В одно воскресное утро Алкснис вызвал из кубрика Волдиса и Ирбе.
— Мне кажется, представляется возможность удрать, — сообщил он.
— Ты что-нибудь узнал? — спросил Волдис.
— Да, вчера слышал разговор двух бичкомеров. Здесь, в порту Бордо, стоит на ремонте какая-то английская барка. Команда уволена, и после ремонта на нее будут вербовать матросов.
— Куда эта барка идет? — осведомился Волдис.
— Говорят, в Австралию.
— Черт побери, вот было бы здорово! — восторгался Ирбе.
— Об этом надо подумать, — заметил Волдис.
— Раздумывать сейчас нечего, — продолжал радист. — Лучше сходим туда и поговорим с капитаном. Посмотрим, что он предложит.
— А станет он с нами говорить? — высказал опасение Ирбе.
— Не станет — не надо. Мы ничего не теряем. Мне все равно нет смысла возвращаться в Ригу — расчет обеспечен, с ручательством.
— Почему не сходить? — сказал Волдис. — Может, посчастливится.
Они оделись и, к удивлению всех, в непривычно ранний час пошли на берег.
Английская барка стояла у берега Гаронны и обновляла такелаж. Это было красивое моторное судно с четырьмя мачтами и железным корпусом. Сейчас на барке находились только капитан и пожилой матрос, выполнявший одновременно обязанности вахтенного, кока и стюарда. Он встретил вошедших у трапа.
— Доброе утро, сэр! — поздоровался Алкснис и сразу завоевал расположение старого морского волка; «сэр» даже вынул трубку изо рта.
— Капитан на корабле? — продолжал радист.
— О, да. Только что проснулся.
— Нельзя ли с ним поговорить?
— Вы насчет работы?
— Правильно, друг…
— Я пойду узнаю.
— Пожалуйста, сэр!
«Сэр» ушел, стуча деревянными башмаками. Три искателя счастья стояли на палубе и ждали его возвращения.
— Не попало бы нам, — заикнулся Ирбе.
— За что? — возразил Волдис. — Мы же не воруем.
— А кто их знает. Англичане заносчивы.
Опасения Ирбе оказались напрасными. Хотя капитан барки был багров, как солнце на закате, обладал сизым носом горького пьяницы и тучным телом, а разговаривая, рычал, как потревоженный в берлоге медведь, — он ответил на приветствие и охотно вступил в разговор.
— Вы, наверно, ищете работу? — спросил он.
— Совершенно верно, господин капитан! — ответил радист.
— А захотите вы в такой далекий рейс? Мы идем в Аделаиду.
— Это ничего. Чем дальше — тем лучше.
— Договор придется подписать на два года.
— Это можно.
— Сейчас я еще не могу вас принять. Ремонт будет продолжаться, вероятно, месяца два.
— А если мы обождем, пока закончат ремонт, вы примете нас?
— Почему же нет? Для меня все люди одинаковы, только бы умели и хотели работать. Вы ведь моряки?
— Конечно, господин капитан!
— Скандинавы? Мне так кажется, судя по внешности и акценту.
— Нет, мы из Риги, латыши.
— О, латыши! У меня служили латыши. Хорошие парни. Латышей я беру охотно. Вы живете на берегу?
— Нет, мы еще на судне… — радист смущенно умолк, так как сказал то, что не стоило говорить, но было уже поздно. Чтобы исправить положение, он добавил: — Мы сейчас служим на пароходе, хотим поступать в мореходное училище, а для этого нужна практика на парусном судне.
— Ах, вот что, морская практика? Ну, понятно, кто не ходил на паруснике, тот не может еще считаться моряком. Хорошо, заходите попозже, я буду иметь вас в виду.
Друзья уже были па берегу, когда капитан крикнул им вслед:
— Вы, конечно, члены союза моряков?
Приятели переглянулись, и Алкснис соврал еще раз:
— Безусловно, господин капитан.
— Олрайт.
За ближайшим углом они остановились, чтобы обсудить создавшееся положение.
— Ничего здесь не выйдет, — сказал Ирбе. — «Эрика», может быть, через неделю выйдет в море, и оставаться без крова, пока «англичанин» закончит ремонт, рискованно. В конце концов еще может прибыть команда из Англии.