыла. Причём, похоже, не ПС там, а вполне себе полноценный ШКАС. Бывало и такое. Вооружение. У Р-5. Вот "мессеру" капитально и досталось. Сразу на запад ушёл. Прихрамывая. На оба крыла. Дойдёт - не дойдёт, чёрт знает. Ведущего тоже успел увидеть. Краем глаза. Туда же двинулся, только раньше. И полоса какая-то нехорошая за ним тянется. Или, наоборот - хорошая. Это кому как. Движки водяного охлаждения... им даже от 7,62 очень нехорошо может стать. Я ж ему навстречу бил и в упор, а там куча всего... радиаторы, воздухозаборники и прочее. То, что ну никак не забронируешь. Технологически невозможно.
Впрочем, наша птичка тоже... совсем не ласточка уже. Мотор сбоит всё сильнее. Тоже - водяного охлаждения. Сейчас всё масло выгонит... или воду из системы... потом заклинится - и бум отдыхать. А внизу леса, леса... приятной посадки, джентльмен и леди. Наденька из последних сил тянет вверх. Вдруг мотор как обрезало. Тихо-тихо стало. Слышно, как по ветру полощутся обрывки перкаля на покалеченной плоскости и подвывает поток сквозь свежие дыры. Планируем, впрочем, просто великолепно, и аэродром уже виден... Внизу лес стелется под крыло сплошными зелёными полосами... Всё ближе... Неужто дотянем? Удар по верхушкам деревьев, колёсами - это ничего, машина тяжёлая, проломится, не У-2, чай... Опа - сели. Намана! Некоторое время просто сидим, по своим кабинам. Такое всё ж таки пережить надо. По опыту знаю. Как-то осознать. Что живы и умирать не собираемся. Пока. Конструкция потрескивает жалобно, из смердящего горелым движка что-то капает и журчит... Не горючка, судя по запаху.
- Вот это да! Как мы их - это Надежда.
- Ну ты даёшь - восхищённо, на женщин комплиментов не надо жалеть никогда, особенно заслуженных - прям Чкалов женска полу.
- А то ж! Меня сама Полина Осипенко учила. Лучшей была. В её звене!
Кто такая Осипенка эта самая - не припомню. У каждого времени свои герои. Но на всякий случай хмыкнул. Понимающе-одобрительно.
- Как успела-то? Ну, в Пинск?
- Раком об косяк - лыбится - в полку помнили все, кто я и что я, а пилоты нужны были, чтоб всё перегнать, вот я и подсуетилась. Ну, потопали, хва рассиживать!
Галантно помогаю спуститься с крыла - дама! Не возражает. Так вот все они. Как что, так равноправие, а ежели что персонально приятное - так сразу ну его на... Навстречу технари варежки разинули. Потом один из них, Пётр Иваныч, кажется - на гнома похож, вроде Петровича, специально, что ли, их отбирают, не то выводят в питомниках - кинулся вторую машину прогревать. Петровича, впрочем, не видно. Умотал уже. С салажонком тем. Соображает...
Как подошли, валькирия моя, не забыв, разумеется, красиво вильнуть аппетитными ягодицами, сразу, как само собой разумеется, уселась в кабину того, что с прогретым движком, и одним взглядом - умеет! - подозвала к себе. Муж у неё точно на побегушках был. Впрочем, кто знает. Не с моим опытом семейной жизни об этом судить. Нулевым. Подхожу, взбираюсь на крыло, наклоняюсь. Приятно дохнуло разгорячённым женским телом и какими-то травами не то цветами. Без духов. Кайф. Объясняю про Як. В общем, всё просто. Особенно по сравнению с "ишаком". Скорости разве что повыше, и у крыла механизация какая-никакая, а имеется. К тому же, как выяснилось, РЛЭ таки успела почитать. Ну и что, что секретно? Перед таким взглядом одним какому нормальному мужику устоять возможно... даже и спрашивать не стал, как да что. Тем временем, пока суд да дело, прилетели У-2. Втроём, но один определённо отжил уже свой лётный век. Тянется за ним что-то нехорошее... Масло, наверное. Бензин давно горел бы уже. Движку, однако, капец. С гарантией.
Оттуда идут так и не представившийся, не то что не проставившийся капитан, с ним ещё один и старлей в придачу. Цвет полка, полагаю. Шагнув навстречу, докладываю капитану. Фамилию не удосужился - пусть так и будет, пилот Надежда. И так понятно. Всем. Капитан только усом покрутил. Недовольно. Связываться не решился. Надо думать, характер известен. Насчёт "худых", опять же, осознал. Как выяснилось, шестёрка та по их души шла. Но - парадокс - сцепилась с "чайками". Сразу. По У-2 лишь походя эдак прошлись. Вообще, странное что-то творится. "Мессеры" за истребителями-бипланами гоняются, как с цепи сорвамшись. Что И-15, что И-153. Стоит завидеть - всё бросают, и туда. Причём, говорят, по всей Белоруссии так. И не только. Народ в ВВС РККА, конечно, большей частью отчаяный, и то сумневаться начал... Ладно, с этим феноменом как-нибудь потом разберёмся. Если оно будет, это потом. МиГи, кстати, забрать собираются. В ПВО Москвы. Ага, связь, значицца, заработала. Много раз убеждался в том, что обычно не к добру это. Когда с вышестоящим. Начальством. Эдик уже улетел на своём, остальные ждут пилотов, прилетят на Ли-2 или ещё чём подходящем.
Целые У-2 улетели уже. Капитан скомандовал технарям подпалить сдохлый и наш Р-5. С сомнением посмотрел на оставшиеся Яки. Пара всего. Ещё один на запчасти пошёл. Догорел уже. Затараторил технарям:
- Эти оставляем, прокаместь, значит, час ждёте, по часам, сейчас сколько - ага, 9:33, вот, значит, если ровно через час никого, в смысле, на У-2, то поджигаете и на полуторке в Пинск, вдвоём, полуторка есть? Есть! Час ждёте, не больше, понятно?
Ну правильно, если за час не успеем, то не успеем вообще. Теперь - по кабинам. Сколько можно заставлять даму ждать. Да ещё и такую вот даму...
Взлетели сразу тройкой и парой, я с Надеждой, она ведущим. Ей на пилотирование всё внимание, мне же - головой крутить. Вдоль железки, привычно уже. Небо чистое. Лишь когда ближе к аэродрому подлетели, что-то одномоторное прошмыгнуло. Но не истребитель. Р-10, похоже. Разведчик. Флотский. Дело нужное. Над аэродромом уже и Яки дежурят, с "ишачками" вместе. Дымы. Стоят. Видимо, опять "чаек" пощипали. Что за напасть такая? Ладно, разберёмся... В вывихах психики истребителей Люфтваффе. На аэродроме прибавилась пара очень большых еропланов, просто огромных. Вот это да! Пока пробег, любуюсь. И не мечтал увидеть вживую. ТБ-3. Впечатляет. Конечно, если рядом с аэробусом поставить или даже "тушкой", 154-ой, скажем, едва ли не малявкой покажется. Ну, не так чтоб вовсе, но ничего особенного. Здесь же, рядом с Яками и СБ - просто гигант. Это, полагаю, на МиГи пилоты прилетели. Ничего лучшего не нашлось. Что ж... Значит, не судьба. Ещё на МиГе повышивать.
