На малолетках мы потеряли больше десяти минут, но, вроде как, успевали. Однако через несколько минут моего бега Стёпа повернул ко мне голову.
— Надо свернуть вон туда. — Он показал на одну из боковых дорог.
— Что там? — Начал я притормаживать. Оставаться в этом районе дольше необходимого очень не хотелось. Вряд ли тут одна банда. Именно поэтому дубину я так и не выбросил, хотя она мешала вести велосипед.
— Нам надо туда. — Повторил Стёпа. — Поехали быстрее.
Тяжело вздохнув, направил велосипед в поворот.
Тут дорога была уже в два раза, к тому же, она частично заросла травой, и быстро ехать не получалось. Я уже хотел возмущённо сказать, что ещё чуть-чуть, и мы не успеем ни на какой вокзал, как Стёпа ткнул рукой вперёд.
— Вот он!
Это оказалась простая телефонная будка. Точнее, её эпичные остатки, потому что стёкол будка не имела, одной из стенок тоже. Дверь присутствовала, но валялась рядышком, из неё сделали мостик через ближайшую лужу.
— Ты уверен, что он работает? — С большим сомнением высказался я.
— Я вырос в этом районе. — Стёпа неловко слез с велосипеда, подошёл к телефону по валяющейся двери, уверенно взялся за трубку. — Это единственный телефонный аппарат на весь посёлок, если его кто-то сломает, ему сломают руки. Тут нет сотовой связи, вызвать пожарных или медиков можно только с него.
— Тогда звони быстрее. — Усмехнулся я и обернулся, кинув взгляд на дорогу. Преследователей видно не было, что откровенно радовало. — Потому что сюда скоро придут вызывать медиков для тех парней из банды.
— Не, ради них никто тратить деньги не станет. — Отмахнулся он рукой, напомнив, что в этом мире вся медицина платная. — Медиков вызывают к беременным женщинам, да к умирающим работникам в семье. Малолетние банды выживают сами.
Он набрал номер по памяти, потом сказал «за счёт вызываемого абонента». Несколько секунд простоял молча.
— Это Креалковский. — Заговорил вдруг Стёпа испуганным голосом. — Вы меня обманули, на вокзале какие-то незнакомые люди! Я разрываю с вами все дела!
Выслушав ответ, он улыбнулся, подмигнул мне, и вновь включил испуганного. Вот он артист!
— Нет, я туда не пойду! Я уничтожу всё! Все данные! Вы меня обманули! Я ухожу! Вы меня… — Он прервал сам себя, картинно захрипев в трубку.
Новая пауза для выслушивания ответов. Точнее, для воплей, которые долетели даже до меня. Похоже, эти вопли его удовлетворили, потому что мужик повесил трубку.
И устало сполз на грязный пол телефонной будки.
— Осталось десять минут. — Глянул я на экран телефона. — Или даже меньше.
— А? — Открыл он усталые глаза. — Извини, я тебя обманул. Нет никакого часового смертельного укола.
— Почему-то я так и думал. — Кивнул я утвердительно. — Куда теперь?
— Ты свою работу сделал. — Пожал он плечами. — Насколько я знаю, у Псов верят курьерам на слово. Если возникают проблемы, у вас там есть пробуждённые, способные проверить, говоришь ли ты правду. Скажешь своим, что выполнил контракт, и заслужил дополнительную награду. Извини, но тут не работает связь, так что сообщить ты это сможешь только ближе к вокзалу. Думаю, возвращаться по дороге ты не будешь.
Меня обуревало любопытство, хотелось разобраться в той истории, кусочек которой успел захватить. Но я понимал, что, скорее всего, никогда этого не узнаю.
— Ладно. Тогда, пока. — Пожал я плечами, и стал устраиваться на сиденье велосипеда. — Удачи тебе, Стёпа.
Усевшись на велосипед, надавил на педаль. Дорога не очень, но надеюсь, проеду. Или снова поведу в руках, не привыкать. Этот велосипед вообще больше на мне проехал, чем я на нём.
— Постой! — Хрипловатый голос Степана я едва расслышал. — Постой, говорю!
— Ну чего тебе ещё? — Я успел проехать максимум метров двадцать, когда меня остановил этот тусклый окрик.
— Слушай, как тебя зовут? — Степан дошёл и остановился рядом со мной.
— Иван. — Спокойно ответил я.
