Блав плел, плел, плел свой мат, пока, наконец, дух беспокойного ожидания не передался и ему.
— Черт бы побрал все маты и всех капитанов! — воскликнул он и с притворной злостью отбросил плетенье на койку. — Беру на сегодняшний день отпуск!
Волдис обнял его за плечи.
— По мне, так пойдем вместе с нами на берег, только деньги ты не бери с собой. Вспомни, что обещал.
— Как же это я буду пить за чужой счет?
— Почему? После отдашь.
— Нет, так неудобно. Я никогда не смогу заказать, сколько мне захочется.
— Вот это и хорошо. Подумай о синем костюме.
Да, синий костюм! Глаза Блава мечтательно заблестели. Он сдался.
Капитан пришел в половине пятого. Не успел он снять фуражку, как салон заполнили жаждущие денег.
— Как, уже все оделись? — удивленно спросил он. — Машину промыли?
— Да, господин капитан! — хором ответили все.
— Что-то не верится. Позовите чифа, пусть он подтвердит.
Ирбе сбегал за чифом и сказал ему, что капитан просит его немедленно прийти. Чиф, вечно трепетавший перед капитаном, прибежал запыхавшись. Ему ничего не оставалось, как только подтвердить, что все сказанное кочегарами действительно правда.
— Ну, если так, у меня возражений нет. Только… — и капитал уставился куда-то на колени, барабаня пальцами по столу, — много я сегодня не могу дать. Из пароходства еще не пришел ордер. Я только разменял в банке те деньги, что привез из Англии.
Лица вытянулись. Недоброе предчувствие замедлило биение сердец. Андерсон вытер со лба пот.
— Но, господин капитан, хоть сколько-нибудь… Поймите, в каком мы положении.
— Безвыходном… — вполголоса добавил Зван.
— Ну конечно, совсем без денег вы не останетесь. Я дам каждому по пятнадцати франков. Этого хватит на марки, на мыло, да и на вино останется. Здесь ведь вино баснословно дешево.
— Вот и нужно воспользоваться случаем повеселиться хорошенько по дешевке! — сказал Зоммер.
Пятнадцать франков! Это просто издевательство. Ведь это меньше четырех латов. Они подсчитали эти жалкие деньги: по здешним ценам их хватит, чтобы один раз напиться. Гинтер принес ужин — жареную рыбу и картофель. Никто не притронулся к еде.
— Выбрасывай за борт, никто ее не будет есть! — сказал Зоммер.
— Зачем? — возразил Андерсон. — Пусть останется. Вернемся домой — пригодится на похмелье.
Кубрик остался неубранным, стол завален посудой, печь потухла.
Кабачок долго искать не пришлось.
Матросы завернули в тихое заведение, где не было ни одного посетителя. Хозяева — пожилые супруги — читали вслух какую-то книгу.
— Какого вина угодно господам? — обратился к ним седой француз, бросив книгу на колени жене.
— Какое у вас есть? — спросил Андерсон.
— Черное, белое, красное!
Белое вино стоило два франка литр, красное — еще дешевле. Конечно, это был далеко не самый изысканный напиток, — казалось, что пьешь какой-то кислый сок, без всякой крепости. Пили большими чайными стаканами, как воду.
Первые два стакана Волдис выпил просто потому, что ему хотелось пить. Пить вино было приятно, не то что водку или джин.
— Неужели от этой сельтерской можно опьянеть? — спросил он.
— Обожди немного, — ответил Зван. — Выпей еще стакана два и тогда попробуй встать.
Для разнообразия пили и красное вино. Волдису оно показалось горьковатым и невкусным. Выпив один стакан, он вернулся к белому. Не прошло и полчаса, как каждый успел выпить по литру.
— Пойдемте теперь куда-нибудь еще, — приглашал Алкснис, присоединившийся к «черным». — Может быть, где-нибудь есть музыка…
Поднимаясь из-за стола, Волдис внезапно почувствовал странное опьянение: голова была ясная, а ноги подкашивались. Пошатываясь, он вышел на улицу и на минуту остановился, прислонившись к стене.
— Вот чудеса! — воскликнул он. — Что со мной творится?
Остальные смеялись и покачивались так же, как и он. Один Зван держался твердо — его нелегко было свалить с ног. Он не мог напиться за один день, хотя бы пил с утра до вечера.
На тротуарах, у входа в рестораны и бары стояли цветы в больших горшках и кадках, маленькие лавровые кусты, фикусы и другие растения, способные переносить прохладный уличный воздух. Только по этим цветам и можно было ориентироваться, где находятся кабаки.
Пройдя шагов сто, приятели завернули в какое-то заведение, откуда слышалась музыка. Оно важно именовалось American Bar[52] и было заполнено черноусыми французами — фабричными и портовыми рабочими. Столики были очень малы, и всем не хватило места, поэтому пришлось разбиться на две группы. Волдис, Зван, Ирбе и радист сели за один стол, остальные — за другой. Пили вино и слушали музыку. Вино казалось уже невкусным. Голова стала тяжелой и хмельной. К латышским морякам примкнул какой-то довольно элегантного вида бичкомер с Мартиники, в шляпе и сером пальто. Волдис разговорился с ним.
Андерсон что-то шепнул бичкомеру. Тот утвердительно кивнул головой.
— Girls? I know! Let us go to girls![53]
— Пошли! — позвал Андерсон остальных.
Захмелевшая компания, выписывая вензеля, оставила кабачок. Было темно. По краям улицы тускло горели фонари.
Пройдя немного, Волдис заметил, что Блав куда-то исчез. «Вероятно, пошел домой». Он подумал, что и ему не мешало бы вернуться на «Эрику». Выпито было достаточно, голова кружилась. Но когда он попробовал заикнуться об этом, над ним стали подтрунивать, что он боится женщин.
У входа в один бар горел фонарь в никелированной оправе. Зейферт остановился и стал его разглядывать.
— Такая штука стоит хороших денег, — глубокомысленно изрек он, догнав остальных и оглянувшись назад.
Бичкомер шел впереди, толпа моряков, пошатываясь, следовала за ним. В конце улицы, на окраине, они остановились у темного двухэтажного здания. Бичкомер постучал несколько раз в оконную ставню.
В двери засветилось маленькое отверстие, оттуда что-то спросили, и бичкомер ответил по-французски. Загремели ключи и цепочка. Их впустили в маленькую переднюю. Волдис заметил, что Зейферта нет.