Подруливаю к нашей стоянке. Действительно, на МиГах уже движки прогревают. Оп - пошли. На взлёт и далее к столице. Когда-то родной. Докладываю Сурину. В глаза старается не смотреть. Однако сочувствует. Як, говорит, тоже хороший самолёт. Даже ещё лучше. Который следующим пригонишь - будет твой. Успеваю лишь попрощаться с потерянным каким-то Петровичем - его тоже забирают, на ТБ, вместе с салагой тем - и к У-2. Тут же парой взлетаем, и, почти на бреющем - опять в сторону Кобрина. Следом тройка "ишаков". Что-то, действительно, не замечаю ажиотажа с "чайками". Желающих летать на них явно поубавилось, к тому же Яки... Я так понял, снаряды к ним тоже нашлись. Шульмейстером. Именно здесь, на складах вот этого самого аэродрома изначально 39-го сбап. Дурость и бардак хуже любого вредительства. Так. Здесь я чистый пассажир. Пулемёта нет. Потом устанавливать станут. Не на все. Тем не менее, головой кручу, видами любуюсь.
Да... Потом, когда из милиции-полиции вышли, дождались автобуса, до дому доехали... Смотрю, мужичок, за нами увязался, и вроде как я на него ещё в отделении глаз положил. Полиции. Смотрел на меня... внимательно. И глаза. А так - невысокого роста, хоть и повыше меня, конечно, неприметный весь из себя, в возрасте уже, с проседью. Позвал. Меня. По имени. Чуть в сторону отошли. Женщины мои место своё правильно понимали. На генетическом уровне. Спокойно дальше пошли. Дядька опером оказался. Негромко - но открытым вполне текстом - выдал. Всё. Джипарь с этим номером за помощником депутата числился. Думы. Которая государственная. Не буду говорить, от какой партии. Исключительно чтобы не обидеть остальные партии, где, как совсем вскоре выяснилось, имелось в достатке депутатов ничем не лучше этого. И не хуже. Где обитает. Депутат. Давно за ним такое... не то что подозревают, уверенность есть. Но... Не столько неприкосновенность, сколько влияние и власть. Пока лоялен, надо такое сотворить, чтоб прижучили... трудно даже представить себе, что. То-то у них в думе этой самой законы по педофилии всё никак принять не могли... На всякий случай, надо "Думать". Полицию-милицию у нас только ленивый тогда не крыл. Из этих самых, акул пера... шакалов ротационных машин. По и-нету, опять же. А ведь если подумать, так и давление на них сверху было, как на дне той самой Марианской впадины, и то, что не все испаскудились, а кто и испаскудился, то большей частью не вовсе - это уже без малого подвиг! Почти. Зачем он это сделал - не знаю. У старых оперов глаз намётанный бывает. Заметил, значит, что-то. Во мне. Дальше я уже сам...
"Волга" имелась. Старинная. ГАЗ-24 универсал. Я её под себя восстанавливал. Не успел. Права-то с восемнадцати. Пришлось сестрёнке-тёте. Дашутке. Она чуток постарше меня была и на права сдать успела уже. На машину, по трафарету, надписи нанесли. Москабельконтроль. Несуществующая организация. Робы прикупили. Коммунальщиков. На спину, полукругом, сверху ту же надпись, а снизу - "Отдел системной проверки". Ксивы. Сделал. Правдоподобные. Фотожопом. Камер прикупил. Слежения. На Царицынском рынке. Какие попроще да подешевле. Однако всё пришлось загнать. Что было ценного и не необходимого. На тот текущий момент. По спутнику усадьбу ту рассмотрел. Ничего себе. Центральное здание, два крыла по бокам, гараж и флигелёк чуть в сторонке, соединённый переходом. Поверху. Посёлок буржуйский, охраняемый, муха не пролетит, мышь не проскочит, уж не проскользнёт. Колючка-егоза, датчики всякие. Туда соваться даже пытаться не стал. Расставили камеры, по самому широкому периметру, полтора месяца снимали информацию, обрабатывали, камеры переустанавливали. Сестрёнка, Светланка, тем временем с этажа скакнула. С семнадцатого. В новых домах. Красных. Как ни пытались её Маша с баб Варей... Потом баб Варя померла. Ночью. Во сне. Повезло. Меня это всё как-то не коснулось уже. Не взволновало, в смысле.
По ходу прикупил всякого... ну, что из Светланкиных шмоток не подошло. Лицо у меня долго оставалось подростковым. С нежной чистой кожей и овалом лица... девчоночьим, что ли... Довольно широкое во лбу, и ровными удлинёнными дугами к остренькому подбородку. Глаза, к тому же, крупные и широко поставленные. Ресницы... Подкрасил! Эльфёнышь, блин... Про рост и сложение уже упоминал. За раннюю тинейджершу-акселератку - без проблем. Моложе 14-ти даже смотрелся. Самый тот возраст - мечта маргинального педофила. В школе, опять же, драмкружок был. Преп по литре, Виктория Петровна, организовала. Всё девочек играл. Типа травести. В институте тоже случалось. Прикалываться. Паричок с парой хвостиков - самое оно. Девочка-ромашечка. Походочка от бедра. В сумерках, так ваще атас. Не отличишь.
Просчитал маршруты. И двинулся. Фланировать. На второй уже раз клюнули. Но не те. Кавказцы какие-то. Азеры, не то армяне. Или - даги. Неважно. За тридцать, с брюшками. Над брюками сверху повываливались. На раздолбанном таком драндулете. Одно название - мерседес. С господином-товарищем Бенцем. Я сначала подёргался, повизжал, чтоб и водитель вышел, и эти расслабились. Потом - всех. Трое. Их было. Впервые тогда. Деда кой-чему научил. Отец, опять же. Братья-дядьки. Сам нахватался отовсюду. Секция так, только для спаррингов. Словом, хватило с избытком. Самое главное - чтоб не ожидали. И - быстро. У человека так много уязвимых мест... У нелюди - ровно столько же. Легче убить, чем не.
И - как-то спокойно очень всё. Было. Для меня. Словно машина запрограммированная. Думал, пройдёт. Со временем. Не прошло. Так и. Никогда.