Что ему ещё надо?
— Слушай, Иван. — Он замялся, не решаясь сказать. — Ты же курьер?
— Да. — Какой он умный, прямо гений. Такие высокоинтеллектуальные вопросы задаёт.
— Значит, человек небогатый. — Кивнул он с видом, словно уговаривал сам себя. — Хочешь заработать много денег?
— Если криминал, то нет. — Тут же открестился я от сомнительного предложения.
— Ты даже не спросил, сколько! — Растерялся он, показав, что дело точно нечисто.
— Я же сказал, если криминал, то точно мимо.
— Ну, смотря, что считать криминалом. — Заюлил он, но потом начал объяснения, которые я не просил. — В общем, есть одна организация, которая хорошо платит.
— Криминальная. — Кивнул я уверенно.
— Наверное, точно не знаю. — Похоже, действительно не знает, но подозревает криминал. Логично. — Они платят за информацию. Они ею торгуют, они её покупают. Тебе нужно им кое что продать.
Тут я задумался. Этому скользкому типу я не доверял. Ясно дело, что под видом доставки, разыграв передо мной и другими представление, он провернул какое-то дело. А теперь хочет с помощью меня провернуть ещё что-то.
— Тебе это зачем?
— Не важно. — Отмахнулся он. — Главное, все деньги за сделку можешь оставить себе. Это большие деньги, несколько десятков или даже сотен тысяч рублей. Продать информацию, это же не криминал?
— Смотря какую. — Тут же возразил я. — Я знаю, что такое промышленный шпионаж (в стратегиях он есть достаточно часто), и знаю, что такое государственная тайна. В такие дела полезет только идиот.
— А если ты продашь изобретение? Автор умер, так что, деньги можешь смело оставить себе.
— У автора нет потомков? — Удивился я.
— Есть единственная дочь, но её сейчас держат в заложниках, чтобы изобретатель отдал опасное изобретение им.
— Если изобретение станет достоянием посторонней крупной фирмы, то заложник потеряет свою ценность. Хотя, смотря, что за изобретение. — Закончил я за него мысль и задумался. — Ты и есть изобретатель? — Кинул я наудачу, но видя, как он слегка дёрнулся, понял, что угадал. — Ты же жив.
— Да, ты правильно догадался. — Стёпа кивнул, почему-то тяжело дыша. — Я и есть изобретатель. Как ты думаешь, сколько мне лет?
Внимательно осмотрел его лицо, отмечая некоторые неявные признаки.
В своём мире я очень гордился тем, что мог угадать возраст человека плюс-минус год. Когда-то прочитал методику, которую изучают криминалисты. Я вообще люблю учиться. Инвалиду остаётся или учиться, или играть, или лечь, и умереть.
— Лет тридцать. Скорее даже тридцать один. — Ответил я уверенно.
— Мне уже за шесть десятков. — Удивил он меня. — Я изобрёл, как с помощью некоего ритуала делать периодическое омоложение организма.
Если Стёпе за шесть десятков, то он тут с первых дней существования посёлка. Городок построили как раз около шестидесяти лет назад. Не обязательно родился уже тут, могли привезти подростком.
— Клёво. — Кивнул я уверенно, старательно сдерживая так и рвущуюся иронию. — Я тебе прямо верю. Ты вот прямо бессмертный. Поздравляю, но я, пожалуй, пойду.
Класс. Стоя среди бараков какой-то левый чел мне вещает, что знает секрет бессмертия. Сценарий этой игры ну просто какая-то смешная пародия! Был бы в реале, сейчас бы ржал в голос!
— Нет, ты не понял, я не бессмертный. — Остановил он меня, ухватив за руку, когда я собирался снова влезть на велик. Его давно не стриженые ноги неосторожно оставили царапину, и я уже с трудом сдерживал раздражение. — Я допустил в первом ритуале ошибку, и теперь мой организм стремительно разрушается. Последующие ритуалы решить проблему не помогли. — Степан заговорил быстрее. — Я умру, но они будут держать в заложниках дочь, думая, что ей что-то известно о ритуале. Пока тайна не выйдет за рамки, моя девочка так и будет у них в руках.
— Это очень интересно, но не вижу в этом раскладе свою фигуру. — Спокойно заметил я в ответ на информацию, которой поверить может только ребёнок. — Я простой курьер. А эта тайна уровня страны.