Садимся. Уже день, и довольно жарко. Только ветерок перестал обдувать, сразу почувствовал. Два оставшихся Яка уже завели, технари заводские спешат навстречу. К "кукурузникам". С парашютами. Действительно умеют, что ли? Вообще-то неудивительно, парашютные вышки тогда во всех парках стояли. В КБ, к тому жеЈ надо думать, и с самолёта предостаточно возможностей было сигануть. При желании. Привет-привет. Разбежались. Со мною старлей тот, фамилии не знаю. Опять, значит, ведомым. Будем надеяться, вменяемый тип...
Движок зверем ревёт и стонет, аки Днипр широкий - откуда это? - стилетом вострым вонзаюсь в синее небо... Лепота! Ах да, это парнишка тот гуторил так, хохол, прибился тогда к нам... Тоже десантура... Ну, из хохляцкой аэромобильной... какой-то бригады. Когда в Измаильском аппендиксе румынов... Аккурат в 19-м. Недоброй памяти году. В мае. Бригада та интернировалась ещё в 18-м, когда тот типа "аншлюс" случился. Ну, осенью. Когда Великую Румынию создавали. Под прикрытием НАТОвского флота. Что после абхазских дел к тем берегам подошёл. Миша - так того парня звали - набедокурил слегка. Румына, в смысле, сильно обидел. Прибил, то есть. Их там очень своеобразно, как я понял, интернировали. Типа как под наблюдением ООН, но сугубо по-румынски. На батькивщину почти никто так и не вернулся... Мишка же у местной болгарки прятался. Частью в подполе, в основном же, как понимаю, под подолом. Уж дуже хлопец гарный. Был. Мы пришли, и он вылез. Стреляли - говорит. Шутка.
Стрельбы там никакой не было. Почти. Войска большей частью по границам стояли или уже цапались. У них, у румынов, в смысле, со всеми без исключения соседями непонятки были. С болгарами даже, но особенно с венграми. Нам ничего не пришлось - местные сами. Что такое румын в господах - это, наверное, самому увидеть и почувствовать надо. Чтоб понять.
Опа! А над аэродромом снова словно мухи над известно чем вьются... Dogfight, как говорят англоговорящие. Собачья свалка. И - до боли знакомые, надоевшие уже дымные хвосты сбитых. Кто-то кого-то мутузит. Я ещё про себя ворчал насчёт начальства, в смысле, ведущего - в высоту, мол, надо. Никогда не знаешь... Заранее. Вот так вот мы подошли, низэнько- низэнько, а нас и не видно. Нам же наоборот. Хотя запас скорости с высотой тоже не помешал бы. Ладно, что сдали, тем и будем... играть. Сразу добавляю обороты до максимума. Из роя "чайка" вываливается. Навстречу. Заполошно так шныряет из стороны в сторону, но пайлот явно не ас. За ней "худой". Пристраивается. Аки гусар за пригожей крестьянкой. Увлечённо так. Нас видеть не замечает. А мы его - оппа-па!
Старлей мой проскочил, я же аккурат успел. На встречно-пересекающихся. Совсем в упор получилось - едва разошлись. Пусть и 7,62, а "худому" точно хватило. Даже оглядываться не надо. Да и некогда. Потому что сверху ещё один "мессер", уже строго на нас. Подвиражил чуток и заходит. Сзади. Мы же без скорости - только горизонтальный манёвр, да и то - не штопорнуть бы. На этой высоте - фатально. Наших пайлотов о закритических углах ничто не предупреждало. До конца войны. Это у немцев автомат стоял... Предупреждения. Однако вираж, и именно это у нас лучше получается. Всё равно. Трассы слева. А вот старлей чуток замешкался и - получил. Как в стенку ткнулся - и вниз. Задымить не успел - земля совсем близко. Что ж, Ю la guerre comme Ю la guerre. Я уже выше того "худого", пытаюсь атаковать, но у него скорость, уходит вверх. А на меня ещё пара пикирует. Сквозь свальную кучу наших "чаек" и Яков. Аккуратно ухожу боевым разворотом. С набором высоты, то есть. Так понял, их тут всего четвёрка была. И такую бучу устроили. Работают, как доктор прописал. Высота, потом в пикировании скорость, сбил - не сбил, и снова высота. Качели. Наши же мечутся. Бестолково. Пара Яков и тройка "чаек", всего-то, и такую кучу-малу устроили. Впрочем, если по дымам судить, изначально их больше было. Плюс тот, которого я на подлёте выручил. Может быть. Дежурная шестёрка, значит, была, потом Яки взлетели. Не думаю что меньше четвёрки. Неслабо, выходит, "мессеры" порезвились. Перегоняешь-перегоняешь, а толку... Сначала летать надо выучиться, потом лезть. А так - одни лишь звёздочки фанерные, и список фашистских побед растёт. Но - не за мой счёт. Тот "мессер", у которого я напарника сшиб, всё никак успокоиться не может. Мстя его хочет быть страшна. Но не получается. Тоже, что ли, салага, или Яка не знает? Без разницы. Мне. Не фиг было на виражи лезть. Здесь мы его быстро. Рррраз! Эх, пушчонку бы, а так... Одни слёзки. Впрочем, "худому" и так досталось, пытается в пике уйти, но времени мы ему на это не дадим... Ещё - ррраз! Куда попал - не знаю, но движок как обрезало. Жидкостной... Вот почему мне Ла-5 всегда больше нравился. А ещё лучше - Ла-7. И совсем уж хорошо - И-185. Поликарповский. С кондиционным движком, разумеется... Покрутив головой, наблюдаю уходящую со снижением на запад пару "худых". Успеваю ещё краем глаза заметить, как мой фриц... или Ганс, кто его знает, аварийно сбрасывает фонарь кабины и вываливается с парашютом.
Хорошо фашикам... Пока. У нас аварийного сброса нет. Но и дураков тоже нет - фонарь закрывать. Заклинит ещё, поджаривайся тогда в тесной кабине на собственном жиру. Или считай витки неуправляемой уже машины, обречённо моргая на высотомер. К тому же прозрачность того пластика, что у нас в остеклении используется, оставляет, мягко говоря, желать лучшего. Так что - хрен с ними, парой-тройкой десятков км/ч скорости, да здравствует обзор и проветривание... особенно летом. Захожу на посадку, пробег - рулёжка - дома. Отстегнув, по образовавшейся уже привычке, парашют, топаю на КП.
Докладаю незнакомому капитану. Но другому уже. Тот был маленький и шустрый, белобрысый, рабоче-крестьянского вида, навроде меня. Этот же - высокий красивый брюнет с правильными чертами лица. Капитан Савченко. Теперь он комполка. Четвёрка "худых" атаковала дозорные звенья "чаек", Сурин взлетал на выручку, на Яке, "охотники" подловили на взлёте. Лохи в кабинах "чаек", естественно, не прикрыли. Про лохов - это уже я, про себя. И ещё - Надежда. Тоже на взлёте. Ей как раз успели снаряды загрузить и горючки долить - ну, и разве удержишь... такую. За Суриным сходу на взлёт. А там "мессеры". Пыталась сманеврировать, а самолётом не владеет. Толком. И не овладеет теперь... Козырнув, бегу в конец аэродрома, где шлёпнулся её Як. Тут недалеко.
Упав, загорелся. Потушили уже. Мелкая чёрная тушка. Скрюченная. Зубы белеют. Частью закопчёные. Тоже. Запах горелого мяса, крови и дерьма. Запах войны. Как тогда...
Те, кого ждал, попались при следующей уже попытке. Моей. Одна камера, лучшая, с модемом и выходом в интернет, оставалась на месте, так что я знал, когда джипарь тот выезжает. Остальные сняли - ни к чему уже были. Кто б знал, с каким удовольствием отдавался я их грубым ручищам! Когда затащили на заднее сиденье, одного боялся - как бы лапать не принялись. Потому как с прошлого раза брючата порванными оставались не по шву - в растяжке. Неудобный фасон. Девчоночий. А джипарь выехал следующим же вечером, вот и пришлось одеть коротенькое такое платьишко. Светкино. С плотными белыми колготками, скрывающими мужской рельеф мускулатуры ног. Руки же у меня вполне себе гладкие были. Без рельефа. Сложение такое. Трусики для месячных и бандаж. Как у балетных. Но если рукой, не спасло бы. Потому, сжимая изо всех неслабых сил костлявые коленки, причитал всю дорогу, не переставая, писклявым девичьим голоском - "Ой, дяденьки, не надо... Ой, что мама скажет..." Ну, и всё такое прочее. Подходящее случаю. Эти успокаивали, ухмыляясь. Четверо их было - с водилой. Славянской - как говорят и пишут в таких случаях - внешности. Заехали в посёлок - без проверки - потом внутрь. Далее к флигельку, как я и думал. Выдернули из машины, без уговоров уже. По морде слегка, чтоб без следов - и достаточно. Ласок. Прелюдия, то есть, у них такая была. Любви. Потом в кабинет. Навроде врачебного в школе. Там эскулап. О, как у них тут всё... организовано. Чтоб без риска. Подцепить. "Разденься, девочка." Амбал один остался, сзади стоит. Скучает. На столе в карандашном стаканчике скальпель. Почему-то все врачи обожают их использовать. Не хирурги в особенности. Карандашик там поточить, колбаску порезать. Хоть и неудобно. А мне - удобно. Дальше ничего не помню.
Очнулся в той комнате. С камином. Где пахло. Войной. В домине у него, депутата того, немало народу было. Охрана, обслуга. Помощники. В делах. Праведных да государственных. Жена-фотомодель. Дети. Никого не осталось, судя по СМИ. В живых. Народ обсуждал, делился. Я же не читал и не смотрел. Боялся вспомнить. Что я, надо думать, у него на глазах с женой и детьми его делал. Такое вот милосердие. Памяти. Ко мне.
Потом сбегал посмотреть, что там с джипарём. Водила рядом валялся, из горла натекло... Видимо, не стрелял, пока по одному попадались и "девочку" не боялись. Ещё. Забрал ключи с брелком - рядом валялись. Потом в гараж, бензинчику. Облил всё основательно, но так, чтоб не сразу заполыхало. Подвешенного обильно. Живого ещё. Глаза над скотчем... Запомнились. Потом на джипаре. Выпустили, по позднему, но не так чтобы очень ещё времени - тоже без проверки. Номера... Спец. Мотанулся за шмотками. Своими. Припрятаны были. Загодя. Обтёрся. Салфетками. И джипарь обтёр. Внутри. Запирать не стал. Так, дверку прикрыл. Район известный - Медведково. Долго не простоит... Потом на метро - работало ещё - домой.
На следующий день - в военкомат, сдаваться. Из института-то я вылетел ещё с месяц назад. Пара прогулов, потом пара глотков для запаха. Пива. И в деканат - разбираться-скандалить. Много ли надо - всего лишь второкурснику, тем более. Повестка уже через пару недель пришла. Прятался. У подружки. Так что в военкомате мне удивились, но и обрадовались - ужасно. К тому времени служить стало совсем уже западло. Типа, для лохов. Из-за роста хотели было законопатить незнамо куда. Мне всё равно было, чем дальше, тем лучше. Из армии к тому времени выдачи уже не было. Во всяком случае, всего лишь по подозрению. Народу уж очень не хватало. Срочников. А обстановка уже... ну, не зашкаливала ещё, но около того.
За всей этой суетой к ТВ попал только на призывном пункте. Там всё равно больше делать нечего. Шум вокруг моего крестника и не думал утихать. Оказалось, столп демократии и без малого почётный святой. Был. А по нёчетным - честнейший политик, наичудеснейший товарищ и прекраснейший семьянин... в третьем, кажется, браке... официально. Любят у нас покойничков. Живых бы так. Журналистские расследования. Версии. Не иначе как враги народа и демократии. Столь кристально чистую личность. Злобно укантропупили. Намекали даже на ФСБ, как же без этого... Что-то там свежепреставленный вякал на сей счёт. Незадолго. До.
Тем временем померили мне рост, взвесили, осмотрели. Без малого за дистрофика-недокормыша сошёл. Долго думали, куда же меня, такого всего из себя интересного, определить. Или сначала всё же откормить, а зарезать - потом?
Мне же, в принципе, по фене было. Лишь бы подальше. На счастье, саджента знакомого встретил. Из "покупателей". Колю Егорова. Аккурат на пару лет постарше. Мы с ним когда-то рукопашкой вместе... Оченно он меня зауважал, тогда ещё... ну, после стычки. Которая очень короткой вышла, но с удивительным для него результатом. Слово за слово, и отправился я в Иваново. Проблему с эскулапами Колин лейтёха сходу решил. Рост написали, какой нужно, а с весом у меня и так проблем не было. Телосложение просто такое. Хлипкое. С виду. А так, в школе ещё, когда тугую банку надо было открыть, всегда меня звали. Или гайку. Без ключа. После карантина - ОРР. Отдельная разведрота. Дивизионная. Должок за мной оставался, потом вернул. Полагаю, с лихвой. В Таджикистане. Одну из тех РГ, ну, наших, как раз Коля вёл... Тогда.
За всеми теми делами не заметил даже события, что все курки взвело. Ну, как Вовочку на четвёртый - с тем перерывом - срок избрали. Вполне демократическим, кстати, путём. Потому что остальные ещё хуже были. Вот так.