— Ерунда, ты вполне потянешь. — Отмахнулся он. Этот человек явно привык крутить судьбами других, и вот теперь хочет закрутить в свой расклад и мою. — Я дам тебе две формулы. Одна будет с ошибкой, вызывающей мою болезнь. Её ты и продашь, она хоть и омолаживает, после человек живёт не больше десяти лет. Продлить агонию можно только правильным ритуалом, а он пусть останется тайной. Раз я умру от последствий неправильного ритуала, они поверят, что это и есть то, что я разработал.
— Почему ты сам не продашь ритуал? — С подозрением спросил я.
Сознаюсь, он смог меня заинтересовать, хотя это была жуткая авантюра. Или откровенное враньё, что тоже было не маловероятно. Однако, раз это игра, то в ней вполне может найтись место для такого вот глупого, но эпического сценария.
С учётом, что в игре мне осталось жить три-четыре дня, даже ввязываться в такое не буду.
— Я пытался. — Отмахнулся Стёпа уже не уверенно, а устало. — Последнюю попытку ты как раз только что наблюдал. О будущей сделке стало известно шантажистам, и мне перекрыли выезд из города. Хорошо, что мне об этом вовремя сообщили. А про тебя никто не знает.
— Зачем ты тогда хочешь мне отдать обе формулы? — Озвучил я то, что смутило меня больше всего. — Пусть правильная останется тайной.
— Сколько тебе лет? — Ещё более усталым голосом задал он неожиданный вопрос.
— Восемнадцать.
— Моей дочери пятый десяток. Её юность прошла в таких условиях, которые я не пожелаю никому. — Степан повел руками вокруг. Точно, он же говорил, что родом отсюда. Оказывается, долго тут прожил, раз ещё и детей успел завести. — Я надеюсь, что она сможет провести ритуал, и прожить молодость заново. Я очень на это надеюсь. Для этого нужно всего лишь продать неправильный ритуал, а правильный передать ей. За продажу ты получишь деньги, которые и будут оплатой твоих трудов.
Всё звучало ну очень логично, эпично и круто. Кроме окружающего антуража и… Меня.
— Главный вопрос: почему я?
Стёпа расплылся в улыбке. Она меня взбесила, но бить его по зубам я не стал. Он и так скоро умрёт. Если не соврал, конечно. Явно сочинитель ещё тот.
— Я давно искал кого-то вроде тебя. — От него в этот момент так и пёрло самодовольством. — Пока вчера мне не сообщил о тебе один из моих информаторов в полиции. Ты там кого-то убил только за то, что они вырвали из твоих рук сумку. Мои знакомые тебя проверили. Ты, оказывается, единственный выжил в нападении террористов на особняк барона Светличного. На тебя есть характеристика, что ты упрямый, живучий и принципиальный.
А совсем недавно он спрашивал, как меня зовут. Вот хитрый жук!
— Характеристика врёт. — Улыбнулся я в ответ. — Я мирный и скромный.
— Да, она врёт. — Кивнул Стёпа уверенно. — Ты ещё и жестокий. Я решил тебя проверить, заодно и стряхнуть с себя последний капкан. Мне вживили систему отслеживания, а тут никакая связь не работает, аномалия. Потому никто этим районом и не занимается, хотя он вплотную примыкает к городу.
— Мне наплевать. — Равнодушно пожал плечами. — И на тебя, и на этот район. Это не моё дело. Я тебе не подхожу.
— Ты один совершенно спокойно справился с малолетней бандой, которая тебя отпустила даже тогда, когда двое малолетних ублюдков получили по голове. — Его голос как-то потускнел. — Отпустила, потому что всех поразила твоя равнодушная жестокость. Они шакалы, а ты хищник. В бытность моей жизни тут, провернуть такое не удавалось никому. А ведь ты даже никого из них не убил.
Ха, они просто в соответствующие игрушки не играли. Прохождение этой локи было чисто под меня заточено. Потому что я точно такие сюжеты ещё в двух играх встречал, когда играл в игры, называемые «квест на выживание». Не трогать унижать лидера, вывести из строя главного боевика. Раненый враг выводит из строя троих врагов. Убитый враг — только одного. Куча попыток в тех играх позволили мне пройти этот квест с первой.
— Ты меня не убедил. — Покачал головой и тоскливо посмотрел на дорогу. Странно, но на центральной дороге куча народу, а тут словно вымерло всё. — Я действительно скромный и не люблю конфликтов. Пока.