Через пару недель Россию права вето в ООН лишили, типа как подавляющим большинством голосов, и на следующий день НАТОвский флот уже через проливы проходил. По приглашению турецкой стороны и с благословления прогрессивного мирового... В основном, знамо дело, 6-ой американский. В составе - совершенно случайно, конечно - аж двух авианосных групп. Ну и, разумеется, каждой твари по паре. Поляки, от прибалтов даже что-то. Немцы только отказались. Умная нация, что тут скажешь. Поумневшая, в смысле. Не без нашей помощи... Которую сейчас вот как раз. Оказываем.
Потребовали Абхазию и Южную Осетию. Взад, значит. А что тут сделаешь? Базы все вывели. Грызуны, конечно же, утерпеть не могли, чтоб без пинка. Лежачему, тем более. Ребята из 45-го рассказывали потом, по перевалам прилично повоевать пришлось. Прикрытию. Под ударами палубных штурмовиков и А-10, что быстренько в Грузию перелетели. Инфраструктура под них готова уже была. Как в восьмом звездулей получили, так сразу и начали. Беженцы в Россию хлынули. Народ горячий, отчасти криминальный - а тут наши чиновники... Полицаи... Встретили. Граждан России. Но это только начало было.
Ладно... Не стоит о грустном. Вот и тут. Я ведь её даже полюбить не успел... Не судьба, значит. Повернулся, двинул на КП. Там суета. Велели устраиваться. В расположении. Нехило, однако, они здесь расположились. У меня фронтовой аэродром почему-то всегда ассоциировался с палатками, в лучшем случае землянками, а тут всё цивильно, стационарно, только что щели откопали - и всё. Немцы больше по самолётным стоянкам долбили да по складам. А последнее время вообще попритихли. Слегонца. Наступают же - надо обеспечивать. С воздуха.
В расположении дневальный показал, куда Петрович барахлишко моё сбросил. ТБ умотал уже. Оно и к лучшему. Пока топал к умывальнику, мимо немца провели. Ну, которого я над аэродромом сшиб - сюда он и приземлился. Прямо в гостеприимно ожидающие его руки цыриков из БАО. Как и думал, молоденький совсем. Салага, то есть. Унтер, даже не офицер. Среднего роста, ладный, белобрысый истинный ариец, но уже с синяком. Наисвежайшим. Под нордически серо-голубым глазом.
В столовой лётной, как всегда, кормили на убой. Отсутствием аппетита никогда не страдал, ни при каких, самых даже наипечальнейшых обстоятельствах. Как в топку. Паровозную. Без пара - какой ход? Костик же, после всего, затихарился где-то в глубине души и не вякал. Давненько что-то уже.
Потом на КП заскочил. Про обещание Сурина, ну, насчёт Яка, никто, похоже, не знал. Но поверили. На слово. Получил задачу отдыхать. Пока. Не звери, чай. Сколько уже вылетов, с утра-то, пусть и неполноценных. Однако подзадержался. Краем уха уловил, как обсуждают инфу, что при допросе фрица всплыла. Получается, насчёт особого внимания истребителям-бипланам - так оно и есть. Выяснилось, дело в том, что какой-то гадкий утёныш - эксперты Люфтваффе долго спорили, что это было - И-15бис или И-153, пока не решили - валить всех подряд, ну, бипланов, в смысле, так вот, не далее как поза-позавчера, то есть в первый же день войны, значицца, тот бонб немаленьких парочку положил аккурат в блиндаж, где как раз вся знать JG 51 собралась. Ну, 51-ой истребительной эскадры Люфтваффе. Эскадра - это навроде дивизии. Авиационной. У них. Во главе с самим Мёльдерсом. Оба-на - про этого даже я в своём времени слышал. Первым за сотню сбитых вышел. В Германии траур. Истребители же решили мстить. Неофициально, но шибко всерьёз. Насколько мне известно, эта ихняя элита приказ несколько своеобразно понимала. Эдакие рыцари воздушного пространства. Что, впрочем, не мешало некоторым из них глумиться над колоннами беженцев и расстреливать вражеских лётчиков, выбросившихся с парашютом. Советских, во всяком случае. Кстати, не понимаю, почему это считалось каким-то особо подлым и циничным поступком. С парашютом обычно не с госпитальной койки прыгают, а с самолёта, боевого причём - у пассажирских-то парашютов не бывает. Причём с оружием. А на войне, как на войне...
Я сразу сообразил, вот это - моё. Не в смысле бомб тех, там и так ясно, а такое вот, ну, чтоб сами за мною охотились. Искать не надо! Догонять тож нэ трэба! Аналогично, у нас в роте взводный, старлей Ереп, Виталик, всё удивлялся - почему это мазута так окружений боится, что аж в панику впадает. Здорово ж! Противник - всюду! Резко возвращаюсь, подхожу к капитану, разрешаюсь обратиться, и довожу до сведения, что от Яка отказываюсь, а хочу на "чайке". Очень хочу. Привык, мол, так, что и жить без этажерки этой невмочь. Удивились, засомневались, поуговаривали даже - мол, у остальных на Яке пока не так чтобы очень здорово получается, а я таки на нём уже и "мессера" завалил. Это они того, которого первым, не заметили, выходит. Далековато, получается, от аэродрома было, и не на высоте. Пленный немец не сказал - а его и не спрашивали. Тот салага, что на "чайке", надо думать, в до того расстроенных суматошных чуйствах пребывал, что и не помнит ничего. Ну, и слава богу.
- Ладно - грить свежеиспечённый - ненадолго, боюсь - комполка - будет тебе, Костик, "чайка". Самая лучшая. Техника тебе надо ещё... Ну так вот, прошу любить и жаловать - Косарев Николай. Рядовой. Он у Корчагина был. Младшего политрука. Замполита первой. Серёгу... - помрачнел - сбили сегодня. Над аэродромом... так и не выпрыгнул. "Чаек" у нас теперь свободных много образовалось. Всех безлошадных утром ещё на переформирование отправили, вместе с технарями. На ТБ-3. А тут Яков добавилось. Они, "чайки", там вон все, - махнул рукой куда-то вдаль, - ближе исправные, дальше побитые. Выбирай. Ну, удачи тебе, Костик.