Закинув ногу, надавил на педали. В этот раз схватить меня он не успел, хотя снова процарапал руку, гад. Лучше бы ногти постриг!
— Подожди, Иван! Да подожди ты, торопыга.
В конечном счёте, метров через сто я его пожалел и остановился. Он доковылял до меня, ещё тяжелее дыша.
— Ну что тебе ещё?
— Я дам тебе доказательства того, что они плохие люди. — Проговорил он тяжёло.
— В мире множество плохих людей. — Возразил я уверено. — Избавишь мир от одних, их место тут же займут другие. Это закон равновесия.
— Ты получишь аванс и доказательства. Я скажу тебе, где лежат деньги и документы. Ты их посмотришь, а потом решишь, выполнять ли мою просьбу. Ты сам решишь. Я вручаю судьбу моей дочери в твои руки.
— Ты старый и глупый. — Заявил я вполне серьёзно.
— Может быть. — Кивнул он. — Помнишь адрес, с которого ты меня забирал? Вернись туда и забери записку, которая спрятана в перилах. Удачи.
Он отвернулся и медленно пошёл назад.
— Ей, Стёпа! — Он не обернулся. — Слышишь, я не соглашался! — Но он так и брёл по дороге.
Потом закачался, и упал.
Уронив велик, я бросился к нему. Подбежав, перевернул его на спину, чтобы увидеть открытые глаза и улыбку. Прижался ухом к груди, затем дёрнул его руку, проверить пульс. Тщетно всё, я держу на руках труп.
По какому-то наитию, вытащил телефон, чтобы посмотреть на время.
— Вот же гад! Соврал таки.
Похоже, часовой укол всё же был. С нашей первой встречи прошёл ровно час, плюс-минус минута. Эта сволочь всё рассчитала, я теперь не могу отказаться хотя бы посмотреть, какие доказательства он там приготовил. В своей жизни я редко к чему относился серьёзно, но вот обещания всегда старался выполнять, так меня батя воспитывал.
А ещё, теперь хрен докажешь, что не существует правильного ритуала, раз он умер не от него, а от часового укола. Как бы вообще на меня его убийство не повесили.
Проверил его карманы. Телефон, мигающий предупреждением о потере сети, сунул обратно. Слишком палевно, тут нет симок, номер прошивается. Вряд ли в аппарате есть что-то ценное, так что пусть его местные малолетки найдут. У них-то наверняка есть каналы по сбыту краденого.
Бумажные деньги, в сумме почти двести рублей, забрал. Обнаружил ещё паспорт на имя Вениамина Андреевича Креалковского. Неженатого и, (вот сюрприз!), пробуждённого третьего уровня.
Значит, про то, что его зовут Степан, он тоже соврал. Где границы у каждой его лжи? Как бы мне не увязнуть.
Металлическую мелочь и железнодорожный билет до Питера тоже оставил. Билет, кстати, на завтрашнее число. И что интересно, на предъявителя. Словно он рассчитывал, что я заберу этот биллет, и завтра укачу в столицу.
На шее обнаружил амулет, копия моего. Немного подумав, его забрал. Эти медальоны были очень распространены, что-то вроде наших электронных карточек для проезда или пропуска в здание, но с более расширенным функционалом. Их можно было обнулить и записать другую информацию, привязать к человеку, к его ментальному рисунку. Полезная штука, и не дешёвая, около сотки рублей тянет. Вроде, больше ничего нет.
Посидев некоторое время, ещё раз проверил пульс. Он не появился, хотя я бы точно не удивился обратному. Уж очень мутным и скользким был этот «НеСтёпа». Тем более что я до сих пор не в курсе, какие тут бывают возможности у местных магов, а этот был третьего уровня. Может, они могут сердце останавливать, а потом снова запускать?
— Ну, Степан, или как тебя правильно, Вениамин, да? — Поднялся я на ноги. — Ты был странным и мутным, но мне кажется, неплохим человеком. Твоё горе — ты был умным, но слишком слабым. Этот мир не прощает такого перекоса. Если этот мир — игра, то желаю тебе покоя в том цифровом раю, в котором ты окажешься. Если же это всё на самом деле реальность, то… — Тут я задумался. Смерть этого почти незнакомого человека почему-то показалась мне очень веским доказательством того, что вокруг не цифровые картинки, а суровый реал. Реал, в котором можно реально умереть. — То желаю тебе удачного посмертия и перерождения. Раз я тут, то они действительно существуют.