"Костик" этот, похоже, за мной теперь хвостиком так и пошёл. Никуда не денешься. Нормальное, впрочем, погоняло. Не хуже других. Хотя, конечно, в двадцать первом у молодёжи насчёт этого побогаче фантазия была. Например, Вову Севостьянова, что по прозвищу Зверь, называли так потому, что, нажрамшись, имел привычку вопить эту вот фразу из какого-то допотопного фильма. Во всяком случае, он так объяснял. Про фильм, в смысле. Потом. Когда проспится. Успокоенный полотенцем вокруг шеи и привязанный за руки-ноги к спинке кровати. Меня так вообще Мкртч прозвали. Имя такое. Армянское. Поскольку культурный уровень у меня с сослуживцами несколько различался, приколы мои доходили до них не всегда. Вот и, во избежание непонимания с недоразумениями, приходилось добавлять - "Шутка". С мрачной такой, разумеется, рожей. Привык потом. Даже если что-то совсем простенькое - всё равно. Впрочем, так оно и лучше. На всякий случай... подстраховаться. Потом народ, по моей наводке, и фильм посмотрел, кто ещё не. А там роль эту актёр играет по фамилии Мкртчан. Понравилось. К тому же выяснилось, что в особо критических ситуациях начинаю говорить короткими рубленными фразами. Или вообще - отдельными словами. Опять же, врямя экономится. На произношении гласных этих самых. Звуков. Так и срослось. Или вот, к примеру, Медведь. Статью лишь чуть крупнее меня, хотя и поширше. В плечах, и вообще. Вполне весь из себя отчаянный парень, но с одной особенностью. В преддверии нехороших ситуаций у него всегда приступ медвежьей болезни случался. Сначала посмеивались, без зла, разумеется, он же первый и начинал, а потом вроде как барометром стал. На предмет грядущих неприятностей. Впрочем, это его и сгубило. Отошёл - а там противоступнёвка. Мы тогда в глубокой автономке были. Пришлось помочь... мне лично, как командиру. Группы. Тоже в 19-м, только осенью. Ничего себе тот годик получился. Насыщенный. Мы тогда в Гакону пробирались. Штат Аляска. Надо было до канадцев с англичанами успеть. Инфу снять, на накопителях, дисках, бумажного кой-чего. Добыли. Вернулись втроём. Из двенадцати. Там у штатовцев центр был. Всё ещё охранялся. Не в прежнем, конечно, режиме. Один из тех, которые землетрясениями занимались. Когда китаёзы допёрли насчёт того гриппа и решили по Штатам вдарить, америкосы их секли и надумали было по-простому обойтись - землетрясением. Несколькими годами раньше у них такие штуки проходили. С Ираном, с Индией, кажется - ещё раньше. Но тут просчитались. Малёхо. Вся плита материковая соскользнула. Типа, в тот самый Марианский желоб. И окрестности. Вместе с Японией вслед - туда же. Кроме Хоккайдо. Потом Землю долго ещё трясло, боялись, лопнет к херам. Обошлось. Правда, некоторые яйцеголовые считали - пока. Другие же, наоборот - что основные напряжения в земной коре сбросились. Мы же ещё, в принципе, так мало знаем... А лезем.
Лезли...
Цунами ещё получилось. Небывалое. Сообщали, за сотню метров по гребню. Волны. Север Филиппин, Гаваи смело, много ещё чего, по мелочи, почти всё западное побережье США и Мексики - как корова языком. Чили... И всему океану волны, несколько дней ещё шастали. Кругами и так. Голландию затопило, север Германии... Питер дамба спасла. Почти. Потом ёще подлодка та. Китайская. С вымирающим экипажем... Мир изменила. Окончательно. И бесповоротно.
И что им эти Яки? Не в коня корм. Читал, многие полки новые машины бросали. Жгли, то есть. И в тыл мотали на старых. "Ишаках", "чайках", "бисах" даже... Поскольку к технике ещё и умение владеть ею требуется. И вообще. Вот если б Батя, тот смог бы. На всём летал. Что с крыльями. Или Фрол. Так он об Яке этом мечтал... Топаем вместе к самолётным стоянкам. С технарём. Тут слышу удары по крыше, останавливается полуторка и с кузова спрыгивает какое-то чмо. Болотное. Воистину. Потому что от грязи с пылью мохнатое аж. С ППД в лапке. Только когда совсем уже подбежало, узнал:
- Фрол! Живой, блин!
- Не дождётесь! Лом тот железный, мать его, летает хреново, но падает здорово. Просеку целую прорубил, сволочь, а мне - хоть бы хны. Пехотой чуток покомандовал - не понравилось. Грязно у них там, и недобрые какие-то все. Отловил там Йонасовича. По кустам. Ну, Катилюса. Велел, чтоб увозил. Сам-то как?
- Живой, как видишь... -те. Товарищ старший лейтенант.
- Брось и закопай... гадость эту. Для тебя теперь Фрол... или Пётр, как хочешь. И на ты. Лады?
- Лады!
Тут же сообщаю, что мечта всей его жизни близка к воплощению, как никогда. В смысле Яка. Приходится возвращаться и в третий раз. На КП. Здесь этого... ну, по нашим временам был бы авторитетный отморозок... или отмороженный авторитет... что-то вроде того, короче, здесь Фрола все очень хорошо знали. Встретили только что не овациями. Як, в потенции бывший мой, тоже без споров отдали. Боязно всё-таки на новой-то машине летать. И хочется, и колется, и мама не велит. То есть, наоборот, велит. Но стрёмно... Я же отправился к своему отдельно стоящему технарю.
И потопали мы, но не туда, где исправные "чайки" стоят. Знаем мы такую вот самую лучшую технику. Нате вам боже, что нам негоже. А туда, где побитые. И едва ли не сходу попалось ровно то, что нужно. С виду, конечно, рухлядь рухлядью. По Колиным словам, да и если по номеру судить, эта была из 74 шап. Пригнали в Пинск на капремонт, ну и, заодно, движок поменять. Всё сделали, оставались только финиш да покраска. Сюда перегнали - в первый же налёт очередью верхнюю правую плоскость. Пустяк, 7,92 мм, подкос ещё, ну и так, по мелочи. Плоскостей же целых кругом - море разливанное. При вдрызг разбитых машинах.
Технарь толковый попался, хотя и молодой. Быстренько сняли плоскость с брошенной рядом "чайки", с моей будущей тоже... А вот менять оказался тот ещё геморрой. Не, сама-то замена - раз плюнуть. А вот бипланную коробку регулировать - удовольствие то ещё. По тону звучания растяжек, и так далее. Там ещё пластинки такие хитрые стоят, на рулях и элеронах, для индивидуальной подгонки... Коля их гребнями называет, ну, вроде триммеров, но не триммеры... Недотриммеры, словом. Ещё зеркальце. Поставить надо. Привык... К хорошему - быстро. К вечеру только управились. Над аэродромом за это время дважды кутерьма затевалась. Отвлекали от дел. Фрицы всё "чаек" домагивались. По первому разу сбили три штуки. Без своих потерь. В основной массе всё-таки довольно беспомощны в воздухе эти самые сталинские соколы. К гордому названию ещё бы и лётных часов хоть чуток добавить. По второму Як взлетел. Думал - хана, на взлёте и срежут. Как тех. Ан нет. Ещё на наборе высоты одного сшиб, извернувшись неведомо как. Тот думал - коршуном на курёнка, а там типа котик. И - лапкой его. Когтистой. Потом в кучу малу - оттуда тут же ещё один вывалился, дымя, останная пара "худых" сразу в драп настрополились, Як за ними. Фрол. Больше некому. С раскрытым руководством по лётной эксплуатации на коленях, я так понимаю. Шутка.
Удивительно парниша лётает. Ну, я - понятно. Столько почти реальных боёв, да на разных машинах с разными машинами здесь ни у кого даже теоретически быть не может. Это в придачу к способностям. Неслабым, без ложной скромности. Этот же... Разве что родился без крыльев. И то по ошибке. Природы. А вот то, что я его вспоминал прям перед встречей, дело достаточно обычное. Для меня, во всяком случае. Как тот принц Датский лоботрясу Горацио говаривал, на свете, мол, много чего есть... хрен поймёшь, в общем. Что с поллитрой, что без, что с учёными, что без них... Тем более с мудрецами. Если кто не верит - попробуйте летом за девчонкой в короткой юбочке пройтись, ножкам радуясь. В девяноста девяти случаях из ста шагов уже через двадцать подол сзади начнёт поправлять. При том что не видела тебя - вообще. Взгляд, опять же, многие чувствуют. Неприятности грядущие ощущают. Что-то, в общем, такое есть... Ну, бог не бог... Верующие верят, что он есть. Атеисты - что нет. Агностики тоже верят - что мир непознаваем. Я же ни во что не верю. Отучили. Получается, типа, трансцедентальный нуегонахуист. В смысле, замнём для ясности. Бог не фраер, правду видит. Короче, не знаю, есть он, иль нет его... Но на всякий случай лучше стараться быть приличным человеком. Тем более что мне и самому так больше нравится.
Вечером похороны. Без марша. Оркестр эвакуировался уже. Восемь гробов. Закрытых. Который с Надеждой - кто его знает. Это только те, кто на аэродром или рядом... Морд десять цыриков пальнули из трёхлинеек в воздух. В три залпа. Потом по горсти. Стук по крышкам. Всё.
Посидели с Фролом в столовке. Тот уже где-то поллитру добыл. С залитой сургучом головкой. Ещё человек несколько подошло. Помянули. Батю. Надежду. Фрол её, оказывается, очень хорошо знал. С большим уважением... поминал. И остальные. Классная. Была... Прочих сегодняшних - тоже. Всем грамм по 50 вышло, я - чаем. Никто ничего. Нет, оно, конечно, и можно бы, даже нужно, хотя и не люблю... Но была у меня уже задумка насчёт сегодняшней ночи. Обсосанная уже, что называется, с Фролом и с Шульмейстером. Насчёт того бомбёра. Ну, с фарами. Который эшелон...
Все отправились высыпаться - ночи в июне коротки - а я, придурок, к "чайке". Своей. Новой. Ну, почти. Движок с технарём опробовали основательно. М-63, самый мощный из тех, что на "чайках" ставили. Для горизонтальной скорости это, конечно, мало что даёт, лоб слишком широк - но набирается резче. Что скорость, что высота. Имея в виду массу машинки, по динамичности - куда там "мессеру". Вяловат он в этом, хоть и худенький весь из себя такой. ВИШ, опять же. Тип АВ-1. Говорят, наши пайлоты, как правило, не очень эффективно его использовали. Не умели. Я - умею. Без пушек - четыре БС. Пушечный тяжеловат, да и другие недостатки имеются... Его, в принципе, для штурмовки делали... а мне воздушный боец нужен. Тем более что по массе секундного залпа не уступает. За счёт скорострельности. Капремонт, опять же, по-мирному ещё проводился, без спешки и штурмовщины. Направляющие РС и бомбодержатели снимать не стал. У Яка или МиГа был бы смысл, а у этого... С такой-то мордой... Поперёк всего шире. Выигрыш в скорости будет, конечно, но такой, что не стоит заморачиваться. Под конец ещё и пару подлётов исполнил, над аэродромом. Немного подрегулировали кое-что. Реально, машина - зверь. Под конец белой краской на борту - "03". Без трафарета, но у Коли рука хорошая. Твёрдая. Красиво получилось. Надеюсь, хоть кто-то да успел заметить... из немцев, что на аэродроме том ошивались... разбомбленном. Коррида!
Сижу в открытой кабине, жду. Уже слева, на взлётной части. Лётного поля. Ракет не будет. Взлёт по готовности. Немцев. Шульмейстер эшелон не отправляет, пока не управлюсь. А не то как вчера будет. Барахло-то бог с ним, хотя тоже пригодилось бы, но там с полэшелона раненых, беженцев, опять же... Было. До сих пор, как оттуда ветерком повеет, запашок чувствуется... Или это мне кажется? Неважно...
Вижу. Сначала просто свет, потом фара. Одна, но мощная. Вниз направлена. Смотрится, как в той книге Уэльса. Про войну с марсианами. Или ещё что-то в этом роде. Инфернальное зрелище. В моё время не видел ничего подобного. Тогда всё радиоволнами, инфракрасным... Жуть, ей-богу. Жму пневмозапуск. Движок забубнил. Взвожу оружие.
Взлетаю. На "чайке" - до чего ж по кайфу. Доработанная зрелая конструкция, никаких проблем с бзиками. Шасси ушли. Назад и вверх. Почувствовал, как. Будто часть тела. Какая только, не пойму. Неужели? Не дай бог... Шутка.
Покачался туда-сюда из стороны в сторону. Опёршись плоскостями о загустевший ночной воздух, легко взмываю в боевой разворот. Такое ощущение, будто при разминке. Приятно, лёгкая ломота и по телу тепло. Тому, что с крыльями. Тот с фонариком, в смысле, фриц с фарой, далеко довольно уже вперёд ушёл. За ним. Зрение ночное и меня не раз выручало, а у Костика ещё лучше. Это я ещё когда по лесам шлялся заметил. Как будто в бесподсветочный ПНВ смотришь.
Приближаюсь неспешно. Темно всё-таки. Меня им не видно - выхлоп назад, а я вижу. Можно сказать, неплохо. Должна быть, как минимум, пара. Один светит, другой бомбит. Ага. Трое. Идут неспешно, получается даже зайти чуть сбоку. Чтоб прожектор не вовсе слепил. Оп! Метрах в пятистах позади "осветителя" два малиновых пятнышка. Двухмоторный, значит. Подхожу ближе. Крылья широкие, как бы с небольшой стреловидинкой, стабилизатор разлапистый такой. "Хейнкель". Сто одиннадцатый. А кто ещё? Скорость относительно низкая, бомб прилично, обзор у штурмана-бомбёра просто великолепный, фара хорошая и без того стоит, а тут, наверное, что-то помощней придумали. Что ещё нужно для счастья? Только чтоб ночного истребителя не было. А он таки есть. И какой!