Поехал я, конечно же, в сторону вокзала. Когда трекер пискнул найденной связью, ткнул кнопку о выполнении контракта. Тут же прилетел новый.
Пришлось в который раз доставать телефон.
— Светлана Викторовна, это что за странные слова я сейчас читаю? — Всю накопленную усталость и злость я вложил в сарказм.
— Ванечка, ты же нормально справился с заданием сопровождения. — С подкупающей искренностью в голосе недоумённо спросила она. Только я ни на грош не верил в её искренность. — У этого коэффициент единица, зато итоговая награда идёт тройная. Всего один контракт, а какая выгода!
Ха! Вот это и подозрительно.
— Всё это интересно, но мне не нравятся в этом контракте несколько слов. Первое слово — «персональный». Это что, кто-то «заказал» именно меня, я правильно понял?
— Да, такое бывает, если клиенты наслышаны о каком-то хорошем работнике. — Вот тут она действительно удивилась моей дотошности, так что я немного успокоил свою проснувшуюся паранойю.
— Хорошо. — Согласился я. — А что значит фраза «до окончания найма»? Почему не указано время, когда будет это «окончание»? Или почему оплата в таком случае не в часах или сутках, а разовая?
— Это тоже допустимо, если контракт не превышает восьми рабочих часов. — Ещё увереннее парировала она.
— Такого не было в уставе и в инструкции, но я поверю. — Ответил я с сомнением. — Значит, если меня попытаются задержать после восьми часов работы, то я могу смело сказать, что контракт закрыт, я ничего не должен. Так?
— Ну… — Вот эта пауза меня уже напрягла. — По правилам действительно так, конечно, но… — Значит, в официальных правилах это не зря отсутствует. Есть подвох. — Но так обычно не делают. Клиент может обидеться. Лучше потом выставить запрос на оплату дополнительной работы. Обстоятельства бывают разные, индивидуальное сопровождение просто так не заказывают.
На первый взгляд звучало логично.
— Хорошо. — Согласился я и с этими аргументами. — Ещё нет отметки о вооружении. Это минус двадцать процентов, и сразу же возникает вопрос: оружие брать?
— Как хочешь. — Совсем успокоилась Лана. — Если нет отметки, то на твоё усмотрение, просто клиент не оплатит то, что ты вооружён. Это тоже обычное дело.
— Ясно. — Буркнул я, уже понимая, что просто придираюсь. — Раз окончание этого контракта будет неизвестно когда, я приму его прямо сейчас, чтобы время пошло, но сначала схожу поесть, и только потом отправлюсь по адресу. Предупреждаю на случай, если клиент будет возмущаться. Кто он, кстати?
— Не знаю. — Снова включила она искренность, и моя паранойя вновь проснулась.
— Лана…
— Вот честно, не знаю! Пришло по линии аристократов, есть подтверждение от клиентского отдела. Ещё стоит отметка, что клиент несовершеннолетний. И всё. Наверное, кто-то своего ребёнка хочет оставить под присмотром, а сам уедет по делам до вечера. Ну, и задержаться там может, сам понимаешь.
— Так я буду нянькой для ребёнка? — Всё прекраснее и прекраснее. — Слушай, мы же курьеры, у нас хоть иногда бывают обычные контракты на развозку пиццы или суши? — Спросил я вкрадчиво.
— На развозку чего? — Не поняла она меня.
Кажется, сюда итальянская и японская кухня особо не добралась. Да и шаурмы что-то не видать.
— Ну, доставка еды там, питья.
— Конечно, бывают. Ты же вчера такую доставку делал. — Удивилась она, напомнив мне про «Дракона в тапочках». — А в основном вы возите документы. Вчера у тебя такая доставка тоже была. Но за них мало платят.
— А, ну да. — И теперь ведь не возмутишься, в плане: «А почему тогда такие контракты мне не достаются?», потому что вчера мне досталось. По первой доставке так вообще по полной досталось! — Ладно, я поехал обедать, а то ужин скоро, а толком не завтракал.
— Удачи тебе, Ванечка. Приятного аппетита.
— Спасибо, твоими молитвами постараюсь не подавиться. — И отключился.