Спокойно выравниваю скорость и аккуратно пристраиваюсь сзади. Если есть время, лучше подумать. "Хейнкель" - машина несколько уже подустаревшая, тихоходная. Однако сбивать его нелегко. Даже по сравнению с тем же Ju.88. Или "дорнье". Долгая это история. Обычно. Вообще-то лучше всего убить пилота. Как тогда, 22-го. Остекление кабины обильное, и 12,7 мм в упор не держит. С гарантией. Но - подберись-ка к нему. Спереди. А там пара пулемётов. Не бог весть, но всё же... Можно ещё по движку вдарить. Он слабенький на удар, без брони, там же рядом и бак... Но - шума много, с одного захода не сделаешь. Проблема...
Эврика! Чуть приподнявшись, захожу сзади справа чуть сверху, и всеми четырьмя - по хвосту! Без хвоста всяко, думаю, не полетаешь. Пулемёты у меня на 50 м пристреляны, и чтоб в обстановке, без малого, тира (ну, покачивает немного в ямах воздушных - и всё) из всех струй рули не срубить - быть такого не может. Воистину так. Как в омут провалился тот парень. Жду, когда глаза к темноте снова привыкнут, опять присматриваюсь. Стараясь не захватывать пространство, освещённое фарой переднего. Второй идёт от последнего, который покойный, метрах в двухстах всего. Слётанное, похоже, звено. Забеспокоился. Видимо, ныне усопшие успели что-то вякнуть по рации. Не то из стрелков кто... Заметил. Из стороны в сторону заходил, тоже пытаются что-то рассмотреть. Стрелки. Их двое у него. Или более. Причём верхний в открытой кабине. Но я держусь в мёртвой зоне за килем и чуть снизу, а на западе совсем стемнело уже. Жду, когда успокоятся немного - и тот же манёвр. Не тот случай, когда разнообразить надо. Оп - и как лом в реку. Последний уже всерьёз забеспокоился. Фару погасил, развернулся, и тут же фейерверк устроил. Трассерами - во все стороны. Понимаю, страшно. Хочется сделать хоть что-нибудь. Помирать, опять же, не хоцца. Но ведь тебя сюда и не звали. Что, фюрер приказал? Ну и спрашивай тогда у фюрера, а я причём? По хвосту не получится, по кабине тоже не вышло, слишком быстро проскочил и вверх ушёл - похоже, бомбы сбросил. Вот тут-то скорость моя и подставляет ножку. Работаю сектором газа, до взлётного режима, нагрузку на винт оптимизировать - да мы совсем без малого "мессершмидты" получаемся! Выворачивая крылатое тело вверх, с полубочки пикирую вниз головой и легонько так касаюсь пальцами очередей левого движка. Готово. Теперь можно не спешить. Снова трассеры во все стороны... Сорок душ посменно воють, раскалились добела - во, как сильно беспокоють треугольные дела... Ну, пусть не сорок, четверо их там. Но воют, наверняка. В душах. Или как. С трудом тянут на запад. Пристроившись, аккуратненько эдак шью второй двигун. Всё.
Пока мотался за этим, немного голову задурил себе. Ночное ориентирование - та ещё радость. Особенно на "чайке". Сейчас, похоже, над немцами уже. Потому что темно, как у афроамериканца промеж ягодиц. Наши б точно костры жгли, курили всенепременно... на постах. Россиянину нужно время, чтоб в войну врасти. Это немец - zu Befehl, каску надел - и все дела. Зато уж когда наш раскачается да раскочегарится... Ежели дадуть, разумеется. Так, компас у нас магнитный, но и то сойдёт. Нам на восток. Развернувшись, ищу взглядом железку. Земля почти чёрная, но кое-что всё-таки можно разглядеть. Опа - фары. Две машины, как договаривались. В перекрёст. Хорошей такой русской буквой названием всё тот же "хер". Захожу на посадку, убрав газ и выпустив уже шасси. Вдруг - холодом по позвоночнику. Ну-ка его на фиг! С этим жизнерадостным воплем буквально на зубах успеваю сотворить не фатально резкий вираж влево. Удары по плоскости, и словно тень мелькнула. Справа. Ночник. Ночной истребитель, то есть. То-то я слышал какое-то завывание моторное вдалеке, пока ждал. "Хейнкелей", в смысле. На аэродроме... Наших ночников, видимо, отлавливал. Или по мою душу. Немцы мои, небось, весь эфир провопили, пока сыпались. А тут полоса подсвечена. Впрочем, неважно. Чёрт, чуть не жжахнулся - над самой землёй вывел, аж запахом хвои в нос шибануло. С по-прежнему выпущенными шасси мотаю круги, интенсивно вертя головой. Эти, насколько помню, обычно по одному ходят. Мне его ну никак не поймать. Не вижу его, и всё тут. Как, впрочем, и он меня. Если в стороне от аэродрома. К тому же нетупой Шульмейстер сразу же погасил всю иллюминацию. Выждав некоторое время, захожу снова. В темноте. Глаза привыкли. Опасно, конечно - но безопасность кто обещал? Самое трудное было решиться шассями земли коснуться. Чуть не перетянул с этим делом, без малого в стоянки въехал. Ага, вот и Як какой-то, чуть ли не винтом касаюсь. Останавливаю движок. Живой!
На аэродроме темно и тихо. Лишь переругиваются вдали механики, там из-под тента слегка пробивается свет. Приучили-таки фрицы светомаскировку блюсти. Сегодняшний мой, может, и просто так - погулять вышел. На свет бомбочку-другую бросить, пострелять там... А тут гля - полоса подсвечена и этажерка садится. Вот он и обрадовался.
Однако слегка пробрало меня... близкое дыхание земли. Воевать - страшно! Очень. Но надо... Никуда не денешся. Медленно поднимаюсь с парашюта, откидываю бортовой щиток и неспешно выползаю на нижнюю плоскость. Коля уже тут как тут. В глазах вопрос. Показываю три пальца. Вижу - доволен. Тут же и Шульмейстер. Этому интересно одно - эшелон можно отправлять? Таки можно. Теперь всё можно. Ну, почти. Остальные, похоже, дрыхнут. Так, машину Коля на место отгонит - он же вроде как пилотом стать мечтал? Может и станет. Покрышкин, вон, тоже техником начинал. Тем выше почёт. Добравшись до своей койки и едва успев сбросить с себя всё, завалился и сразу вырубился. Храп, может, и мешает. Кому-то. Но не мне, и не после такого дня.
Проснулся же от близких взрывов...